Внезапно мужчина умолк, словно к чему-то прислушиваясь, даже ухмылка с его лица исчезла. Более того — охотник даже руку поднял, словно призывая всех молчать. Он что, таким образом пытается отвлечь наше внимание, чтоб его парни вновь кинули на нас очередную сеть или что-то иное из своего охотничьего снаряжения? Зря старается, это прием для простаков, а в этом мире легковерные простофили долго не живут.

Молчание затягивалось, а затем и до меня донесся какой-то шум — такое впечатление, будто некто пробирается (ветре, ломится) сквозь заросли, не особо заботясь о том, услышат его или нет. Ого, а вот и мальчишки, ученики охотника, растерянно переглянулись, а сам мужчина, ругнувшись, бросился к охотничьему домику, и, подбежав к двери, стал ее открывать. Как я успела рассмотреть, запор там был самый простой — веревка, наброшенная на ручку двери, и вбитый в стену железный костыль с затянутой петлей. Верно, в здешних лесах просто плотно прикрытую дверь оставлять не стоит — мало ли кто может оказаться внутри… Распутывая веревку, мужчина повернулся к нам, и закричал:

— Ну, чего стоите? Бегите сюда, если жить хотите!

Мальчишки тут же опрометью кинулись к дверям, а мы растерянно застыли на месте, не зная, как поступить. Прошло еще несколько долгих мгновений, и я не столько услышала, сколько ощутила чьи-то тяжелые шаги, которые становились все ближе — не знаю, что это за существо, но оно, без сомнений, направляется сюда. Меж тем мальчишки уже скрылись за открытой дверью, а охотник, стоя на крыльце, закричал нам:

— Быстрей! Он уже близко и ходит быстро! Если не спрячетесь, то пропадете — от хуурха никому не уйти!

Вновь повторять свое предупреждение ему не пришлось, и мы без разговоров бросились к крыльцу. Первым мчался Эдуард, который в стремлении оказаться за крепкими стенами едва не столкнул охотника с крыльца. Эж вел Лидию, которая не могла идти быстро, а я шла последней, стараясь не запутаться в сетке, которая была и на ногах — к сожалению, полностью срезать ее с меня Лидия не успела.

Эж успел подвести Лидию к двери, и та шагнула внутрь домика, а я в этот момент умудрилась упасть на землю прямо перед крыльцом. Увы, желание побыстрей убраться с поляны сыграло со мной злую шутку, и я не заметила небольшой сучок, чуть выступающий на одной из ступеней, в результате чего зацепилась за него одной из бечевок сетки. Этого оказалось достаточно, и я упала, а при попытке встать еще больше запуталась в сетке. Плохо дело…

Не знаю, что со мной было бы дальше, но тут рядом оказался Эж. Несколькими взмахами ножа он перерубил нити, находящиеся возле сучка, схватил меня на руки и поднялся на крыльцо… Именно в этот миг на поляне появился огромный зверь, при виде которого у меня перехватило дыхание, и даже Эж оторопел, что неудивительно — мне показалось, что я вижу перед собой одного из тех динозавров, которых так часто показывают в кино из серии «фильмы ужасов». Впрочем, такое чудо, которое появилось у нас перед глазами, увидишь не в каждом творении кинематографистов: громадина высотой более трех метров, четыре массивные лапы со страшными когтями, длинное тело, покрытое бугорчатыми роговыми пластинами, сильная мускулистая шея, огромная голова, утыканная длинными костяными шипами, мощный хвост, на конце которого находилось острые костяные наросты… Про широкую пасть, просто-таки утыканную длинными острыми зубами, я уже не говорю — от одного ее вида любому станет плохо… Но больше всего меня поразило то, что на груди зверя находились еще две лапы с когтями, пусть и не столь большие, но выглядящие более чем жутко… Думаю, понятно, отчего при виде этого хищника у нас с Эжем пропал дар речи. Не знаю, о чем в тот момент подумал мой спутник, но мне впервые в жизни показалось, что я близка к обмороку.

В отличие от нас охотник не терялся. Одним рывком он втолкнул нас в дом, захлопнул дверь, и задвинул ее на тяжелый засов, после чего засунул в скобы у дверей толстую доску.

— Фу, успели! Надо же, снова он в наших местах объявился… — он перевел дыхание и повернулся к нам. — Я же говорил, что городским в лесу нечего делать! Остались бы сейчас на лесу, то пошли бы на обед хуурху.

Словно в ответ до нас донесся громкий рев зверя, от звуков которого у нас пошел мороз по коже. Похоже, зверь нас заметил, понял, что добыча ушла у него из-под носа, и подобное привело его в самую настоящую ярость. Пока что хищник голосом выражает свое недовольство, и нам остается лишь надеяться, что этим дело и ограничится.

Кстати, где же я слышала это слово — хуурх, причем совсем недавно? А, вспомнила — такого зверя упоминали охотники, которые искали нас в лесу, и решили немного отдохнуть на прогалине у водопада. Эти люди тогда говорили, что хуурх проглотил двух охотников вместе и их одеждой и обувью… Да, понимаю — этот сожрет и не подавится.

— Эж, слезь с меня… — зашипела я, потому что от толчка охотника мой спутник упал на пол, а раз я была у него на руках, то в результате падения оказалась на дощатом полу, а Эж рухнул на меня. — Ты, между прочим, не относишься к числу дистрофиков!

— Да я бы сам рад встать, только один из молодых людей держит у моей шеи свой нож… — Эж был спокоен. — Юноша, неплохо бы убрать куда подальше свою железяшку, а не можно поцарапаться.

— Отойди от него… — приказал охотник.

— Но… — обиженно заговорил мальчишка, но мужчина повысил голос.

— Отойди, я сказал. Сейчас не до того.

— Как приятно знать, что ученик слушает своего учителя… — Эж поднялся на ноги и помог мне встать. — Погоди, дорогая, сейчас я с тебя сетку срежу.

— А этот зверь… Он может уйти отсюда?.. — с надеждой спросил Лидия.

— Он все может, в том числе и продолжать охоту… — мрачно отозвался охотник. — Кто знает, что придет в эту огромную башку!

— И много в вашем лесу таких зверей?.. — спросил Эж у охотника.

— Тут всякого добра навалом… — пробурчал тот в ответ. — А хуурх… Эта зверюга время от времени появляется в наших местах, но успевает столько бед наворотить! Хорошо хотя бы то, что здесь хуурх надолго не задерживается. Знаем, только, что зверь приходит откуда-то с юга, туда же и уходит… Давненько