Дженис не без труда повернулась и робко изобразила губами поцелуй. Глаза ее были влажны от слез. Я по горианскому обычаю подул в ее сторону, возвращая поцелуй, и отвернулся.

— Господин! Я люблю тебя!

— Заткнись, рабыня, — приказал я.

— Хорошо, господин, — всхлипнула Дженис.

Она стала бесподобной чувственной рабыней. Такая будет переходить из рук в руки бессчетное множество раз, пока однажды не встретит того, кого полюбит беззаветно и самозабвенно, кто, по тайным законам любовной химии, станет для нее идеальным хозяином — властным, суровым и непреклонным, способным жестоко избить за любую провинность и в то же время любящим и нежным. Этот человек больше никогда не продаст ее.

— Город большой, — задумчиво произнес Кису. — Может статься, что мы не отыщем здесь Шабу.

— Нужно искать, — отрезал я. — Я уверен, что он где-то здесь.

Внезапно Дженис отчаянно вскрикнула. Мы вскочили.

В зал ворвалось не меньше двух сотен вооруженных аскари. Я сразу заметил среди них Мсалити. А возглавлял воинов могучий чернокожий человек огромного роста, со щитом и копьем.

— Била Хурума! — воскликнул Кису.

Тенде с плачем бросилась в ноги Биле Хуруме.

— Я пойду с тобой! Только пощади их! Не убивай! Ты нашел меня, и я пойду с тобой по доброй воле! Но не причиняй им зла, великий убар! Отпусти их, умоляю!

— Кто эта женщина? — недоуменно поднял брови Била Хурума.

Кису отшатнулся, потрясенный. Тенде, онемев от изумления, смотрела на убара. Наконец она обрела дар речи.

— Разве не меня ты искал, великий убар? Разве не за мною ты пустился в опасный путь по реке?

— Где Шаба? — спросил Била Хурума.

— Не знаю, — ответил я.

— Великий убар! — вскрикнула Тенде.

— Кто это? — с досадой спросил Била Хурума.

— Не знаю, — пожал плечами Мсалити. — Я вижу ее в первый раз.

Била Хурума взглянул на припавшую к его ногам полунагую рабыню.

— Я видел тебя когда-нибудь?

— Нет, господин.

— Так я и думал. Вряд ли бы я позабыл такое тело.

— Раньше меня называли Тенде из Укунгу.

— Тенде из Укунгу? Кто такая Тенде из Укунгу?

— А-а! — припомнил Мсалити. — Ее послал тебе вождь Аибу для укрепления союза между империей и Укунгу.

— Но Укунгу и так часть империи, — сказал Била Хурума.

— Нет! — взревел Кису, выхватывая копье. Била Хурума даже не покосился в его сторону.

— Хорошенькая рабыня, — пробормотал он, глядя на Тенде. — Такую приятно получить в подарок, но при чем тут укрепление политического союза?

— Она — дочь Аибу, — пояснил Мсалити. — Ее прочили тебе в жены.

— В жены? — недоверчиво переспросил Била Хурума. — Уж не хочешь ли ты сказать, что эта славная зверушка была когда-то свободной женщиной9

— Именно, — подтвердил Мсалити.

— Это верно, милая? — обратился Била Хурума к Тенде.

— Да, господин.

— Ты Тенде из Укунгу?

— Так меня звали раньше. Теперь я рабыня, и меня зовут Тенде. Это имя пришлось по нраву моему господину.

— Ты когда-то носила одеяния свободной женщины? — спросил убар.

— Да, господин.

— Теперь на тебе лохмотья и дешевые бусы.

— Да, господин.

— Они тебе к лицу, — усмехнулся Била Хурума.

— Благодарю тебя, господин.

— Лохмотья и дешевые безделушки больше идут женщине, чем пышные наряды, верно?

— Да, господин.

— Хорошо, что ты стала рабыней, Тенде, — похвалил Била Хурума. — Твое тело вполне достойно этого.

— Спасибо, господин.

— Я только одного не понимаю, — продолжил убар.

— Да, господин? — встрепенулась Тенде.

— Мои писцы, должно быть, допустили ошибку. Я читал в их докладах, что Тенде из Укунгу холодна и надменна.

— Они не ошиблись, господин! — улыбнулась рабыня. — Тенде из Укунгу действительно была холодна и надменна.

— Ты на нее не похожа.

— Да, господин. Я — просто Тенде, рабыня моего господина Кису.

— Теперь ты стала пылкой и податливой? — спросил Била Хурума.

— Да, господин, — потупилась девушка. Била Хурума усмехнулся.

— Мой господин покорил меня, — сказала Тенде, не поднимая головы.

— Отлично, — похвалил убар

Тенде внезапно подняла голову. Большие черные глаза ее блестели от слез.

— Молю тебя, великий убар, не причиняй зла моему господину Кису!

— Замолчи, рабыня! — рявкнул Кису.

— Да, господин. — Она расплакалась.

— Теперь ты всего-навсего презренная рабыня, Тенде, — процедил Мсалити. — Ты не смеешь обращаться с просьбами к убару. Он может взять тебя, если вдруг ему того захочется, вот и все.

— Да, господин.

— У меня сотни рабынь, — сказал Била Хурума, — и многие из них красивее тебя. На живот!

— Да, господин, — пролепетала Тенде.

— Ползи назад к своему хозяину, — приказал убар.

— Да, господин!

Мы с Кису стояли плечом к плечу перед Билой Хурумой. Кису сжимал в руке копье. Чуть поодаль застыл Айари. Рабыни давным-давно проснулись и вскочили — все, кроме брюнетки, у которой были связаны лодыжки. Тургус тоже лежал на земле, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту.

— Давай сразимся! — выкрикнул Кису, обращаясь к Биле Хуруме.

— Мы не ожидали тебя тут увидеть, — сказал я убару.

— Мне нелегко дался этот поход, — ответил он. — Уцелели всего двести десять человек, три галеры и четыре каноэ.

— Я отдаю должное твоему искусству полководца и твоей несгибаемой воле, убар, — сказал я.

— Сразись со мной, убар! — снова крикнул Кису, потрясая копьем.

— Кто этот человек? — спросил Била Хурума.

— Это — Кису, мятежник из Укунгу, — сказал Мсалити. — Ты видел его однажды в зале суда. Он стоял перед тобой на коленях, закованный в цепи, — в тот день, когда ты впервые увидел Мвогу, верховного визиря Аибу, вождя Укунгу. Если припомнишь, мой убар, как раз тогда Мвога сказал, что Аибу посылает тебе в подарок свою дочь Тенде.

— Ах да, припоминаю, — протянул Била Хурума и посмотрел на Кису. — Парень с характером кайлуака?