Только нам лететь нужно низко, чтобы стволы деревьев было видно.

— А почему? — спросил Мирук.

— Что почему? — не поняла вопрос девушка.

— Почему стволы указывают на храм?

— Вообще-то ты экскурсовод, а не я, — рассмеялась Оля.

— Кто я? — удивился русфиец.

— Ты пригласил меня в путешествие, а ждёшь рассказов от меня? — Оля улыбнулась. — Разве ты не знаешь древнюю легенду о боге Геёте?

— Я знаю, но хотел тебя проверить, — усмехнулся Мирук.

— Ну да, конечно, — весёлый смех землянки сказал Мируку о том, что девушка ему не поверила.

Глава 67

Оля искупалась в огромной переносной ванне и уже в блаженстве вытянулась на широкой роскошной кровати, укутанная в два полотенца: одним обмотала тело, другим — влажные волосы, когда в дверь громко постучали.

Ну нет, так они не договаривались. Она очень устала после многочасового полета и больше вставать не собиралась, и дверь открывать тоже. Но в неё продолжали настойчиво стучать.

— Я знаю, что ты не спишь, — услышала девушка приглушённый голос Мирука.

— Сплю! — недовольно откликнулась Оля.

— Ты во сне разговариваешь? — насмешливо поинтересовались из-за двери.

— Да!

— Значит, тебе снюсь я? — тихий смех за дверью заставил улыбнуться.

— Мирук, что ты хочешь? — жалобно проныла девушка. — Я устала и хочу спать.

— Пригласить тебя на ночную прогулку по древнему городку, — услышала удивлённая путешественница. — Мы не зря столько мучились и летели именно сюда. Сегодня здесь праздник, который запомнится тебе надолго.

— Пригласи ещё кого-нибудь, — упрямо проворчала девушка. Прислушалась к себе. Разбита. Полностью. Всё тело ломит. — Я серьёзно. На сегодня я пас.

Послышались удаляющиеся быстрые шаги. Оля сначала недоверчиво прислушивалась к ним, а затем, довольная, что обошлось, прикрыла уставшие глаза.

Какой послушный и ненавязчивый у неё попутчик. Не ожидала. Думала, что он до последнего станет её уговаривать.

А теперь спать! Она хочет отдыхать, потому что перелёт оказался долгим и сложным, хотя и очень ей понравился. В его процессе она получила массу впечатлений на всю жизнь. Сам полет оказался незабываемым и потрясающим!

Перед мысленным взором до сих пор стояли великолепные пейзажи; встречающиеся летающие корабли, разные, большие и маленькие; доброжелательные пассажиры, летевшие на них и приветливо махавшие им.

На сегодня впечатлений точно хватит. Нужно и на завтра что-нибудь оставить.

Кровать была большая и удобная, постельное белье — чистое и накрахмаленное, гостиница, в которой они остановились, — уютная и роскошная. Если и дальше так продолжится, то она будет счастлива.

Оля вспомнила, как Мирук у стойки регистрации гостиницы выразительно посмотрел на неё, когда она достала свой кошель с золотыми.

— Ты сейчас серьезно? — он недоверчиво уставился на неё. — Я тебя пригласил, все расходы, разумеется, на мне. Убери свой кошель, и чтобы я больше не видел его до окончания путешествия.

Девушка послушно убрала кошелёк. Почему бы и не разрешить наследнику трона Русфии платить за неё? Уж он точно не обеднеет. Да и бывший муж как никак, причинивший ей моральный вред принудительным замужеством.

Мысленно хмыкнула. Пусть немного компенсирует ей моральный вред в денежном эквиваленте.

Сказать ему об этом? Подразнить?

Не стала. Почему-то язык не повернулся язвить по этому поводу.

Оля довольно вытянулась, лениво приподнялась и поменяла мокрое нательное полотенце на ночную сорочку. Волосы ещё раз промокнула другим полотенцем, отложила и залезла под одеяло.

Класс! Как же она устала.

И почти сразу со стороны открытого окна раздался знакомый хрипловатый голос

— Я решил, что так будет быстрее, чем уговаривать тебя под закрытой дверью. Я мог бы её снести, но мы же с тобой всего лишь мирные путешественники.

Русфиец, очень довольный собой, сидел на подоконнике.

— Сегодня волшебная ночь, а за стенами города гуляния, танцы, песни.

— Ты... — Оля натянула одеяло до подбородка, глаза ее стали как два блюдца,— ты — взрослый мужчина, а ведёшь себя как мальчишка, — с возмущением наконец проговорила она.

— Я? И в чём же это выражается? — чёрные глаза насмешливо прищурились, сердце Оли отчего-то дрогнуло.

— А кто в окно ко мне залез?

— Ты не открывала дверь, — невозмутимо пожал плечами Мирук. — Взломать её я не могу, правила гостиницы не позволяют, а вытащить тебя на праздник намерен. Поэтому самым логичным оказалось проникнуть к тебе через окно.

— Что значит намерен вытащить? А моё мнение? Я вообще-то совершенно разбита и спать хочу, — недовольно пробубнила Оля.

— Ты какая-то скучная попутчица, — насмешливо проговорил Мирук. — Мы сбежали ото всех, чтобы погулять, отдохнуть и повеселиться, а ты... спать пошла.

— Мирук, — Оля выразительно приподняла брови, — сейчас уже очень поздно, мы летели весь день, это наш первый день так называемого совместного путешествия, мы ещё многое успеем...

— Так нельзя терять ни минуты! Тем более сегодня в этом городке потрясающий праздник!

Русфиец спрыгнул с подоконника, решительно подошёл к кровати и... сдёрнул одеяло.

Вот так вот взял и нагло стащил! От возмущения Оля потеряла дар речи и некоторое время, словно рыба, открывала и закрывала рот.

— Одевайся и пошли!

— С ума сошёл?! — гневно прошипела девушка. — А если бы я раздетая была?!

— Но ты одетая, — пожал мужчина плечами, — правда, совсем немного! — Мирук рассмеялся, а потом мазнул ленивым взглядом по хрупкой фигурке в короткой ночной рубашке, напряжённо застывшей под его веселым взглядом, и тоже замер. Мужской взгляд из веселого стал очень заинтересованным.

Ещё бы. Оля представила, что он увидел. Или вернее — кого. Полуголую молодую девицу в коротенькой пижаме, с тёмными влажными волосами и гневным взглядом.

Их глаза встретились, некоторое мгновение оба пристально смотрели друг на друга. Она — возмущённо и зло. Он — всё с тем же огромным нескрываемым интересом.

Девушке показалось, что чёрные глаза русфийца ещё больше вдруг потемнели, хотя, казалось, что это было невозможно.

— Ты не мог бы выйти из моей комнаты? — сквозь зубы недобро процедила девушка. — Можно в дверь, чтобы быстрее.

В комнате наступило молчание. И вполне понятное напряжение.

— Как ты относишься к свободным отношениям? — глухим голосом прошептал этот... этот...

Оля в изумлении уставилась на него. Она не ослышалась?

— Что?! Ты совсем уже..?

— Я? — усмехнулся Мир, продолжая её внимательно разглядывать,