Широко улыбнувшись, W шагнул вперед – и на ходу он менялся. Там, где только что стоял высокий воин в мундире, появилась тощая девчонка в мешковатых штанах и застиранной майке. Надпись «NT N FCKNG BRG!» почти стерлась – осталось лишь несколько букв. F, C, K и R смутно белели в сгустившейся темноте. Угли пожарища угасали. Ночь, сглодавшая пустырь, ограду и скелет вышки, подбиралась все ближе.

Девчонка белозубо улыбнулась и внезапно очутилась вплотную к Кею. Она могла бы положить руки на плечи любовнику, но, похоже, не имела такого намерения.

– Убей ее, – сказала Госпожа Война.

Ее слова прозвучали слишком похоже на приказ. От этого ли, или от чего другого Кей мотнул головой:

– Нет. Не убью. – А после короткой паузы добавил: – И тебе не позволю.

– Вот как?

– Вот так.

Девчонка сузила темные глаза. Улыбка не сходила с лица Войны, только смотреть на нее теперь сделалось страшно.

– Не убьешь?

Вместо ответа Кей оглянулся и крикнул Герде:

– Беги!

Герда, сжавшаяся в клубок под медвежьей дохой, не двинулась с места. Волки в упряжке подпрыгивали и тявкали, как щенки при виде большего хищника.

– Беги!

Ярко-алая волна огня метнулась к повозке – но разбилась бессильно, наткнувшись на ледяную стену. Только тогда Герда откинула доху, выскочила из саней и побежала.

Луна вырвалась из-за горизонта, и по разрушенному заводу рассыпались длинные тени. Костяные пальцы луны зашарили в пепелище, словно разыскивая уцелевшие безделушки. Клювоносую маску. Очки машиниста. Бегущую по руинам девчонку.

Пустырь раскинулся за воротами серебряным озером. Герда, бросившаяся поначалу туда, резко свернула. В ярком свете луны на пустыре был заметен каждый камень, каждый обгоревший куст. И там ворочались приходящие в себя Стражи.

Депо справа превратилось в мешанину досок и погнутых рельсов. Горбатый корпус дрезины щерился диковинным зверем. Зубы зверя маслянисто блестели.

Слева, напротив проходной, виднелось длинное здание. Заводской корпус – кажется, морозильный цех. Когда-то там работал Иенс. Огонь опалил кирпичные стены, но кладка пока держалась.

Герда перепрыгнула через пути и побежала к цеху.

– Ты все равно ее не спасешь! – проорала Война.

Кей выглядел сейчас не лучше R. Пламя все же прорвалось сквозь ледяную преграду, спалив ему ресницы и брови. В белом свете луны лицо Кея казалось маской. Черной карнавальной маской. Дафна вспомнила, как Кей не любил маски.

– Ритуал не остановить.

R давно уже кинулся следом за девкой. Кей и Дафна стояли друг напротив друга. Война раздувала ноздри. Кей протирал запорошенные пеплом глаза.

– Да пошел ты в бездну!

Дафна развернулась, побежала к цеху. И кувырком полетела на землю – Кей, непонятно как опередивший ее, поставил подножку.

– Ах, ты так?!..

Ворота морозильного корпуса были распахнуты настежь. Левая створка висела на одной петле. Когда Герда пробегала мимо, петли заскрипели, будто жалуясь человеку на свою беду. «Или, – подумала девушка, – они хотят предать меня. Выдать тем, кто хочет меня убить».

Окон внутри цеха не было, а электрические лампы под потолком погасли. Только белый прямоугольник от двери, а дальше сплетение странных теней. Герда заметалась между змеистыми лентами конвейеров, от которых пахло жженой резиной. Ее шаги гулко отдавались под высоким сводом – и спустя минуту или две девушка уловила звук чужих. Осторожная, крадущаяся походка. Так не могла идти Война. И Кей не мог. Значит, это тот, третий, страшный двойник Иенса.

– Герда, – позвал знакомый и незнакомый голос. – Я знаю, что ты здесь. Я слышу, как ты дышишь. Слышу, как бьется твое сердце. Выходи, я не причиню тебе вреда. Нам надо поговорить.

Герда, присевшая на корточки в разбитой диспетчерской будке, отчаянно огляделась. Горбатая тень у двери сделала шаг вперед, и лунный луч отразился от какого-то рычага. Девушка, приподнявшись, с усилием надавила на него обеими руками. Что-то заскрежетало в дальнем конце цеха – и конвейер ожил. Должно быть, в подвале включились аварийные генераторы. Лента со скрипом двинулась вперед. Мимо окна диспетчерской заскользили большие железные лотки, похожие на гробы. Они исчезали в черном проеме у противоположной стены. Из проема донеслось шипение сжатого воздуха. Пахнуло холодом.

– Герда, Герда, – укоризненно произнесла тень, мотнув гребнистой башкой. – Я все равно найду тебя, глупая девчонка. И знаешь что? Этот болван Иенс никогда тебя не любил.

«Неправда!» – хотела выкрикнуть Герда, но преследователю только того и надо было.

Девушка зажала ладонью рот, не двигаясь с места. Она боялась даже дышать и лишь надеялась, что скрежет конвейера скроет лихорадочный стук ее сердца.

– Если Иенс и был способен любить кого-то, кроме себя… он любил Войну. Восхищался ею. Завидовал мальчишке Кею. Глупо. Кей глупец. W и R – это ведь ее имя. Как он не догадался. Не любовь, Герда, – просто притяжение букв. Два кусочка мозаики, подходящие друг другу. Теперь я это знаю.

«Неправда», – снова подумала Герда.

Она не могла видеть говорившего – только длиннохвостую ящероподобную тень, и тень эта медленно надвигалась, скользя по железным ящикам.

– Здесь, в Городе, нет любви. Если и была, то вся сдохла. Правильно говорила Миранда – смелость здесь превращается в безрассудство, гордость – в гордыню. А любовь – в ненависть. И только ты… Наверное, дело в том, что ты пришла из Долины. Там, говорят, и воздух чище, и вода вкусней…

Тень упала к самым ее ногам. Герда набрала в грудь воздуха и выскочила из укрытия.

– В Долине уже нет воды! – выкрикнула она. – Колодцы пересохли. А ты врешь. Кей любит ее. Он ее остановит. А ты не Иенс. Ты убил Иенса.

– А вот и нет, – возразил невидимый собеседник и выступил на свет.

Это был Иенс. В клетчатом пальто, с разноцветным шарфом на шее, тощий, остроносый, с горящими нездоровым румянцем щеками. Он смотрел на Герду жадно и жалобно.

– Мы могли бы уйти, – сказал он. – Мы могли бы уйти вместе, только ты и я. Я ведь тоже хочу сидеть с тобой у стола, и чтобы керосиновая лампа горела… чтобы все забыли о нас. Просто подойди ко мне.

Иенс протянул ей руку. Ладонь со следами химических ожогов, пятнистые от красителей пальцы – Герда знала их до последнего заусенца. Засаленные обшлага пальто. Костлявые запястья. Девушка сделала шаг назад и замотала головой:

– Ты не Иенс. Врешь. У тебя глаза убийцы.

– Пусть так, – легко согласилась тень, и ложный облик распался. – Пусть так. И все же ты пойдешь со мной.

Герда беспомощно оглянулась. Она была бы рада сейчас увидеть кого угодно, даже Войну. У той, по крайней мере, были причины ее ненавидеть. И Война не стала бы врать и прикидываться кем-то другим…