Народное возмущение, вызванное расправами с целыми семьями, заставило руководство ОУН-УПА отказаться от подобных акций. В «Инструкции командирам отрядов», датированной 21 ноября 1944 г., меру наказания уточнили: «Не следует впредь отрезать головы сексотов». Через шесть месяцев последовало ещё одно уточнение. В мае 1945 г. инструкцией Верховного командования УПА предписывалось: «Проводите массовое уничтожение сексотов, но не взваливайте вину на членов их семей. Допускается конфискация или уничтожение их имущества».

Некоторые сексоты получали за свою деятельность материальное вознаграждение. Этих людей СБ относила к первой, самой опасной категории. В учебнике для боевиков СБ отмечалось, что НКВД выдаёт денежное вознаграждение своим сексотам в зависимости от её ценности: «…хорошая агентура оплачивается неплохо. В любом случае меньше 150–200 крб. агенту никогда не давали. И это за один раз, а бывали случаи, что он мог получить за один месяц 3–4 таких вознаграждения. Была агентура, которой каждый месяц выдавали 500-1500 крб. Только деньгами, а кроме этого, выдавались ещё вещи, такие как костюм, обувь, пальто, телефон, радиоприёмник и др.».

Поэтому неожиданное и необъяснимое улучшение материального положения какого-либо крестьянина вызывало подозрения у подпольщиков. Например, в «чёрных списках» СБ о жителе с. Мнишин Гощанского района (Ровенская обл.) было записано: «Раньше Фёдор пас у крестьян скот, теперь скот не пасёт, а живёт "зажиточно", курит папиросы, имеет деньги и одежду. Лейтенант МВД Кондраченко дал для его матери деньги на одежду, о чём говорит население».

За денежное вознаграждение некоторые сексоты не только предоставляли информацию, но и осуществляли физическое уничтожение подпольщиков. Боевика СБ П. Яцюру («Чёрного») за обещанное денежное вознаграждение убил его бывший сельский учитель Середюк и лично отвёз его тело в Торчинский РО НКВД (Волынская обл.).

6 января 1952 г. боевика СБ И. Панько («Сикору»), которому удалось вырваться из засады войск МВД, зарубил топором его же информатор из Ивановского района Г. Пинчук, завербованный УМГБ Брестской области.

Иногда угрозами и обещаниями вознаграждения чекисты вынуждали или убеждали подпольщиков уничтожать их родственников. Показательной в этом случае является история убийства референта СБ П. Яковлюка («Яремы»). Его двоюродного брата Леонида негласно вызвали на допрос в Локачинский РО МГБ (Волынская обл.), где угрожали заключением и одновременно обещали за убийство Яковлюка вознаграждение в 25 тысяч крб. Леонид не выдержал, согласился на убийство, и ему дали пистолет. Перед отъездом в Житомир на встречу с отцом 6 июля 1950 г. П. Яковлюк решил проведать брата в село Гранатов Локачинского района. Тот предложил его проводить и во время «проводов» выстрелил эсбисту в спину. «Обещанное вознаграждение он полностью не получил, а те деньги, которые получил, по свидетельствам очевидцев, со временем пропил».

Когда под подозрение в сексотстве попадал кто-то из родственников подпольщика, тот, ради спасения себя и своей семьи, вынужден был прибегать к радикальным мерам — реабилитировать себя перед СБ их убийством. В монографии Ярослава Антонюка приведены примеры уничтожения боевиками СБ родственников, обвинённых в сексотстве. Так, участник боёвки СБ И. Краля («Сатаны»), которая действовала в Корецком районе Ровенской области, Ф. Коробко повесил нескольких обвинённых в сексотстве родственников.

Референт СБ П. Копищик («Гонкий») из села Люхчаны Сарненского района Ровенской области убил обвиняемых в сексотстве свою тёщу А. Костюк и сестру жены.

На сотрудничество с органами НКВД давали согласие и некоторые священники. Агенты в рясах осуществляли слежку за другими священниками, доносили на своих прихожан, а также проводили в церквях советскую пропаганду. Такие священники уничтожались СБ. Так, в списки сексотов, которых должна была уничтожить СБ, попал священник с. Мнишин Гощанского р-на (Ровенская обл.) Г. Янкевич.

Сексотами становились и некоторые священники, которые вначале поддерживали подполье, но были разоблачены и испугались репрессий. В 1946 г. в Тучинском РО НКГБ (Ровенская обл.) через сельских сексотов стало известно, что местный священник проводит среди верующих антисоветскую пропаганду. В его доме провели обыск, обнаружили антисоветские листовки, после чего завербовали.

Однако были священники, которые и под угрозами репрессий не соглашалась на сотрудничество с «советами». Так, органы МГБ пытались завербовать клеванского священника Фёдора Бусела, двоюродного брата Я. Бусела («Киевского»), но он категорически отказался от сотрудничества. За отказ от сотрудничества священника вместе с семьёй в мае 1950 г. выселили в Томскую область.

Советские спецслужбы вербовали священников и других конфессий, особенно тех, религия которых была вне закона. Так, в списки сексотов СБ попал священник И. Чернецкий из с. Мишев Иванического р-на: «Является баптистом, проповедует Святое Писание, но сам, как говорят люди, не одного уже продал в тюрьму».

В июне 1946 г. в инструкции СБ сообщалось, что НКВД вербует агентов среди детей от 8 до 14 лет, «которые действуют под видом пастухов, попрошаек, наёмной силы и т. п.». Судя по результатам, контакты с детьми у сотрудников НКВД действительно были. Так, благодаря доносу школьницы из с. Козлиничи Ковельского района была окружена и уничтожена крыивка СБ. Четырнадцатилетняя девочка из села Спасов Здолбуновского района показала чекистам хорошо замаскированную крыивку, в которой окружённые солдатами трое боевиков подорвали себя гранатами.

Боевики СБ уничтожали подозреваемых в сексотстве и по анонимным доносам. Участница подполья К. Мороз из с. Бугаевка Радивиловского района вспоминала, что её чуть не повесили за предательство свои же повстанцы. Как выяснилось со временем, донос на неё написала девушка, которая приревновала её к своему парню. Причиной ликвидации могла стать и устная угроза в адрес соседей. Так, 21 августа 1948 г. боевик СБ «Василий» ликвидировал жительницу села Дорогобуж Гощанского района П. Кравчук, которая угрожала семье Н. Кравчука, что выдаст МГБ его сына «Весну», который был станичным хозяйствующим.

Для вербовки агентуры сотрудники НКВД-МГБ использовали массовые вызовы населения на допросы. Поэтому под подозрением СБ были все, кто попадал на допросы в органы госбезопасности или милиции. Связной П. Крисевич из с. Дубечно Старовыжевского района был арестован и завербован МГБ. Когда его отпустили домой, он с женой сразу же сбежал в боёвку СБ А. Михалевича («Коса»), где признался о вербовке, но, несмотря на прошлые заслуги и признание, обоих супругов расстреляли.

Семью повстанца П. Тысько из села Завидов Иванического района, которую постоянно вызывали на допросы в РО НКВД, боевики СБ уничтожили, несмотря на то, что сам Тысько погиб в бою с большевиками.

Для связи оперативных сотрудников с особо ценной агентурой чекисты использовали местных жителей, которые работали в городе или часто выезжали из села в город. Такая категория сельских жителей находилась под подозрением СБ. Под подозрение попадали также люди, которые вернулись с принудительных работ в Германии или из ссылки. Так, СБ был ликвидирован житель села Мнишин Гощанского района Я. Майстров, который при Польше возглавлял местный центр УНДО, за что был выслан в Сибирь. В 1945 г. он сбежал из ссылки и скрывался у родственников. В конце 1946 г. он был задержан НКВД и завербован как сексот.