— Угу! — фыркнул Рагнар. — Самое подходящее занятие для мирных тружеников!

— А иначе нам нельзя, — развела руками девица. — Не то твоя любимая Меридит превратится в троллиху! Ты этого хочешь? Социальный статус тебе дороже благополучия боевой подруги?

— Не морочь-ка ты мне голову! — сердито отмахнулся рыцарь и ушел помогать Балдуру.

Колдун был единственным, у кого имелось настоящее дело (хлопоты по хозяйству не в счет). Он искал захоронение. Это был бы оптимальный вариант: извлечь останки из земли, удалить из центра пентаграммы — и мир в безопасности, можно вплотную заняться невестами. Да только попробуй отыщи пятисотлетнюю могилу в дремучем лесу, особенно если ее, могилу эту, всеми силами стремились скрыть от чужих глаз! Отдели одного-единственного мертвеца от огромного скопища древних неупокоенных сущностей, голодных и яростных в своем бессилии! Не на день и не на два такая работа, при минимальных шансах на успех. Но это лучше, чем покорное бездействие, тягостное, унылое ожидание у моря погоды.

Погода стояла гадкая — не осень и не зима. То выпадет снег, то растает, смытый проливным дождем. То вылезет белое слепящее солнце и ударит мороз, скует мертвые воды озера коркой льда, то снова придет оттепель с резким западным ветром, от которого течет нос и хочется выть по-волчьи. До ближайшего села почти полдня пути, и делать в том селе решительно нечего, потому что жизни тому селу остались считаные недели. Еще не наступил декабрь месяц, а скудные запасы зерна в кладовых его обитателей подошли к концу. Не успели весной вспахать-посеять, не до того было — молились истинным богам, потом слагали вирши. Скотину перевели еще по прошлой зиме, птицу сентябрем доели. Чем дальше кормиться? Нечем. Надо с насиженных мест сниматься да по миру идти, лучшую долю искать. Вот ляжет снег, и пойдут всем селом — по распутице ног не вытянешь, а по морозцу можно и санки наладить. Запрягать в них некого, ну да не беда, сами впрягутся да покатят, покатят… Научился народ жить легко за год правления Пращура.

Так и пришлось Хельги беспокоить семейство Ветлицких, тащить провиант из другого мира. Пища оказалась странной, не всем по вкусу. Варить ее не надо было, только растворять в горячей воде. Для походной жизни лучшего не придумаешь, но Ильза ворчала: «Еда ненастоящая, нету от нее сытости!» На самом деле сытость была, не было возможности проявить свои кулинарные способности. Ильза скучала.

Скучали все. Даже торхи нетерпеливо ржали, огрызались, рыли мерзлую землю копытами. Торхи рвались в битву. Энка вела себя не лучше. Ржать не ржала, но огрызалась — будь здоров! Доставалось всем, кроме Балдура, колдун пользовался особым уважением девицы, его она до поры не трогала.

Отрицательный результат — тоже результат. Через неделю напряженных поисков, почти непрерывных колдовских процедур, Балдур смог с уверенностью установить: на холме могилы нет. Никакой. Ни Карола Освободителя, ни легендарного Героя. Единственные останки, которые удалось обнаружить, были слишком свежими, непогребенными, и принадлежали неведомой твари вроде оборотня, только выше ростом, с челюстями еще более мощными и страшными. Видно, здесь нашло свой последний приют одно из тех чудовищ, что разбрелись по Старым Землям по вине Братства истинных богов. А больше никого не было.

Необследованной оставалась обширная территория, прилегающая к озеру и подножию холма. Плюс само озеро. Трудно было представить, что лордам удалось зарыть труп на его дне, но Балдур и такую возможность не исключал: не только спригганам дано управлять стихиями.

— А хочешь, я его для тебя осушу, — услужливо предложил Хельги. — Станет легче искать.

— Только не это!!! — воспротестовал эльф, не оставив колдуну времени на ответ. — Вдруг ты нечаянно смешаешь стихии, или еще что-нибудь пойдет неправильно. И без того сидим, как на носу у спящего дракона, не хватало проклятых мертвецов взбаламутить!

— Пожалуй, ты прав, — был вынужден согласиться Балдур.

А Хельги почувствовал себя уязвленным. Может, он и не являл миру чудеса астральных манипуляций, и демон из него получился никуда не годный, но, будучи урожденным спригганом, Силами Стихий владел не хуже любого своего соплеменника, что не раз демонстрировал на деле. Доказательством этому служат, между прочим, и Холм Героя и Вдовье озеро, созданные им собственноручно на месте Морагских топей. Уж кому, как не Аолену, этого не знать?!

— Я знаю, знаю, — скорбно вздохнул эльф. — Но я знаю и то, с каким трудом ты возвращаешься к жизни после применения спригганской магии! Мы так тревожимся за тебя…

— Вот именно! — состроив зверскую физиономию, прошипела сестра по оружию. — Думай, гадай каждый раз: помрет — не помрет…

Хельги разозлился еще больше:

— Так и говорите, что все дело в ваших излишне чувствительных натурах! А меня нечего при посторонних круглым идиотом выставлять! Стихии я, видите ли, перепутаю! Надо же такое сочинить!

Он долго еще ворчал, в лучших традициях старшего брата по оружию. Привычку к кочевой жизни можно сравнить с дурманящей травой семейства Cannabis, что курят маргиналы Сехала и Южного Аполидия. От нее нельзя отказаться внезапно и избежать при этом неприятных последствий. Опустошенность, тревога и дурное настроение — таков результат резкой перемены образа жизни. Однако на этот раз процесс развивался неестественно быстро. Внезапная остановка вкупе с вынужденным бездельем в считаные дни сделала спутников излишне раздражительными и склочными; то и дело, по поводу и без повода, вспыхивали мелкие ссоры и короткие скандалы. Даже смиренный Годрик стал покрикивать на безропотного Спуна, и что самое удивительное, тот осмеливался, пусть вяло и робко, но все-таки огрызаться в ответ!

— Ведем себя, как психопаты! — сетовал Аолен. — Место, что ли, так действует? Похоже, оно заражает нас древним злом!

— Не говори! — решил поддакнуть Рагнар. — Если наши характеры так испортились за какие-то две недели, во что превратился дух Карола за сотни лет! Думается, наш Царь по сравнению с ним покажется маленькой феечкой!

Есть у народа и такая полезная мудрость: не буди лихо, пока оно тихо! Жаль, что славный оттонский рыцарь ее недооценил, жаль, что не смолчал. В качестве же «лиха» на сей раз выступила дочь сенатора Валериания, которая со скуки, в прямом смысле слова, полезла на стену. Вспомнила сомнительную байку о том, будто степные (именно степные!) гули умеют при желании бегать по вертикальным стенам, как мухи или ящерицы (откуда, спрашивается, в Аттаханской степи взяться вертикальным стенам?), и решила: а чем, собственно, сильфы хуже гулей? Неужели боги дали ее благородному и светлому народу талантов меньше, чем аттаханским трупоедам? Нет, она непременно должна была доказать обратное! Этим и занялась, благо высота землянки позволяла. Трудилась с большим рвением, но без малейшего успеха, даже навыки левитации не помогали. Невольные зрители уже начинали насмехаться над ее бесплодными усилиями, поэтому девица была просто счастлива возможности сменить тему. Она с шумом шмякнулась на пол и требовательно уставилась на Хельги, который сидел в сторонке и мирно писал что-то в своем дневнике, не принимая участия в общей суете.