Покончив с едой и почувствовав себя значительно лучше, он облокотился, сгорбившись, на пластиковый столик и сделал ряд телефонных звонков. А когда встал, собравшись уходить, зазвонил его мобильник. Ник Николл осведомился о его самочувствии, потом сказал, что до сих пор не имел возможности доложить о своей встрече с офицером Столичной полиции по поводу девушки в браслете со скарабеем, найденной мертвой на Уимблдонской пустоши. Оказывается, это ложный след. Совпадение. Ее дружок сознался в убийстве. Белла Мой, работавшая над выявлением других случаев, не обнаружила, чтобы на месте прочих убийств присутствовал бы скарабей.

«Может быть, нам повезло, мы их рано застукали, — предположил Грейс. — Хотя недостаточно рано для бедной Джейни Стреттон».

Он велел молодому констеблю идти домой, обнять жену, которая должна родить со дня на день, и сказать ей, что он ее любит. Николл удивленно поблагодарил. В данный момент Грейс был именно в таком настроении. Жизнь драгоценна. И полна опасностей. Никогда не знаешь, что ждет за углом. Цени то, что есть, пока оно есть.

Когда он садился в машину, позвонила Клио, радостная и бодрая.

— Привет! — сказала она. — Извини, что так долго не перезванивала. Можешь говорить?

— Абсолютно свободно.

— Хорошо. У меня выдался просто дьявольский день. Четыре трупа — знаешь, как бывает после выходных?

— Знаю.

— Один на мотоцикле разбился, пятидесятилетний мужчина упал с приставной лестницы, и еще две старушки. Не говоря уже о мужской голове, которую вчера доставили; от нее мало чего осталось, но ты о ней, по-моему, знаешь.

— Слышал немного.

— Потом пришлось в обеденный перерыв ехать в торговый центр за подарком старикам на годовщину.

— Каким старикам?

— Моим родителям!

— А.

— И моя машина застряла на стоянке на Сивик-сквер. Кто-то будто бы сообщил о заложенной бомбе — можешь поверить в эту чертовщину?

— Да что ты?

— Когда я наконец добралась до машины, весь чертов город был перекрыт!

— Что-то слышал, — сказал Грейс.

— Ну а у тебя что? — спросила Клио.

— Да знаешь, как всегда, обычный день.

— Никаких особенных волнений?

— Нет.

На несколько секунд между ними воцарилось странное, но приятное молчание. Потом Клио сказала:

— Мне целый день страшно хотелось с тобой поговорить. Только лучше это сделать в свободное время. Без спешки — привет, классная была ночка, пока!

Грейс рассмеялся. И вдруг подумал, что ужасно давно не смеялся. Долгие-долгие дни.

Позже, гораздо позже, после многих часов, проведенных в кабинете за подготовкой горы бумаг, Грейс оказался в квартире Клио.

В ту ночь любви он заснул в ее объятиях, как младенец. И спал мертвым сном, не испытывая никакого страха перед жизнью.

В четверг утром Том Брайс со сплошь забинтованными руками, еще адски болевшими от кислотных ожогов, на пару часов заглянул к себе в офис.

Судя по восторженным приветствиям сотрудников и высившимся на письменном столе грудам вырезок с первых газетных полос, где красовались они с Келли — национальные герои двух последних дней, — события не причинили «Брайс-Райт промоушинал мерчандайз» никакого вреда. Два конторских коммивояжера, Питер Чард и Саймон Вонг, были на седьмом небе — они не помнили, когда в последний раз получали столько заказов от прежних и потенциальных клиентов.

— Ох, — добавил Чард, поднявшись из-за своего стола, — еще одна хорошая новость: мы доставили «ролексы» Рону Спэксу. Все двадцать пять штук. Маржа дьявольски невероятная!

— Я так и не видел окончательный вариант, — сказал Том, вдруг немного встревожившись. Если в гравировке на двадцати пяти «ролексах» что-то не так, разразится финансовая катастрофа.

— Не волнуйтесь! Я ему вчера звонил, спрашивал, все ли в порядке. Он счастлив, как жаворонок.

— Пожалуйста, дайте мне документы на них.

Через пару минут Чард выложил папку на стол. Том открыл ее и вытаращил глаза на бланк заказа. Маржа и вправду фантастическая — прибыль с каждой штуки составляет тысячу четыреста фунтов! Помножим на двадцать пять, получится тридцать пять тысяч… Никогда у него еще не было такого выгодного заказа, никогда в жизни!

Потом восторги померкли. Келли согласилась лечь в клинику, лечиться от алкоголизма. После этого они начнут жизнь сначала. Но хорошая лечебница стоит целого состояния. В тех, что возглавляют список, требуется пара тысяч в неделю, помноженная на несколько месяцев. Если действительно хочешь получить результат, это обойдется в добрых тридцать-сорок тысяч. И еще надо оплачивать уход за детьми, пока она там.

Ну, по крайней мере, этот заказ хоть что-то покроет, а за шесть лет делового сотрудничества Рон Спэкс всегда платил вовремя. Через неделю после доставки. Ни днем позже.

Просматривая бумаги, Том спросил:

— Когда их доставили?

— Вчера.

— Быстро управились, — заметил он. — Я принял заказ только…

— В четверг, — подсказал Питер Чард. — Ну, я отыскал поставщика, у которого имелся запас, а наш гравер работал всю ночь.

— Я не видел рисунка, Спэкс только обещал его прислать.

Чард перевернул несколько листов бумаги, ткнул пальцем в ксерокопию:

— Большое увеличение. На самом деле микроскопическая точка, невидимая невооруженным глазом.

Опустив глаза, Том увидел графическое изображение жука, красивого, но несколько зловещего насекомого, с непонятными отметинами на спинке и торчавшим на голове рогом. Он нахмурился.

— Жук-скарабей, — подсказал Чард. — У древних египтян считался священным.

— Правда?

— Угу. Омерзительное существо. Его еще называют навозным жуком.

— Зачем ему нужна такая гравировка на часах?

Чард пожал плечами:

— Спэкс ведь торгует лазерными дисками…

— Да, и в крупном масштабе.

— Может, есть какая-нибудь запись под таким названием. — Чард вновь передернул плечами. — Он ваш клиент, я думал, вы знаете…

Тома вдруг прохватила холодная дрожь. Может быть, надо рассказать об этом суперинтенденту Грейсу при следующей встрече — посмеяться над совпадением, ничего больше.

Впрочем, он решил обождать. Пусть сперва Рон Спэкс расплатится.