– Да. Никаких неприятностей.

– Но я не могу гарантировать того же охранникам, расстреливавшим пленных, офицеру, который командовал расстрелом, и его начальнику, отдавшему приказ уничтожить безоружных ригелианцев. Все зависит от моего Юстаса.

– А с чего ему волноваться? – удивился Паллам. – Это же были не земляне. Всего-навсего ригелианцы.

– Ригелианцы – наши союзники, а союзников мы считаем друзьями. Мне стало очень не по себе от этой жестокой и бессмысленной бойни. А Юстас восприимчив к моим чувствам.

– Но ведь он не обязан им подчиняться? – спросил Паллам.

– Нет.

– Уж если говорить о том, кто кому подчиняется, так это ты подчиняешься своему Юстасу, – напомнил чешуйчатый специалист по симбиозу.

– В большинстве случаев да.

– Это подтверждает все, что мы от тебя услышали, – жидко улыбнувшись, заключил Паллам. – Главное различие между землянами и латианцами состоит в том, что вы знаете о своей управляемости, а они даже не подозревают.

– Здесь вы меня опять не поняли. Мы не являемся управляемыми, будь то на сознательном или бессознательном уровне, – возразил Лиминг. – Я называю отношения с Юстасом взаимным партнерством. Где-то это похоже на отношения между мужем и женой в хорошей семье. Никто не стремится управлять своим партнером.

– Не знаю. Я никогда не был женат, – сказал Паллам. – Продолжайте, комендант.

– Могу тебе сообщить, что наше командование решило сделать эту планету тюремной. – Комендант выразительно посмотрел на Лиминга. – На территории планеты уже содержится большое число пленных. В основном это ригелианцы.

– Ну и что? – спросил Лиминг, не совсем понимая, зачем ему это рассказывают.

– Вскоре сюда прибудут новые партии пленных. На следующей неделе мы ожидаем две тысячи центурианцев и шестьсот тетанцев. Они заполнят новую тюрьму. Как только у наших союзников освободятся транспортные корабли, на планету начнут доставлять и пленных других рас, входящих в вашу Федерацию.

Комендант сощурился.

– Появление здесь пленных землян – это тоже лишь вопрос времени.

– Вы довольны? – спросил коменданта Лиминг.

– Дело в том, что Зангаста решил не принимать землян.

– Ему виднее, – с полнейшим равнодушием ответил Лиминг.

– Зангаста – крупный стратег, – начал петь дифирамбы начальству комендант. – По его мнению, если на планете, где уже собрано достаточно пленных из других рас, появится несколько тысяч землян, может возникнуть опасная ситуация. Нам остается лишь завидовать способности Зангасты смотреть далеко вперед. Он раньше нас понял: разместив на планете пленных землян, мы можем ее потерять. Лишиться стратегически важной точки в глубоком тылу и подвергнуться яростным атакам наших же союзников.

– Как я понимаю, обо всем этом Зангаста объявил во всеуслышание. Однако в его стратегии есть еще один, секретный пункт, – усмехнувшись, объявил Лиминг.

Комендант и Паллам вытаращили глаза. Лиминг нахмурился.

– Сначала Зангаста приказал расстрелять бежавших пленных сразу же после их поимки. Это мог быть только его приказ и больше ничей, потому что в ином случае их просто бы избили, посадили в карцер, но оставили в живых. Теперь ваш Зангаста дергается, опасаясь возмездия одного Юстаса. Он думает, что несколько тысяч Юстасов увеличат угрозу в несколько тысяч раз. Но он ошибается.

– Почему ты так думаешь? – спросил комендант.

– Потому что только у тех, кто раскаивается в своих злодеяниях, нет причин для страха. И еще у мертвых. Если Зангаста хочет жить, пусть лучше поскорее отменит свой приказ.

– Я передам ему твои слова. Но очень может быть, что отмены приказа и не понадобится. Как я уже говорил, Зангаста – мудрый стратег. Он разработал очень тонкую стратегию. Она позволит окончательно проверить правдивость всех твоих показаний и в то же время позволит Зангасте разобраться с его сложностями.

Внутри Лиминга шевельнулась тревога.

– Можно мне узнать, в чем заключается стратегия Зангасты?

– Он даже велел тебе рассказать. Более того, Зангаста уже начал осуществлять свою стратегию.

Здесь комендант для большего эффекта приумолк.

– Зангаста предложил Федерации обмен пленными.

Лиминг заерзал на сиденье. Ну и ну! Похоже, его желание отомстить чешуйчатым становится реальностью. Самое большее, на что он рассчитывал с первых минут плена, – это вырваться самому. А получается, его история разрослась до галактических масштабов. Ну и кашу он заварил, делая первые шаги в искусстве вранья.

– Я тебе еще не все сказал. Федерация приняла предложение, но при условии равноценного обмена. То есть капитанов на капитанов, штурманов на штурманов и так далее.

– Вполне разумно.

Комендант посмотрел на Лиминга и оскалился. Ни дать ни взять волчище. Только чешуйчатый.

– Зангаста согласился и выдвинул встречное условие: вначале Федерация принимает всех пленных землян, после чего производит обмен из расчета два к одному. Сейчас Зангаста ждет ответа Федерации.

– Два к одному? – повторил Лиминг. – Вы хотите получить за каждого землянина по двое своих пленных?

– Ни в коем случае.

Наверное, волчий оскал означал у чешуйчатых особо благоприятное расположение духа. Комендант оскалился еще сильнее.

– Двое наших пленных на одного землянина и его Юстаса. Это ведь по-честному, как ты считаешь?

– Не мне об этом судить. Здесь решает Федерация, – с трудом ворочая языком, ответил Лиминг.

– Зангаста желает, чтобы на все то время, пока идет ответ и улаживаются процедурные формальности, ты бы жил в достойных условиях. Я могу переселить тебя в офицерскую казарму. Она находится за пределами тюрьмы. Там ты будешь жить и питаться вместе с нашими офицерами. Временно ты получишь статус нестроевого офицера и фактически будешь предоставлен сам себе. Единственно, ты должен дать мне честное слово, что не убежишь.

Только еще этого не хватало – поменять убогую камеру на более комфортабельную. Судьба подстроила ему новое искушение. Или новую ловушку? Да, он только и мечтал о побеге, и все его действия до сих пор были нацелены только на побег. И все же Лимингу не хотелось давать честное слово, чтобы потом цинично его нарушить.

– Я не могу дать вам честное слово, – отчеканил Лиминг.

Комендант опешил. Он явно ожидал услышать что угодно, только не это.

– Ты серьезно?

– Да. У меня нет выбора. Наш боевой устав запрещает пленным давать подобные обещания.

– Но почему?

– Потому что ни один землянин не может взять на себя ответственность за действия своего Юстаса. Как я могу давать честное слово не совершать побег, если я и так наполовину нахожусь в побеге?