– Да, все это делалось ради денег, – признал Сайкс.

– Ну хорошо, – сказал Проктер. Казалось, он был доволен откровенностью Сайкса. – И вы участвовали в этом деле с самого начала, верно, мистер Сайкс?

Сайкс чувствовал, что он стремительно тонет.

– Я с самого начала был только инструментом.

– Ценю вашу честность. Я, несомненно, могу понять, как трудно было вам.

Что происходит? Он слышал чуть ли не симпатию в голосе Проктера. Тот явно расслабляет его перед решительным ударом.

– Вас это, возможно, удивит, но я уже знал почти все, о чем вы мне сейчас рассказали, – продолжил Проктер.

Сайкс был ошеломлен.

– Как?

– Это не важно. Важно то, что вы сами пришли к нам. Если бы мне пришлось привести вас принудительно, наш разговор был бы гораздо менее приятным. Расскажите мне подробнее, что произошло в понедельник.

В горле у Сайкса пересохло. Он рассказал о Дальвеге и Вихмане, о том, как они достали ракеты с затонувшего корабля, как вернулись в отель и доложились Фергусону.

– А с этого момента все пошло не так.

И он изложил события так, как помнил их. Проктер выслушал все молча, изредка кивая. Когда Сайкс закончил, он спросил:

– А как Тессеракт оказался в стране, в отеле?

Сайкс покачал головой:

– Единственное, что я могу предположить, что он приехал вслед за мной.

– А откуда он вообще знал о вас?

– Саммер каким-то образом догадалась, что ее хотят убрать, и сбежала. И потом она объединилась с Тессерактом, чтобы уничтожить меня и Фергусона. Полагаю, они узнали, кто мы. Каким образом, не знаю.

Проктер немного помолчал, а потом стал задавать вопросы. Много вопросов. Сайкс отвечал, излагая все кровавые подробности. Но скрыл, что видел Рида в Танге. Незачем Проктеру знать, что он пошел на сотрудничество только из-за того, что Фергусон хотел убить и его. Если это вскроется позднее, ничего не поделаешь, а пока Сайкс хотел убедить себя, что в деле предательства он пал все же не так низко, как Фергусон.

– Вы восполнили множество пробелов в этой грязной и подлой истории, и за это я вам очень признателен, – сказал Проктер. – Однако вы сознательно приняли участие в преступной деятельности, заслуживающей самого сурового наказания, которое только допускает закон.

– Я понимаю это, сэр, и готов принять все последствия.

Приятно было почувствовать себя благородным, пусть даже всего на несколько минут. Но Проктер продолжил:

– Однако на это дело можно посмотреть и так, что вы виновны лишь в том, что исполняли приказы. Все это грязное дело организовал Фергусон, а вы стали жертвой его безумия.

Сайкс не знал, что ответить, и поэтому промолчал. А Проктер продолжил:

– Я вижу, что у вас не было желания проводить эту операцию, но вы попали в безвыходное положение. Фергусон был вашим начальником и героем всей организации. Вы не могли не выполнять приказы, и я могу понять это. С первого дня вас учили подчиняться начальникам и исполнять приказы, даже если вы не понимаете их смысла, так как можете не знать всех обстоятельств. И вы были обязаны исполнять их буквально, даже если не были согласны с ними. Ибо, не исполнив их, вы могли разрушить что-то очень важное.

Если Сайкс не ошибался, в конце очень темного туннеля мелькнул проблеск света.

– Преданность своему начальнику, которую вы проявили, похвальна, – продолжал Проктер. – Но теперь вы должны решить, чему быть верным: организации или своему наставнику.

Сайкс не размышлял ни секунды, но сосчитал в уме до десяти, чтобы сделать вид, будто выбор был нелегким. Он чувствовал, что эта пауза прекрасно отражает внутренний конфликт, якобы переживаемый им.

– Я буду верен организации.

Проктер торжественно кивнул.

– Я очень рад, что вы это сказали. Правда. Поскольку мне нужна ваша помощь.

– Не уверен, что понял вас.

– Большинство из того, что вы мне рассказали, невозможно подтвердить доказательствами, верно?

Сайкс на какое-то время серьезно задумался.

– Да, сэр, невозможно.

– В этом-то и загвоздка.

– Я все еще не вполне понимаю.

– Мы имеем ваше слово против слова Фергусона.

– Да, сэр, – кивнул Сайкс.

– А его слово весомее вашего.

Мысль о том, что Фергусон выйдет чистеньким, заставила кровь Сайкса вскипеть, но слова его прозвучали не гневно, а жалко.

– Это несправедливо…

– Справедливо или нет, но дело обстоит именно так. А значит, нам нужно действовать продуманно, верно?

Сайкс все еще не понимал.

– Фергусон ничего не должен узнать ни о случившемся, ни о том, что вы мне все рассказали. Поэтому я хочу, чтобы вы вели себя, как обычно, и выполняли все распоряжения Фергусона, но при этом записывали их.

Проктер встал и оперся ладонями о стол.

– Мне нужны доказательства, достаточные для того, чтобы очень крепко повязать Фергусона, дабы он не смог выпутаться. Мне нужно, чтобы дело против Фергусона было настолько громким, что замолчать его будет невозможно. Народ должен знать, что произошло.

Сайкс начал понимать. Проктер очень хотел не дать замять дело.

– И если Фергусона удастся привлечь к ответственности, я смогу забыть обо всех неосторожных поступках, которые вы совершили, – продолжал Проктер. – И не забуду людей, которые помогут в этом деле. Но я не хочу принуждать вас делать что-либо, чего вы не хотите делать.

Сайкс выпрямил спину, понимая, что он уже мог бы собрать более чем достаточно доказательств, чтобы угробить Фергусона. Это было бы здорово. Сайкс внутренне улыбнулся. Он знал, на что способен этот ловкий пройдоха Проктер. Он станет крестоносцем, который очистит ЦРУ от коррупции, покажет, что один из героев организации насквозь прогнил. Такой успех откроет ему путь наверх, и уже в ближайшие годы он сможет достичь поста директора. А что потом? Несомненно, Проктер мечтал о большем. И если он, Сайкс, сохранит присущую ему ловкость, он тоже пойдет вверх. У него был план.

– Я хочу исправить положение, – сказал он. И он действительно хотел этого.

Проктер улыбнулся.

– Отлично.

13:13 ЕАТ

Проктер вошел в номер Альвареса, и тот закрыл за ним дверь. Номер и так был невелик, а Проктер занял столько места, что он стал просто тесным.

– Как вы себя чувствуете, Антонио?

Альварес поднял раненую руку, насколько позволила боль. Он принял несколько таблеток, которые значительно ослабили ее.

– Мне сообщили, что вы хорошо идете на поправку, – сказал Проктер.