— И ты прав, друг мой. Я восхищен твоим мужеством. Зачем был бы нужен наш священный пояс, если бы мы не могли пожертвовать им ради спасения детской души? Лишенный его защиты, мальчик стал бы кровожадным и жестоким лингардским чудовищем. И если кто-то из нашего братства достоин носить пояс Туландероны, так это ты, благородный Юффинга де Тарганта ле Муа. Вальмин, дай мне, пожалуйста, нож.

Вальмин, потрясенный диалогом двух Посвященных, достал нож и передал его иллантину. Тот поднял свою рубаху, отрезал кусочек своего крохотного пояса и передал его Юффинге.

— Что ты наделал, Клининг из Ольгурсама!

— Я приветствую поистине великого мастера нашей ложи. — Клининг поднес обе руки ко лбу, затем к сердцу. — Веке кваладьере мескальте хьергонда Марскст вье Онье! — И он почтительно поклонился побледневшему главному советнику.

— Тарети, Клининг фон Ольгурсам, Тарети! — Юффинга со слезами на глазах приложил обе руки ко лбу, затем к сердцу и низко поклонился. — Никому не оказывали большей чести, брат мой. Я буду всю жизнь беречь отрезок твоего священного пояса!

Крохотные гномы, Олли и Кандор с благоговейным трепетом наблюдали эту сцену, не в силах произнести ни слова. Кандор первым пришел с себя.

— Нам надо спускаться!

— Ты прав, мой мальчик, — кивнул Юффинга де Тарганта ле Муа. — Веди наших друзей по левой тропе в шахту. Этот путь опасен, но зато вам не встретятся лингардцы. Желаю удачи! Надеюсь, вы найдете своих сородичей живыми и здоровыми.

Юффинга снова надел свою потрепанную накидку и превратился в старого ворчливого кучера, который взмахивал кнутом над двадцатью измученными людьми в лохмотьях. Тяжелая колымага со скрипом двинулась в обратный путь и вскоре скрылась за поворотом. Еще некоторое время был слышен свист кнута, потом все стихло.

— Невероятно! — Вальмин с восхищением наблюдал превращение сильных воинов в жалких рабов. — Вот это трюк!

— Осторожно, Олли, тропинка осыпается. Ступай только по моим следам и ни при каких обстоятельствах не смотри вниз.

Кандор карабкался по узкой тропе с ловкостью горного козла. Чем дальше они углублялись в недра горы, тем жарче становилось. Однажды тропинка пересеклась с какой-то дорогой, и они чуть не попали в руки лингардскому патрулю. Благо Олли успел вовремя оттащить Кандора за выступ скалы. И они услышали разговор лингардцев.

— Боги, неужели нам больше не надо следить за этим отродьем недомерков! Эти морковки могут кого угодно довести до белого каления. Наконец-то мы сдали их Лаурину.

— Как ты думаешь, что он с ними сделает?

— Х-ха! Отправит их еще глубже в недра горы — туда, где никто из нас не пройдет.

— Хотел бы я там побывать. Там, говорят, месторождения драгоценных камней.

— Да, а еще жара, от которой кости плавятся. Ты стал бы не первым, кто сложил их в красных ущельях. С рудников Лаурина еще никто живым не возвращался.

— Уж и помечтать нельзя…

— Я лучше помечтаю о хорошей кружке лингардского пива. Его бы я сейчас выпил.

— Ну, так получи, — прошептал Клининг и легко взмахнул рукой. В тот же момент перед глазами патруля возник туман, который постепенно оформился в три кружки лингардского пива. А дальше все происходило по тому же сценарию, что и в застенках Урмока.

— Прекрасный мираж, — рассмеялся Кандор, когда воины рухнули, сраженные ударами кружек. — Хотя пивко было бы сейчас очень кстати.

— Тебе тоже хочется головной боли? — спросила Ринхен.

— Нет, лучше не надо. Я, пожалуй, сделаю глоток-другой из ближайшего источника. А если серьезно, раз Лаурин увел ваших еще глубже в недра горы, нам придется очень много пить, чтобы дойти до них.

— Хуже, чем на Саримганте, вряд ли будет, — заметил Олли.

— Как! Вы были на Саримганте? Она действительно существует? И вы не принесли оттуда золота?

— У нас там были другие заботы, мой мальчик. А теперь надо поспешить, я беспокоюсь о малышах, — торопил Клининг.

Кандор хотел забрать меч самого высокого из воинов, но Клининг сказал:

— Оставь его. Если они заметят, что лишились меча, то сразу поймут: в шахте есть кто-то посторонний, — и поднимут тревогу. А так они подумают, что у них от жары начались галлюцинации.

— Ты прав, иллантин.

Кандор переступил через лежащих в беспамятстве воинов и пошел по горной тропе, которая вела к противоположной стороне скальной стены. Ступив на тропку, Олли краем глаза увидел, как по дороге спускается офицер лингардцев.

— Быстрей отсюда!

Они беззвучно юркнули за ближайший выступ скалы, пока офицер грубо расталкивал своих подчиненных. Еще долго они слышали, как он распекал их. Потом путешественники сделали короткую передышку у маленького водопадика со свежей прохладной водой.

— Сейчас мы дойдем до конца штольни. Здесь добывают чистейшую медь. Глубже я никогда не спускался: проходы слишком узки для меня. Олли похудее, он еще мог бы сопровождать вас некоторое время, но и он может остановиться перед любым поворотом. Ждите здесь, я подкрадусь к горнякам. Я видел, это грандисканцы. Может, они знают, куда Лаурин отправил ваших гномов.

Кандор бесшумно исчез. Спустя целую вечность (Олли уже начал волноваться) тот вновь появился с маленьким грандисканцем.

— Это Бротонойер Герлка, ведущий горный инженер. Он знает здесь любую щель и сможет показать вам тропинку, которой пользуются гномы Лаурина. Надеюсь скоро увидеть вас и желаю удачи.

— Принц Кандор, нам пора. Сейчас снова явится патруль лингардцев.

— Хорошо, Брото. Пока. Будьте осторожны!

Кандор быстро развернулся и пошел вверх по дороге, не оглядываясь, чтобы друзья не видели его слез. Прежде чем скрыться за поворотом, он обернулся и крикнул:

— Жду вас на входе в главную штольню!

Какое-то время Олли и гномы смотрели ему вслед, но горный инженер уже торопил их:

— Ребята, нельзя терять времени. Если я верно предполагаю, гномы Лаурина отправили наших в нижние шахты Грубурго. Там так жарко, что вы не поймете, потеете вы или плачете. Сделайте еще по глотку и следуйте за мной. — И маленький грандисканец скрылся в узкой расщелине.

Олли с трудом протиснулся туда боком. Но потом тропа стала немного пошире.

Бротонойер Герлка двигался с уверенностью горняка, который большую часть своей жизни провел под землей. Казалось, он чувствовал каждый выступ и каждую щель. Чем глубже друзья опускались в недра горы, тем больше голубело пространство вокруг них.

— А здесь водятся огненные вексаны? — спросил иллантин.

— Нет, Клининг, — грандисканец назвал мага по имени, как будто давно знал его. Здесь, под землей, привыкли сразу переходить к сути, а в этом случае самым важным было имя. — Насколько я знаю, огненные вексаны водятся только в Саримганте. Я слышал, что до сих пор ни один повстречавшийся с ними не уходил живым.