Прождав час в ресторане, девушка отправилась прямиком в дом Кампоса, находившийся в пятнадцати километрах от города. Там никого не оказалось, не было и машины на стоянке.

По свидетельствам, собранным дознавателями, Иоахим был хорош собой и очень любил женщин, так что его подружка провела бессонную ночь, наутро позвонила в свой офис, сказалась больной и помчалась на работу к Кампосу. Иоахим больше не водил автобус. Никакого обвинения против шофера не выдвинули, но через полгода после страшной аварии наниматель уволил его — за другую оплошность, и он пошел работать кладовщиком в большой супермаркет. На новом месте у него стало куда меньше возможностей флиртовать с прекрасными незнакомками. В магазине невеста Иоахима выяснила, что он там не появлялся, и во второй половине дня отправилась в жандармерию. Ей дали понять, что делать ничего не будут. Каждый год во Франции пропадают сорок тысяч человек. Девяносто процентов находят в ближайшие недели. Любой совершеннолетний француз имеет право начать новую жизнь и сменить место жительства, не ставя в известность ни родственников, ни друзей. Мужчины поступают так чаще женщин. В случае исчезновения ребенка полицейские и жандармы сделали бы все возможное, организовав облавы и послав ныряльщиков на все местные озера. Любой пропавший взрослый гражданин — не более чем статистическая единица. Подозрительным считается исчезновение больного либо недееспособного человека, а также исчезновение «по принуждению». В случае с Иоахимом Кампосом ничего подобного не было.

Невеста Кампоса оказалась на редкость упрямой особой — она звонила на сотовый экс-шофера еще пятьдесят три раза, доставала полицейских и жандармов и в конце концов одержала победу: появился свидетель, заявивший, что в вечер исчезновения видел человека, подходящего под описание Иоахима, за рулем старого серого «Мерседеса», в нескольких километрах от ресторана, где у него было назначено свидание. Интересная деталь: по словам того же свидетеля, в машине с Кампосом было еще два человека.

— Все знают, что господин Кампос любил хорошеньких женщин… — отвечали жандармы, косясь на (экс-?) невесту.

— Двое мужчин, — уточнил свидетель.

Дело Кампоса переквалифицировали, занеся в разряд подозрительных исчезновений. По каким-то запутанным процедурным обстоятельствам расследование поручили тулузской полиции. Она выполнила обязательный минимум действий, и прокурор поспешил закрыть дело «за отсутствием доказательной базы». Иоахим Кампос стал частью трех статистических процентов пропавших, которых не находят никогда.

Сервас вынул из папки бумаги и отдал половину Эсперандье. Было 14.28.

В 15.12 он начал изучать распечатку входящих и исходящих звонков, сделанных с телефона Иоахима Кампоса. Саму трубку так и не нашли, но суд выдал ордер, и сотовый оператор предоставил информацию по номеру.

В вечер исчезновения и в течение трех последующих дней Кампосу неоднократно звонила его упрямая невеста, пытались связаться с Иоахимом сестра и родители, а также молодая замужняя женщина, мать двоих малолетних детей, у которой уже много месяцев был с ним роман.

В 15.28 Сервас занялся локализацией последних входящих и исходящих звонков Иоахима Кампоса, то есть сотовыми вышками, мимо которых он проходил/проезжал перед исчезновением. Сыщик надеялся, что это поможет восстановить маршрут экс-шофера.

«Невеста», — вдруг подумал он.

Мысль о девушке пришла ему в голову, когда он пытался понять, в каком именно месте находился телефон Иоахима в момент энного по счету звонка из ресторана «Ла Пергола».

«Возможно, твоя настойчивость будет наконец вознаграждена», — мысленно пообещал он, увидев топоним на странице.

— Карта, мне нужна карта Центральных Пиренеев.

— Карта? — переспросил ошеломленный Эсперандье и вывел на экран компьютера Карты Google. — Вот тебе карта.

— Можешь расширить покрытие?

Лейтенант направил вертикальный курсор книзу, и территория покрытия увеличилась, а масштаб уменьшился.

— Чуть ниже и восточнее, — попросил Сервас. — Вот здесь.

Лейтенант взглянул на указанное майором место: ресторан «Ла Пергола».

— Что теперь?

— Вот ресторан, а вот последняя вышка, зарегистрировавшая местонахождение мобильника Иоахима Кампоса. Это в тридцати километрах от ресторана, в направлении, противоположном тому, где он жил. Свидетель заявил, что видел человека, похожего на Иоахима Кампоса, за рулем «Мерседеса» рядом с рестораном за полчаса до того, как ретранслятор зарегистрировал его телефон. Если свидетель был в трезвом уме и ясной памяти, Кампос ехал не домой.

— Ну, и? Одному богу известно, куда он направлялся. Возможно, к той женщине, своей любовнице…

— Нет, ее дом в другом направлении. Но вот что интересно: отчаявшаяся невеста звонила еще много раз, но ни одна вышка не зарегистрировала его телефон.

— Так бывает, когда трубка уничтожена, выключена или где-то спрятана, — ухватил суть дела Эсперандье.

— Молодец, соображаешь. И это еще не все. Расширь зону.

Когда Венсан выполнил приказ, Сервас провел пальцем от ресторана до вышки и продолжил траекторию.

— Черт побери… — пробормотал лейтенант, увидев, что палец патрона приближается к месту, название которого они раз сто видели в документах по делу Кампоса: озеро Неувьель.

Циглер оседлала стоявший у здания суда мотоцикл, радуясь тому, как ловко «сделала» государственного защитника. Дождь так и не пошел, хотя черные тучи затянули все небо. Лежавший в кармане телефон разразился мелодией «Поющих под дождем», Ирен расстегнула молнию и взглянула на экран айфона: Мартен.

— Хорошо поныряла в Греции? С аквалангом или без? — спросил Сервас.

Циглер насторожилась: с чего это Мартен задает такой странный вопрос?

— С аквалангом, — ответила она, сгорая от любопытства.

— Умеешь с ним обращаться?

— Ха! — сухо хохотнула Циглер. — Я федеральный тренер первого разряда и «двухзвездный» инструктор Всемирной конфедерации подводной деятельности.

Сервас восхищенно присвистнул.

— Звучит чертовски круто. Полагаю, это значит «да»?

— Мартен, к чему этот вопрос?

Он объяснил.

— А ты нырял когда-нибудь?

— С маской и трубкой, один или два раза…

— Я говорю серьезно. Ты нырял с аквалангом?

— Ну… нырял, да, много раз, но давно…

Майор соврал. С аквалангом он нырял один раз в жизни — в бассейне «Медиа Клуба»… с Александрой и тренером.

— Когда?

— Э-э-э… пятнадцать лет назад… или около того…

— Это очень плохая идея.

— Другой нет. И мы не можем ждать, когда выдадут ордер и пришлют команду ныряльщиков. В ближайшие часы пресса обнародует эту историю. В конце концов, озеро совсем маленькое… И акул в нем нет, — попытался пошутить Сервас.