Я улыбнулась ему, а про себя подумала: «Этого я и хочу».

Все мы ощущали напряжение, созданное прибытием Реймонда. Фелисити миновала первую стадию эйфории. Она прекрасно осознавала, какие чувства ко мне испытывает Реймонд, и порой мне казалось, что она ненавидит меня за это. Она любила его. Любила всем сердцем. Я видела, что она никогда не сможет избавиться от этого чувства, потому что всегда смотрела на него как на героя и с детства мечтала выйти за него. Более того, как она рассказала мне, и ее семья, и его семья считали их брак делом решенным, но вмешалась я. Неудивительно, что она испытывала ко мне совсем не дружеские чувства.

Я хотела сказать Реймонду, что не могу выйти за него. Я хотела, чтобы он отвез Фелисити домой и оставил меня здесь. Но у меня так и не появилось возможности поговорить с ним, потому что все время поблизости была Фелисити.

Мне хотелось объяснить ему, что я не хочу возвращаться домой. Возможно, я не найду брата. Возможно, я подсознательно смирилась с тем, что он исчез навсегда и что предположение о том, что он утонул, верно. Я до сих пор так и не узнала ничего существенного о его судьбе. Зато я узнала другое: что очень не уверена в себе. Я знала совершенно точно, что люблю Мильтона Харрингтона не так, как любила Реймонда, и что, если я вернусь с Реймондом в Англию, счастья мне не видать, потому что сердце мое останется на Карибе. Однако, оставшись здесь, я могла впасть в состояние счастливой полудремы.

Все это я хотела объяснить, но ждала подходящего случая.

Прошлым вечером Мильтон пообедал с нами в гостинице, как мы и договаривались. Обед прошел в довольно напряженной обстановке. Мильтон был агрессивен, говорил о плантации и острове и вообще всячески выставлял себя на передний план. Реймонд, конечно же, отмалчивался, что было в его духе.

Я была рада, когда обед наконец закончился и Мильтон ушел.

Комментарий Реймонда был краток: «Очень интересный человек».

Думаю, если бы я спросила Мильтона о Реймонде, его оценка была бы менее лестной. Но это только подчеркивало, насколько они разные люди.

В тот вечер мне не спалось. Я снова попыталась найти карту, обыскала весь свой номер, но безрезультатно.

Тут мне пришло в голову, что карту могли украсть. Но зачем? Кому она нужна? Для чего? Все это было очень странно.

Разыскивая карту, я натолкнулась на пилюли Фелисити. Какое-то время она обходилась без них, и я совсем про них забыла. Я это восприняла как указание на то, что она идет на поправку, но на всякий случай не стала от них избавляться. В пузырьке лежало десять пилюль, но я надеялась, что они ей не понадобятся.

Днем, когда Фелисити отдыхала, я поговорила с Реймондом. Мы сели в саду под большим навесом от солнца. Жара была в разгаре, стрекотали цикады, и время от времени я слышала крики фиговой иволги.

Он сказал:

– Значит, вы почти ничего не узнали о судьбе брата.

Я покачала головой.

– Есть люди, которые его помнят. Он приплыл сюда и какое-то время оставался на острове. Потом исчез. Это все, что я смогла узнать.

– Такая малая награда за такое долгое путешествие. К тому же это не приблизило вас к цели.

Я снова покачала головой.

– Вы изменились. Фелисити тоже. Как думаете, она сможет стать такой, как прежде?

– Наверное, в определенных условиях сможет.

– Вы хотите сказать, если она вернется домой?

– Я хочу сказать, если кто-нибудь будет о ней заботиться… Любить ее… Если рядом с ней окажется человек, который покажет ей, каким должен быть брак.

– Я так рад, что вы это время были с ней. Она сказала мне, что не знает, что бы делала без вас.

– Это было страшное время для нас обеих.

– Да. Вас это тоже изменило. Вам хочется вернуться домой?

Я заколебалась.

– Нет, – сказал он, – не хочется. Вы любите жить. Думаю, я могу это понять.

– Реймонд, – произнесла я, – вы самый чуткий человек в мире.

– А вы думали о… нас?

– Очень много.

– И до сих пор сомневаетесь?

Я снова замолчала.

Он сказал:

– Думаю, я понимаю. Этот мужчина, он ведь любит вас, правда?

– Да… Он дает это понять.

– А вы?

– Не знаю. Вы были так добры ко мне. Мне очень повезло, что я познакомилась с вами, когда Филипп оставил нас. А потом… вы все для меня устроили… Чтобы я могла делать то, что хотела делать. Можно ли ожидать от человека большей отзывчивости?

– Я понимаю.

– Правда, Реймонд?

Он кивнул.

– Давайте оставим это. Давайте подождем. Мое появление было таким неожиданным. Жаль, что я не мог вас предупредить.

– Жизнь такая странная вещь. Я волновалась о Фелисити, а вот приехали вы, и она изменилась.

– Я ее знаю с детства.

– Она говорила. Она уже почти здорова. Это просто чудо… то, что с ней сейчас происходит.

– Она поправится. Это я беру на себя.

– Когда думаете возвращаться?

– Скоро.

Я кивнула. Потом рассказала ему о встрече с Магнусом Перренсеном.

– Помните мужчину, о котором упоминалось в дневнике? Это его правнук.

– Надо же! Поразительное совпадение.

– Если вдуматься, это не так уж поразительно. В их семье знали историю Анны Алисы и острова. Тот, первый Магнус, приплыл сюда, чтобы найти остров, потом осел в Австралии, занялся добычей золота и разбогател. Затем они купили этот остров, потому что он находился близко к тому месту, которое разыскивали они. Если посмотреть с такой стороны, все выглядит вполне логично.

– Странно, что вы с ним встретились.

– Да, это произошло случайно, конечно же. Но можете себе представить, как меня изумило… и до сих пор изумляет все это.

– И после того вы его не видели?

– Это случилось совсем недавно. Он сказал, что еще пригласит меня к себе или сам сюда приплывет. Думаю, он сдержит слово.

– Анналиса, давайте подождем день-два. Возможно, вы поймете, что чувствуете, до того, как прибудет следующий корабль.

– Неделя?

– Я мог бы подождать еще одну неделю, но это крайний срок. Мне нужно в Сидней. Ведь я по делам приехал.

– По делам?

– Естественно, я хотел проведать вас. Получив письмо, я очень заволновался о Фелисити. Я с самого начала чувствовал, что она сомневалась насчет этого брака.

– Да. Это было необдуманное решение.

– Не понимаю, что на нее нашло.

Внимательно посмотрев на него, я сказала: