– Проходите, – сказал охранник, ухмыльнувшись.

Башмаков вошел в полупрозрачный стеклянный стакан, рассчитанный на одного человека и устроенный наподобие шлюзовой камеры. На мгновение он оказался замкнут, потом дверь открылась, и Олег Трудович шагнул в огромный, ярко освещенный холл. На ступеньках широкой мраморной лестницы его встречала улыбающаяся Дашка. И у Башмакова снова возникло какое-то аэропортное ощущение, словно он прилетел издалека и дочь встречает его после долгой разлуки, хотя на самом деле расстались они несколько часов назад – Башмаков вернулся с утренней пробежки, Дашка же, докрашиваясь на ходу и дожевывая бутерброд, вылетала из дому.

Сбежав со ступенек, она поцеловала отца в щеку, чего дома никогда не делала. На ней были белая шелковая блузка и строгий бизнес-костюм, но с очень короткой юбкой, обеспечивавшей полноценный обзор длинных стройных ног, почти незаметных при каждодневном внутрисемейном общении. Да и вся Дашка здесь, на открытом стеклянно-мраморном пространстве, воспринималась совсем не так, как в тесной прихожей.

– Как добрался?

– Нормально добрался. Между «Комсомольской» и «Красносельской» пять минут в тоннеле стояли…

– Бывает. Пошли?

– Пошли.

И Дашка двинулась вперед особенной походкой, сочетавшей в себе офисную строгость и подиумную заманчивость. Дома она так никогда не ходила. Наблюдательный Башмаков отметил, что попадавшиеся навстречу девушки не только были одеты почти так же, как Дашка, но и двигались очень похоже. А вот встречные мужчины делились на две категории – энергично-торопливые юноши, летящие по коридору так, что галстуки за ними еле поспевали, и зрелые мужи, поспешающие солидно, словно совершая неторопливую, но вполне целенаправленную прогулку.

Дашка вела отца по белым коридорам, то и дело открывая какие-то двери пластиковой карточкой.

«Боженька ты мой! – подумал Башмаков. – Да наш секреченый-пересекреченый «Альдебаран» просто вокзальный сортир по сравнению с этим банком!»

Наконец они остановились возле таблички:

Директор валютно-кассового департамента

В.П. КОРСАКОВ

– Тебе туда. Не волнуйся. Все будет в порядке. Корсакова зовут Валерий Павлович… Ну, ни пуха!

– К чертям собачьим!

Дашка сдала отца высокой, изысканно тощей девице Вале, дежурившей в приемной. При этом девушки по-особенному переулыбнулись.

– А мы к ва-а-ам! – пропела дочь.

– А мы зна-а-аем! – отозвалась тощая.

И Башмакову приоткрылись вдруг некие специальные отношения, связывающие меж собой секретарш всего мира. В детстве он читал одну дурацкую книгу, в ней члены тайного революционного общества в любой части планеты, хоть в мертвой пустыне, откликались на пароль «месс-менд». Шепни «месс-менд» – и тут же из бархана, вытряхивая из ушей песок, вылезет сподвижник. А у секретарш всего мира пароль запрятан в улыбку.

– Вы уж моего папочку не обижа-айте! – улыбнулась Дашка.

– Не оби-идим! – улыбнулась Валя.

Ровно в 12.15 Башмаков вошел в просторный, не меньше, чем у Верстаковича, кабинет. Корсаков был почти молод, но уже совершенно, ослепительно лыс. Заученным движением, напоминающим ход конем, директор вышел из-за стола, пожал Башмакову руку, кивнул на стул у приставного столика, а сам сел напротив. После нескольких обычных анкетных вопросов он вдруг спросил:

– Ну как там стены?

– Стоят, – автоматически отозвался Башмаков и сообразил, что Корсаков – тоже выпускник МВТУ.

Только бауманец мог спросить про «стены».

– А из НПО «Старт» почему ушли? – поинтересовался директор. – Сократили?

– Нет. Закрыли тему вместе с лабораторией. Мы же сначала на «Буран», а потом на «Альфу» работали…

– Чем после сокращения занимались?

– Бизнесом…

– Каким, если не секрет? – встрепенулся Валерий Павлович.

– Да нет, какой же секрет! Сначала оптическими приборами, потом автомобилями, – внутренне покраснев, залепил Башмаков.

– Тогда понятно… С автомобильным бизнесом сейчас трудно. Рынок перенасыщен. Весь мир нам свое старье гонит! – горько вздохнул Корсаков.

– Гонит… – подвздохнул Олег Трудович.

Корсаков покачал глянцевой лысиной, и у Башмакова мелькнула мысль: а не натирает ли он ее по утрам специальным составом – для блеска? Времена-то какие! Чего только не напридумывали. Блеск и сила здоровой лысины…

– И сколько, если не секрет, вы зарабатывали?

Башмаков, уже не краснея ни внутренне, ни внешне, умножил свои совокупные доходы на стоянке втрое и назвал сумму. Корсаков снова бликанул лысиной, и Башмаков подумал: а не полирует ли он ее после каждого посетителя? Достает специальную фирменную бархотку от «Проктер энд Гэмбл» и тщательно наводит блеск, как на ботинке.

– Маловато. Уверен, нашей зарплатой вы останетесь довольны. Очень… Банки – надеюсь, вы это знаете, – кровеносная система экономики. Чем лучше кровообращение – тем жизнеспособнее организм. Мы разворачиваем сеть банкоматов – в торговом центре «Яуза», в гостинице «Север», на «Фотоне», в НИИ ИРРР… Вот вы и будете эти банкоматы обслуживать. Думаю, разберетесь, хотя, конечно, на «Буране» у вас банкоматов не было. Подучим. И будем трудиться! Договорились, Олег Трудович?

– Договорились, Валерий Павлович!

– А сейчас сходите к фон Герке. Он объяснит, что нужно делать дальше. Кстати, вы, кажется, вместе работали?

– Да, в «Альдебаране».

– Где?

– В НПО «Старт».

– Фон Герке о вас очень хорошо отзывается. Валя проводит…

И теперь уже Валя, похожая на одетый в бизнес-костюм двухметровый рекламный карандаш, повела Башмакова по белым коридорам. Встречных она приветствовала улыбкой, не той межсекретарской, а другой, чуть насильственной – так улыбаются фигуристки, если оценки ниже ожидаемых, а спортивную радость выставлять общественности все равно необходимо. Валя ввела Башмакова в приемную департамента кадров и сдала его маленькой крепкогрудой блондинке с густо очерненными глазами и фиолетовыми губами.

– А мы к ва-а-ам!

– А мы зна-а-аем!

Далее последовал обмен «месс-мендовскими» улыбками – и блондинка распахнула перед Башмаковым дверь с табличкой:

Заместитель директора департамента кадров

А.П. ФОН ГЕРКЕ

– Разрешите?

Герке был тот же самый, но разъевшийся и холеный, как персидский кот. Он отрастил пушистые усы и носил очки в тонкой золотой оправе.

– Я, когда фамилию услышал, сначала посомневался, а как до отчества дошло… Здорово, Трудыч, здорово! – Он вышел из-за стола и приобнял Башмакова. – Выглядишь как новенький. И галстук хороший. Значит, будешь нас обанкомачивать?