— Ничего серьезного, — заверил я ее. — Ты завтракала?

— Не уверена, что у меня желудок после всего этого чего-нибудь примет.

— У меня есть корнфлекс, — сказал я тоном, каким обычно объявляют: «карамель в глазури из черного шоколада под взбитым кремом».

— О Господи, — вздохнула Мёрфи. — Как можно от такого отказаться?

Мы посидели на диване, перекинув Мёрфин рюкзак на журнальный столик. Мёрфи ела корнфлекс всухую, без молока, доставая пальцами из чашки.

— Ладно, — сказал я. — Давай по порядку. Где моя пушка?

Мёрфи фыркнула и мотнула головой в сторону рюкзака. Я нагнулся и расстегнул его. Мой револьвер сорок четвертого калибра лежал внутри. Там же был похожий на картонный ящик автомат Мёрфи. Я взял его, повертел в руках, разглядывая, потом на пробу приложил к плечу.

— Что это, черт возьми, такое?

— Это П-90, — объяснила Мёрфи.

— Прозрачный пластик? — удивился я.

— Это магазин, — сказала она. — Всегда видно, сколько патронов осталось.

— Маленький, — хмыкнул я.

— Для такой оглобли, как ты — еще бы, — согласилась Мёрфи.

— Откуда это у тебя? — поинтересовался я.

— Кинкейд, — ответила она. — В прошлом году. Прислал мне в коробке бельгийского шоколада.

Я отнял приклад (если эту штуку можно назвать прикладом) от плеча, еще раз покрутил в руках и заметил маленькую пластинку с гравировкой.

— «У нас всегда есть Гавайи», — прочитал я вслух. — Что, черт подери, это должно означать?

Щеки у Мёрфи заметно порозовели. Оно отобрала у меня автомат — нет, все-таки, пистолет-пулемет, — убрала его в рюкзак и застегнула молнию.

— Мы как-нибудь решили, кто взорвал мою тачку?

— Возможно, Мадригал, — предположил я. — Ты ведь так и не стребовала с него той чашечки кофе, помнишь?

— Он сам виноват — нечего было в это время похищать тебя и пытаться продать с eBay, — заявила Мёрфи.

Я пожал плечами.

— Мстительность и рациональность — не совсем одно и то же.

Мёрфи нахмурилась, и на лице ее появилось давно уже мне привычное выражение подозрительного копа.

— Возможно. Но вряд ли. Он любил мстить лично, собственными руками.

— Тогда кто? — спросил я. — Витторио вообще не имел интереса втягивать в это дело полицию. Лорд Скави тоже. Лара Рейт и Марконе бомб не закладывают.

— Вот именно, — кивнула Мёрфи. — И если не Мадригал, то кто?

— Жизнь полна тайн, — вздохнул я. — Я все-таки думаю, что это мог быть и Мадригал. А может, кто-то другой имел на это повод, которого мы не знаем. Может, и не узнаем никогда.

— Угу, — буркнула она. — Терпеть не могу такого, — она тряхнула головой. — Скажи, Гарри, уважающий себя человек мог бы до сих пор не спросить, как там его раненые друзья и союзники, а?

— Я так решил, если бы имелись плохие новости, ты бы мне уже сказала.

Она исподлобья посмотрела на меня.

— Совершенно, — заметила она, — шовинистически-мужской подход.

Я ухмыльнулся.

— И как они все?

— Рамирес в больнице. В том же отделении, что и Элейн, на том же этаже, и мы за ними присматриваем. Неофициально, разумеется.

«Мы» — в смысле, копы. Ай да Мёрфи. Славные ребята.

— Как он?

— Его еще оперировали, когда я уезжала, но врач сказал, прогнозы благоприятные — главное, избежать инфекции. Приникающее ранение в брюшную полость — штука серьезная.

Я хмыкнул и начал подозревать, куда именно отправилась Молли, позаимствовав мою машину.

— Он выкарабкается. А как бедолага с головогрудью, с которым ты так бесцеремонно обошлась?

— Мистер Хендрикс тоже там с двумя из наемников. Марконе поставил своих людей охранять их.

— Копы и громилы, — заметил я. — Большая, счастливая семья.

— Тут удивляются, — сказала Мёрфи, — почему Марконе согласился помочь.

Я откинулся на спинку дивана и, закрыв глаза, помассировал затылок рукой.

— Я его подкупил.

— Чем это? — удивилась Мёрфи.

— Местом за столом, — тихо произнес я.

— Ась?

— Я предложил Мароне возможность подписать Неписаный Закон. В качестве свободно ассоциированного члена.

Мёрфи помолчала, переваривая это.

— Он хочет расширить свое влияние, — она подумала еще немного. — Или он считает, что его власти могут угрожать с этой стороны.

— Со стороны кого-нибудь вроде вампиров, — кивнул я. — Не забывай, пока не сгорело заведение Бьянки, Красная Коллегия де-факто контролировала проституцию в Чикаго. А теперь вот агент Белой Коллегии взял и на ровном месте убил одну из его девушек.

— А мы уверены, что это Мадригал?

— Я уверен, — сказал я. — У меня нет доказательств, но из всех Рейтов в этой истории был замешан он один.

— Но это можно считать случайностью, — возразила Мёрфи. — В смысле, то, что убили девушку, работавшую на Марконе.

— Но ведь убили, — ответил я. — А Марконе не потерпит, чтобы кто-то — кто угодно — убивал его людей.

— А как он станет… как там? И чем это ему поможет?

— Свободно ассоциированным членом, — повторил я. — Это значит, он получает в этом сообществе некоторые права — ну, например, право бросить вызов тому, кто убивает его служащих. Это значит, что если какая-нибудь сверхъестественная сила попытается выступить против него, у него будет возможность бороться с ней и даже победить.

— А много их, таких членов?

— Всего ничего, — сказал я. — Я просил Боба навести справки. Не больше двух десятков на всю планету. Два дракона, Дракула — настоящий, не малютка Влад — Архив, исполнительный директор «Монок-Секьюритиз», один почти бессмертный гуру с Украины… такой, в общем, народ. Все подписали Закон в качестве частных лиц. У всех одинаковые права и обязанности. Большинство вряд ли согласятся скажем, радушно принимать в гости компанию вампиров из Черной Коллегии, и уж наверняка никто из них не хочет оказаться втянутым в конфликт главных сил. И подставляться в качестве потенциальных мишеней тоже никто не хочет, поэтому подпись служит неплохим сдерживающим фактором, — я задумчиво потер подбородок. — И, кстати, ни один простой смертный этого пока не пытался. Марконе в этом отношении первопроходец.

Мёрфи покачала головой.

— И ты считаешь себя в состоянии устроить это для него?

— Ну, для подписи необходимо поручительство трех других участников соглашения, — сказал я. — Я пообещал ему, что мой голос у него уже есть.