К вечеру известие об аресте просочилось в прессу, и английские журналисты бросились в Пальма-де-Майорка. А Лес Перрин, пресс-атташе «Эппл», позвонил Аллену Кляйну в Нью-Йорк и сообщил, что Ленноны в тюрьме. Кляйн вызвал Питера Ховарда, одного из адвокатов «Эппл», который говорил по-испански, и велел ему срочно отправляться в Пальма в сопровождении группы представителей «Эппл» и «И-Эм-Ай».

В II часов вечера, после четырех часов, проведенных в полицейском участке, Ленноны предстали перед судьей. В ходе допроса Джон опрометчиво признался в попытке похищения Киоко. Это признание было запротоколировано для дальнейшего использования в суде, а Джон и Иоко были помещены под арест и лишены паспортов.

Следом за этим перед судьей встал вопрос, кому доверить ребенка. Он отвел Киоко в отдельную комнату и спросил семилетнюю девочку, чего она хочет. «Я хочу видеть папу», – без колебаний ответила Киоко. В три часа утра судья объявил предварительное слушание по делу закрытым.

Дело было передано для рассмотрения в судебные органы Манакора. До начала процесса обвиняемым было предписано являться в суд первого и пятнадцатого числа каждого месяца. Первыми из зала суда вышли улыбающиеся Мелинде и Тони с Киоко на плечах. Друзья встретили их аплодисментами. Затем появились мрачные Джон и Йоко, которые тут же сели в машину и уехали в отель.

Несколько дней спустя в Пальма прибыл Аллен Кляйн, полный решимости уладить ситуацию. В течение двенадцати дней Кляйн трудился не покладая рук. Он попытался договориться с Тони, но переговоры зашли в тупик, к тому же Тони и Мелинде втихаря уехали из Майорки, прихватив с собой Киоко. Таким образом, Джону и Йоко оставалось лишь ждать суда. Но с судейскими Кляйну повезло. Он умудрился подкупить одного из служащих, который изменил письменные показания Джона Леннона. И это решило все дело.

Когда Джон и Йоко вернулись в Титтенхерст, они погрузились в сказочную утопию «Imagine»168. Этот альбом был с восторгом принят критиками и принес Джону Леннону наибольший коммерческий успех за весь постбитловский период творчества, что свидетельствовало о не слишком притязательных вкусах публики и музыкальных критиков. Сам Леннон заметил, что альбом был «покрыт шоколадом, чтобы его легче было проглотить». Знаменитая заглавная композиция – мечта любого хиппи о лучшем мире – была несказанно далека от полных отчаяния грез альбома «Primal Scream». Единственная вещь, «How Do You Sleep?»169, которая во всем, за исключением, может быть, только богатой мелодии, превосходила «Imagine», действительно была достойной Леннона в его лучшие времена.

Композиция «Imagine» сильно проигрывала от монотонного фортепианного аккомпанемента, похожего на упражнения студента в музыкальном классе, а голосу Леннона явно не хватало силы, и его пение здорово смахивало на квакерские речитативы. Ответ на легкую критику со стороны Маккартни в адрес Джона в песне «Too Many People»170 содержал в своей основе мощный рифф, по стилю напоминавший «Томми», и вызывал ровно нарастающее напряжение, которое достигало своего пика в тот момент, когда Фил Спектор взмахивал дирижерской палочкой. Поддерживаемый ровным размеренным буханьем, точно вырвавшись из тисков гнева, Леннон запевал совершенно беспечным тоном, какой может быть у какого-нибудь парня, сидящего в баре со стаканом и подначивающего разошедшихся драчунов. К сожалению, это великолепное крещендо не достигло кульминации, поскольку уже в который раз Джон позволил убедить себя записать эту песню не так, как было им изначально задумано.

В данном случае, после серии издевательских стишков, адресованных Полу, Джон предполагал нанести ему сокрушительный нокаутирующий удар в самое чувствительное место. Признав в первой строчке куплета, что самым выдающимся достижением Пола была песня «Yesterday», Джон планировал сразу же вслед за этим закричать: «You probably pinched that bitch anyway!»171 Аллен Кляйн, стоявший за пультом рядом с Филом Спектором, пришел в ужас, предвидя возможные последствия, и попросил Джона не доводить до греха и заменить эту строчку на другую – которую сам же Кляйн, не сходя с места, и придумал и которая свела на нет всю остроту песни.

Леннон так и не сумел избавиться от наваждения «Yesterday». Эта песня неизменно доставляла ему неприятности, так как была признана величайшим хитом «Битлз», а сам Леннон отчаялся когда-либо написать песню, которая могла бы сравниться с ней по популярности. Его тоска усугублялась еще и тем, что все вокруг считали, что именно он написал эту песню, ведь под ней было написано «Джон Леннон и Пол Маккартни».

Вслед за альбомом «Imagine» вышел фильм с таким же названием, который стал первым полнометражным рок-видеофильмом. Поскольку большинство песен Леннона рассказывают о его собственной жизни, было принято логичное решение проиллюстрировать их сценами из жизни Джона; Джон и Йоко взяли за основу фильм, который снимала о них одна британская телекомпания, и переделали его по образу сюрреалистических видео, снятых на песни «Penny Lane» и «Strawberry Fields», разбавив шутовским юмором, позаимствованным из «Magical Mystery Tour». Однако очень скоро выяснилось, что Джону и Иоко не удалось из частей видеофильма создать произведение искусства. Если допустить, что вся их жизнь заключалась в искусстве, как было передать ее стиль? Ошарашенный переходом от кадров кинохроники к рекламе дорогих духов, зритель никак не может сориентироваться. За что они боролись? – спрашивает он себя, видя Джона и Иоко на улице в толпе демонстрантов, выступающих в защиту журнала «Оз» (арестованного за непристойности) или против войны во Вьетнаме. Были ли они поп-декадентами, как в тех странных ритуальных сценах, когда они катаются на черной похоронной повозке или едят белые шахматные фигуры, разодетые, словно герои из «Эль Топо»172?

Чаще всего они похожи в фильме на развлекающихся богатых детишек. Теперь, когда метадон и первобытный крик помогли преодолеть кризис и погасили страсти, они обречены на бесцельные блуждания в преддверии ада. Точно так же, как в детстве Джон играл возле стен приюта для девочек, они с Йоко забавлялись у себя дома с дорогими игрушками и нарядами, изображая прославленных взрослых любовников, голливудских поп-звезд, которые между тем постоянно демонстрируют неловкость и неуместность взаимных заигрываний и объятий, выдавая при этом явную неспособность изобразить настоящую любовь и страсть.