…хри-и-ип…

Он пригляделся и в ужасе завопил.

Гир все еще сидел согнувшись в кресле стрелка, которое было теперь перевернуто поперек люка, закрывая доступ в отделение; беспорядочная груда металла удерживала кресло на месте. Руки и ноги мальчика болтались без движения, не закрепленные ремнями. Его глаза были широко открыты, он был испуган и ловил воздух ртом в конвульсивном удушье.

Мариус увидел, что шея его сломана.

Когда Мариус попытался добраться до него, лицо обожгло невыносимо горячим воздухом. Выше развороченного отделения что-то уже загорелось.

Он сжал руку мальчика в своей ладони; красноватое пламя уже ползло поперек отсека.

…хри-и-ип…

С твердым намерением его освободить, Мариус поставил здоровую ногу на висячую лестницу, затем попытался дотянуться, чтобы подтолкнуть плоскую отвалившуюся переборку, заклинившую кресло. Она была обжигающе горячей; он рефлекторно отпрянул.

Бросив взгляд на Гира, Мариус обрел всю меру мужества и отчаяния, в которых нуждался.

Пронзительно крикнув, он изо всех сил рукой оперся на заклинившую панель, не обращая внимания на ожоги, потом переместил центр тяжести на ногу, пытаясь выбить мешавшую секцию, и колотил в нее, пока его почерневшая ладонь уже не чувствовала боли.

Это ничего не дало, а пламя все сильнее и сильнее охватывало пространство.

…хри-и-ип…

Мариус почувствовал судороги безнадежной агонии; слезы подступили к глазам, когда он нежно прижался головой ко лбу мальчика.

— Ты лучшее, что было в моей жизни… — едва он начал говорить, как кто-то яростно потянул его за лодыжку.

— Он умирает, дайте ему умереть! — кричал Джонас, обхватывая его руками. — Покидайте корабль!

— Нет! — кричал Мариус, в то время как языки пламени плясали вокруг кресла, подбираясь к тонким, безвольно свисающим ногам мальчика. Мариус пытался освободиться от захвата Джонаса, изо всех сил пиная переборку.

— Дайте мне умереть! Дайте мне умереть! Я хочу остаться с ним! Я хочу остаться…

— Вы не можете ему помочь! — кричал Джонас, удваивая усилия. — Корабль сейчас взорвется!

Мариус кричал, почти полностью потеряв контроль над собственной психикой, видя, как огонь охватывает Гира.

Виктор видел, как от остатков «Ретфорда» отделился грузовой контейнер.

Не сомневаясь ни на мгновение относительно его содержимого, Виктор знал, что восстановительная система судна могла благополучно принять его на борт в течение секунды; он переключил внимание на атакующих дронов. Он понял, что бомба взорвется гораздо дальше за «роем» дронов, чем он планировал; это был просчет с возможным смертельным исходом. Включив реактивный двигатель на полную мощность, он запер ближайшего дрона, и Виктор приготовился к борьбе при чудовищном неравенстве сил.

Багрово-фиолетовый цветок катаклизма распускался в космосе; совершенная сфера ядерной смерти охватывала половину «роя». Но тогда, неизвестно по какой причине, которую Виктор не мог сначала объяснить, оставшиеся дроны — все те, как он понял, у которых на щупальцах было таинственное синее вещество, вдруг сдетонировали, исчезнув в бело-голубых взрывах.

Поскольку ударные волны не нанесли вреда щитам, датчик безопасности никак на них не отреагировал; никакие вражеские силы более по кораблю не целились. Вновь замаскировав корабль, на случай, если более опасные дроны появятся из ангара, он развернул бомбардировщик от станции и впервые проверил грузовой отсек.

Лорд Фалек Грейндж оказался на борту, тяжело раненный, но живой. С ним были четыре калдари, двое из них — без сознания.

Виктор никогда не сомневался, что Фалек будет внутри, и навсегда утвердился в своей вере.

Джонас вжался лицом в иллюминатор, в последний раз желая увидеть свой возлюбленный «Ретфорд». Корабль был там, медленно умирая, мостик и ряд иллюминаторов отливали красным и оранжевым. Его больно задело то, насколько хрупким корабль смотрелся отсюда и сколь могущественным чувствовал он себя, управляя им. «Ретфорд» взорвался на его глазах, превратившись в груду искореженных обломков; вот и все, что осталось от дела его жизни и его амбиций.

— Медицинское оборудование, — сказала Гейбл, лихорадочно шаря по гладким стенам. — Джонас! Помоги мне найти эти проклятые лекарства!

Мощный голос произнес по внутренней связи:

— С вами говорит лорд Виктор Элиаде, командир этого корабля. Будьте спокойны; медицинские препараты расположены здесь…

Вдоль одной из стен помещения стояли четко маркированные контейнеры.

— Запасы продовольствия и воды находятся там. Всего этого должно хватить до тех пор, пока мы не будем в безопасности.

Джонас осмотрелся, но ничего не обнаружил. Гейбл отчаянно схватила медикаменты и бросилась к Фалеку, находившемуся в дальней части помещения. Тея была без сознания, лежа неподалеку от него, с кровоточащими ранами на лице и на голове.

— Спасибо за наше спасение, — сказал Джонас, глядя на потолок. — Я не знаю, чем мы можем вам отплатить…

— Вы спасли жизнь лорда Фалека, — ответил Виктор с переполненным радостью сердцем. — И потому — мы перед вами в долгу.

Регион Делве, созвездие YX–LYK

Система MJXW-P, цитадель матриарха

Отведенный к своему месту стоянки буксирами гавани, корабль «Значение» прошел стыковку, поскольку судна-капсулы располагались поперек платформы ангара, связывая звездный корабль со станцией. Построенные, чтобы принять большие команды линейных крейсеров, шлюзовые коридоры казались чересчур огромными для двух мужчин, которые появились из гигантского исследовательского судна. Авл шел в трансе, иногда закрывая глаза и бормоча отрывки из священных писаний. Маркус не обращал на него внимания, сосредоточившись только на благоденствии Джамиль Сарум и драгоценной информации, хранящейся глубоко в банке данных «Значения».

Ни один из них не был готов к приему, ждущему их на платформе ангара.

Джамиль Сарум, в одеянии, обозначавшем всю полноту ее власти, уже стояла в дверях. За ней, перегораживая вход в зал, выстроилась по меньшей мере дюжина вооруженных паладинов.

Авл преклонил колени; Маркус выражал соответствие моменту более умеренно.

— Милосердная Леди, я недостоин находиться в присутствии вас! — сказал Авл, падая ниц.

— Ваше величество, — промолвил Маркус, склонив голову.

— Мой преданный слуга, — произнесла Джамиль, позволяя Авлу приблизиться к ее стопам. — Вы пожертвовали всем для меня. Теперь успокойтесь, вы будете одним из моих капитанов в битве за Империю.

Авл пытался справиться с эмоциями; единственная слеза радости скатилась по его щеке.