– Аббе, – торопит Лу. – Мы должны идти.

Очень похоже, что она уговаривала брата сесть на спасательный плот до этого. Альбин еще больше упрямится. Снова мотает головой:

– Я не пойду без мамы. И без Калле.

Калле садится перед мальчиком на корточки. Берет его за плечи:

– Я останусь здесь и буду ждать моего парня. Еще совсем недолго. А ты должен сесть на этот плот.

– А потом что? – Альбин смотрит на воду. – Что будет потом?

– Если до вечера не найдут Силлу и Мортена, то ты поедешь с нами в Эскильстуну, – отвечает Линда. – А потом мы будем вместе ждать известий.

– А что, если мы о них так ничего и не узнаем?

– Тогда ты останешься с нами жить. Мы все устроим и организуем. Пожалуйста, Аббе, пойдем уже.

Альбин поджимает губы. Он замечает, что Линда и Калле переглянулись. После этого парень кричит Марисоль, что она может заполнять последние места на этом плоту. Они сядут в следующий.

К ним подходит женщина с рыжими волосами. Альбин внимательно смотрит на нее. Она выглядит доброй. Но она нервничает.

– Простите, вы случайно не Калле?

– Да. – Калле встает во весь рост.

– Я увидела ваше кольцо и поняла, что это вы.

В поле зрения показывается что-то белое. Альбин смотрит в ту сторону и видит чайку. Она машет крыльями, открывает клюв и кричит.

Если сюда долетела чайка, то до Финляндии не так уж далеко, во всяком случае, он так думает.

Никогда Альбин раньше не задумывался над тем, какие они красивые. Крючковатые клювы так идеально приспособлены для ловли рыбы. Темные перья на фоне белых тоже прекрасны.

– Знаешь, – говорит Лу, – раньше считалось, что чайки – это души погибших моряков.

Чайка садится на бортик палубы очень близко от Альбина. Она смотрит прямо на мальчика, наклонив голову в сторону. Ветер ерошит ей перья. Она снова открывает клюв.

Калле за спиной Альбина начинает плакать. И Альбин все понимает. Он понимает, что речь идет о том человеке, которого Калле все время искал.

– Мне очень жаль, – говорит женщина. – Мне очень, очень жаль…

Альбин протягивает руку к чайке, она кричит в последний раз и улетает прочь.

– Я все расскажу, – обещает женщина, – как только мы отсюда выберемся.

Альбин поворачивается к Калле. Женщина держит его руки в своих. Она тоже плачет.

– Он очень сильно вас любил, – говорит она.

Альбину хочется сказать, что он знает, кем была эта чайка. Но Калле сейчас вряд ли это поймет. И мальчик скажет это в другой раз.

Пока покидать паром.

«Балтик Харизма»

Женщина с темными волосами сидит на залитом бензином полу. Она прижимает к себе тельце сына. Оно такое крошечное, что почти исчезает в ее объятиях. Адам снова кажется ей маленьким мальчиком. Когда женщина закрывает глаза, стараясь не обращать внимание на запах бензина, она может представить себе, что они снова вернулись во времена на рубеже прошлого и позапрошлого веков. И что сынок просто уснул у нее на руках. Уснул навсегда. Женщина нехотя открывает глаза. Видит новорожденных, окутанных парами бензина. Достает из кармана кофты маленькую желтую зажигалку. Когда она откидывает крышку, раздается громкий щелчок. Женщина спешит. Ей страшно от того, что она собирается сделать. Она боится намного сильнее, чем предполагала. Она уговаривает себя, что ничего страшного нет в том, если какое-то количество людей эвакуировались с парома, если они не заражены. То, что у них есть видеозаписи и фотографии происходившего этой ночью, тоже не играет большой роли. Единственное, что увидит мир, это множество людей, которые жестоко и бездумно кусают друг друга. Но никто не поверит в правду. Во всяком случае, если тела новорожденных исчезнут. Человечество очень умело находит всем явлениям объяснения, которые его устраивают. Оно всегда так делало, этот раз не станет исключением. Если у нее все получится, конечно. Женщина с трудом представляет, что произойдет, когда она подожжет бензин. Она снова смотрит на новорожденных. Остается только надеяться. Женщина крепко обнимает тело мальчика. Нюхает его затылок, но он пахнет только смертью. В памяти всплывают разные картины из прошлого. Холодные ночи в России до большой войны. Пятидесятые годы и множество красивых, но бедных молодых людей, отправившихся на Ривьеру в поисках запретных приключений. Фейерверк в тот Новый год, который ознаменовал приход нового тысячелетия, а она еще помнила празднование наступления нового века. Она целует круглые щечки сына. Увидятся ли они после смерти? Медиумы были убеждены в существовании жизни после окончания земной, но они с сыном уже однажды переступили границу смерти. Что они увидят, когда перешагнут через этот рубеж еще раз? Колесико зажигалки крутится под большим пальцем женщины. Вспыхивают искры. А потом появляется светлый огонек. Женщина зажмуривает глаза, бросает зажигалку. Слышит шепот огня, чувствует его тепло. Новорожденные в панике кричат. Но она не выпустит сына из рук. В огне они сольются воедино. Огонь уже лижет ее пропитанную бензином одежду. Волосы вспыхивают в один миг. Потом занимается кожа. Это невыносимо больно. Но это скоро закончится. Женщина чувствует запах горелого мяса. Новорожденные визжат и вопят все громче и пронзительнее. Но ее рот остается сжатым, а глаза закрытыми.

Огонь подбирается к грузовику с финскими номерами. Водитель стал одной из первых жертв Адама на борту. Среди груза имеются пустые ацетиленовые бутылки, которые транспортная компания не задекларировала. Олли об этом не знал, и никто не осматривал грузовик, когда он въезжал на паром.

Взрыв сотрясает всю «Харизму». Стены, потолки и полы вибрируют. В не очень хорошо сохранившемся металле дна образуется огромная течь. Швы обшивки расходятся под давлением воды.

Пламя быстро охватывает автомобильную палубу, плавит пластик. Стекла автомобильных окон лопаются от жара. Занавески туристического автобуса исчезают за долю секунды. Огонь пылает в открытых ртах новорожденных. Вода из системы пожаротушения не может справиться с таким сильным пламенем. Его языки подбираются к бензобаку автокемпера женщины с темными волосами. Вся палуба наполняется густым едким дымом.

Кожа женщины лопается от жара. Мясо под ней шипит и пузырится. Резиновые подошвы кроссовок сына расплавились.

В какое-то мгновение после взрыва на верхней палубе становится тихо. В следующую секунду люди уже кричат и визжат в панике.

Внутрь парома затекает все больше воды. Она уже поднимается на вторую палубу, качает над полом тело Винсента.

Люди в панике выбегают из кают, устремляются наверх, толпятся у узких лестниц. Пытаются удержать равновесие, когда пол под