Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он был невероятен. Одновременно страшен и прекрасен. И поняв, что никакой агрессии она не чувствует и не видит её от одума, Оля расслабилась и прошептала:
— Ты очень красив. Просто невероятен.
Одум довольно фыркнул.
Мирук же за спиной фыркнул довольно возмущённо.
— Мне ты так не говоришь, — тихо рассмеялся мужчина.
— Я не привыкла лгать, — ухмыльнулась девушка, не оборачиваясь, и осторожно протянула раскрытую ладонь одуму.
Существо уткнулось в неё носом и утробно рыкнуло. Остальные одумы рыкнули в ответ.
А потом… Мирук несколько часов не мог утащить подругу от одумов. Это была взаимная и крепкая любовь с первого взгляда раз и навсегда.
Одумы по очереди катали девушку на себе, увозили в чащу, играли с ней в догонялки, малышня не слазила с её рук. Мирук боялся, что его подопечная надорвется, потому что малыши по размеру были чуть меньше самой Оли.
Все это безумство длилось несколько часов. А Мирук в течение всего этого времени сидел на одном месте, на пеньке в центре поляны, а два огромных одума внимательно следили за тем, чтобы он больше двух шагов не мог сделать в сторону.
— Это ты приказала им стеречь меня и никуда не пускать! — подозрительно обвинял он Олю, когда изредка она попадалась в поле его зрения. — Я уже сто раз пожалел, что привёз тебя сюда!
— Я ни причём, — нагло врала та, незаметно посмеиваясь, уверенная, что Мирук никак не догадается о её коварстве. Девушка забыла, что именно Мирук, а не она, коренной житель Эллии, и именно он всё знает об одумах. А также о нернессах природы. Изучил вдоль и поперёк, когда жена его бросила.
Ну что ж... Мирук Оринский очень не любил, когда из него делали дурака. Он мог и сам посмеяться над собой, над шутками. Но шутка иномирянки затянулась на... полдня. Он хотел доставить ей удовольствие, а она пользуется его хорошим отношением и издевается.
Когда Оля наигралась с самыми опасными магическими существами Эллии, они наконец полетели в замок друга. Молча. Мирук не разговаривал с вредной попутчицей.
Он стал думал, как дать понять своей обнаглевшей спутнице, что та зарвалась, но в то же время не нарушить клятву.
На следующий день, когда они пошли купаться в термальное озеро, он долго плескался у берега, а потом неуверенно стал плавать. Тоже у берега.
Оля с хозяевами беседовали на берегу. Те заявили, что плавать не умеют, поэтому воды боятся и в озеро заходят только в случае крайней необходимости, когда нужно полечить больные суставы.
Пока они болтами, хозяин поместья вдруг обнаружил, что русфийца нет.
— Где Мирук? — встревоженно поинтересовался он. — Он же не умеет плавать.
— Он... что?
От волнения во рту у иномирянки сразу пересохло, и стало трудно дышать. Оля уже бежала к озеру, на ходу раздеваясь.
— Мир! Мирук!
Она ныряла долго и упрямо, пока не заметила белые волосы, за которые с облегчением схватила и потащила бесчувственное тело наверх, к воздуху.
Мирук уже был без сознания.
Оля не помнила, как тащила его, как ей помогали вытаскивать русфийца его друзья. Когда узнала, что здесь никто понятия не имеет об искусственном дыхании и массаже сердца, она стала чередовать то и другое, неуклюже, трясущимися руками нажимая на сердце.
Когда в очередной раз сделала искусственное дыхание и подняла голову, то вдруг натолкнулась на внимательный взгляд чёрных глаз.
— Зачем ты меня надуваешь? — еле слышно шепнул Мирук.
Иномирянка расплакалась. Тихо, размазывая слёзы по лицу, сквозь смутную пелену перед глазами вглядываясь в бледное лицо Мирука. Отчаяние отступало, накатывала усталость и облегчение.
Она упала на грудь мужчины, обняла его и продолжала тихо всхлипывать, не замечая растерянные и виноватые взгляды эллийцев, которыми они обменивались. Мирук приложил указательный палец к губам, давая друзьям знак помалкивать.
Он аккуратно обнял девушку, давая ей выплакаться, понимая, что переборщил с розыгрышем, но отчего-то чувствуя себя очень счастливым.
Первоначально он собирался дать понять маленькой нахалке, что это был розыгрыш, но, видя искреннее отчаяние девушки, а потом её огромное облегчение, передумал. Оля сильно разозлится и расстроится. Поэтому он признается позже.
Возможно.
Глава 70
Храм Великого Бога Геёта поразил обоих путешественников, поскольку наследник Русфии тоже никогда раньше в нём не был. Хватило как-то храма тёмных нернессов.
Многометровая конструкция полупрозрачного храма, стоявшего на небольшом холме, состояла из многочисленных, на удивление изящных, каменных элементов тёмного цвета и слоев тонких пластин из белого камня
Полости между каменными пластинами позволяли посетителям храма изнутри смотреть сквозь стены, наслаждаясь окружающей красотой. Внешний свет, проникая внутрь, в разное время суток погружал посетителей в невероятно одухотворенное пространство.
В стены храма, в полости между пластинами, снаружи вплетались живые разноцветные ветви древних деревьев, окружающих храм. Внутри храма в центре стояла мраморная фигура Бога в полтора раза больше, чем фигура обычного человека, а перед ней жертвенная плита.
— Никогда не видела ничего подобного! — Оля с искренним изумлением разглядывала сначала внешний вид храма, а затем внутреннее убранство.
— Бог Геёт был очень любвеобилен, — задумчиво проговорил Мирук, рассматривая искусно вылепленное лицо Геёта. — Но только одна эллийка настолько поразила его, что ради неё он прожил на нашей Земле около трёх лет. А потом она ушла от него, а не он от неё. Жрецы на месте их дома построили этот храм, а Бог согнул деревья для того, чтобы любимая женщина всегда могла найти дорогу к нему. Хотя сначала она для порядка поскандалила и не появлялась несколько лет здесь.
— Почему поскандалила?
— Она считала, что Геёт изуродовал деревья, сделал им больно. Она была нернессой, чувствовала их боль.
— А на самом деле что случилось?
— Никто не знает. Вот ты и спроси у них. Деревья вокруг этого храма такие же древние, как и он сам. Тебе они должны рассказать.
— А откуда ты всё это знаешь?
— Прочитал в библиотеке друга, пока отлёживался после того, как ты спасла меня. Я же твой… как ты там говоришь… гид… и должен тебе всё рассказать о своём мире. И знаешь, вполне возможно, что Геёт любил твою прапрапрабабку. Не зря тебя тоже признали достойной этой магии.
Оля задумчиво рассматривала каменное изваяние Бога. Придумали
