По утверждению Синьхуа, «Далай-лама… и его последователи по-прежнему не прекращают подстрекательскую пропаганду в Тибетском автономном районе, нацеленную на раскол Родины. В Лхасе и других местах они провоцируют волнения, организуют взрывы и другие насильственные террористические акты». Это не так. Далай-лама постоянно выступает за ненасилие. Выступления в марте 2008 г. закончились после его угрозы об отставке, «если насильственные действия не прекратятся». Походы мира, плебисциты и вообще любая активность Далай-ламы, направленная на привлечение внимания к проблемам тибетского народа, трактуется Пекином как «деятельность по расколу родины», а требование подлинной автономии — как попытка вернуть феодализм. В действительности, руководство КПК не желает соглашений, но переговоры нужны КНР для международного имиджа. Китайская сторона постоянно пытается подменить даже их тему: вместо положения в Тибете говорить лишь о статусе Далай-ламы в случае его возвращения.

В этой ситуации в июле 2008 г. тибетская делегация была вынуждена отказаться от продолжения переговоров в таком формате. «Мы не видим ни малейшей пользы от продолжения диалога, поскольку очевидно отсутствие политической воли со стороны китайского руководства для серьезного обсуждения тибетского вопроса», — заявил тибетский посланник Келсанг Гьелцен. Тем не менее, в октябре 2008 г. прошли новые переговоры, которые опять не дали результатов. В результате в ноябре в Дхарамсале был созван чрезвычайный съезд тибетцев, в котором участвовали более 500 делегатов. Большинство одобрило «срединный путь» Далай-ламы, но в «жестком варианте» — требование подлинной автономии Тибета. По решению совещания, правительство Тибета в эмиграции объявило о прекращении бесплодных переговоров с КНР.

В 2009 г. в разных частях Тибета вновь прошли стихийные протесты, но менее интенсивные. Люди выкрикивали лозунги в пользу независимости и долголетия Далай-ламы, разбрасывали листовки и т.д. Протестующих избивали и задерживали. Протесты начались с приближением Лосара (тибетского Нового года) 25 февраля и 50-й годовщины Народного восстания 10 марта. В январе на стенах в тибетских кварталах Лхасы появились рукописные листовки с призывом к отказу от празднования Лосара: «Тысяча человек арестована, еще тысяча исчезла без вести. Добросердечные тибетцы, оставшиеся в безопасности, сделайте две вещи. Не надо петь, танцевать, играть и не надо пускать петарды. Только эти две вещи. Давайте вспомним о погибших и помолимся о живых».

В ответ власти приняли беспрецедентные меры, позволившие избежать серьезных выступлений. Фактически, тибетские земли блокировали на месяцы. На них разместили тысячи солдат и вооруженной полиции. В Лхасе провели рейды и задержания. Вокруг Джокханга появились многочисленные вооруженные патрули, на крышах — снайперы, у закрытой в те дни Поталы — патрули и переодетые агенты; тибетцам, живущим вне Лхасы, запретили въезд в столицу. Во время Лосара власти устроили официальные празднества. В некоторых местах даже отключили мобильную связь. Сообщалось о наказаниях тибетцев за передачу за рубеж СМС-сообщений о ситуации в Тибете, о замене в некоторых местах спутникового телевидения на кабельное, чтобы нельзя было смотреть зарубежные программы.

Российский очевидец, успевший «проскочить» до блокады, был вынужден менять гостиницы (хозяевам предписывали не принимать его), скрываться от слежки, использовать горные тропы, чтобы обойти блокпосты. Это при том, что его документы были в порядке, формальных претензий у проверяющих не было. Он узнал, что в годовщину восстания все-таки были волнения голоков и кампа. Но китайское телевидение не сообщало ни об этом, ни о фактическом введении военного положения.

К 50-й годовщине восстания власти придумали новый «праздник» — «День освобождения от крепостного рабства». Его назначили на 28 марта — день подписания известного приказа о роспуске тибетского правительства и проведении демократической реформы (см. главу 8). Этот «праздник» оскорбляет национальные чувства тибетцев. К нему приурочили ряд мероприятий: пляски и революционные песни, международные турне партийных тибетологов, массированную кампанию в СМИ и т.д. Изготовили памятный значок красного цвета, со знаменем КНР над горами. В основе идеи — маоистский гимн «Над снежными горами взошло красное солнце». Одним из наиболее значимых было открытие нового китайского сайта — на сей раз о «правах человека» в Тибете. Введение этого «праздника» тибетское правительство в эмиграции сочло провокационным, способствующим дестабилизации в регионе.

Как отмечал Далай-лама в своем Заявлении по случаю 50-летия тибетского восстания 1959 г., «ультралевые китайские руководители с марта прошлого года развернули колоссальную пропагандистскую кампанию с намерением внести раскол между тибетским и китайским народами и породить в них враждебное отношение друг к другу».

Непосредственно перед «праздником» и после него новостные выпуски на канале ТАР (XZ TV) являли серии бесконечной партконференции в Лхасе. Пять-шесть китайских и тибетских партократов и три китайских генерала по очереди вещали с трибуны об успехах ТАР (кит.: Сицзан). Завершались новости показом тибетских песен и плясок перед делегатами. Прочие места громадного зала театра заполняли примерно в равной пропорции солдаты НОАК и тибетцы-статисты в национальных одеждах. Интервалы между выпусками этих новостей заполняли пропагандистские документальные фильмы и серии бесконечного «киномыла» из тибетской жизни середины XX в. Документальных фильмов было не больше 5–7, они все время повторялись. Их крутили также на канале провинции Цинхай и еще на 2–3 каналах. Работала одна и та же схема: как было плохо и как стало хорошо. Кадры хроники были тщательно отобраны: счастливые тибетцы аплодируют колоннам НОАК, вступающим в Лхасу; старая тибетка надевает ката на портрет Мао; солдаты НОАК плечом к плечу с тибетскими крестьянами обмолачивают зерно, строят дома, убирают урожай и пр. Идеологически верных эпизодов нашли очень мало: одни и те же кадры хроники повторялись через 7–8 минут.

Поведение властей представляется нелогичным: вместо того, чтобы разрядить ситуацию, они искусственно обостряют ее. В чем причина? Известная тибетская и китайская писательница Церинг Восер, хорошо знакомая с ситуацией в ТАР, где родилась и выросла, считает, что такая политика выгодна тибетским чиновникам, выдвинувшимся во времена Культурной революции. В одном интервью она перечислила людей, занимающих высокие посты в ТАР, которые выдвинулись из хунвэйбинов и цзаофаней. Вот кем были раньше эти чиновники:

Рагди: возглавлял «Великий объединенный центр» (группировку цзаофаней) в уезде Нагчу во время Культурной революции; в 1975–2003 гг. — замсекретаря ТАР (другие посты см. выше). Легчог (или Лэгчоэ): возглавлял «Великий объединенный центр» в уезде Шигацзе; к 2008 г. — председатель СИП ТАР. Пасанг: возглавляла «Младшую красную гвардию» и «Великий объединенный центр» в уезде Лхока (кит. Шаннань); в 1971–2003 гг. — замсекретаря ТАР, к 2008 г. — зампред Всекитайской федерации женщин. Лобсанг Дондуп (или Лобсанг Дхунжуп) — «начальник штаба» «Войны крепостных» (группировка «бунтарей») в Тибетском национальном университете в Китае; к 2008 г. — зампред СИП ТАР. Лхагба Пунцог (или Лаба Пхунцо): главный редактор «Бури войны» — газеты «Великого объединенного центра»; в 2008 г. — главный ответственный секретарь Китайского центра тибетских исследований. Джампа Пунцог (или Цзяньпа Пхунцо): «начальник штаба» «Войны крепостных»; к 2008 г. — замсекретаря ТАР. Цзяньцо: возглавлял «Великий объединенный центр» на механической фабрике Таму; к 2008 г. — зампред ТАР. Деки Цомо: возглавляла «Войну крепостных» в Тибетском национальном университете Китая; к 2008 г. — член Постоянного комитета КПК ТАР. Бхучунг (или Бучонг): возглавлял «Великий объединенный центр» в волости Чонгье уезда Лхока; к 2008 г. — замсекретаря ТАР и секретарь районной комиссии дисциплинарной инспекции ТАР. Пасанг Дондуб (или Басанг Дхунжуп): с ноября 1969 по декабрь 1970 г. служил тибетским переводчиком в НОАК; к 2008 г. — член Постоянного комитета КПК ТАР, зампред Политического консультативного собрания ТАР, министр рабочего отдела Объединенного фронта ТАР. Еше Тензин (или Пси Тензин): первоначально был связан с «Центром бунта» (еще одна группировка «бунтарей»), но позже присоединился к «Великому объединенному центру»; к 2008 г. — зампред Политического консультативного собрания ТАР.