Вынужден был уйти и начальник канцелярии Тито Йоже Смоле. Йованка обвинила его в том, что он тайком попивает виски Тито. Тито не стал разбираться, правда ли это, а попросил передать Смоле, чтобы тот ушел, потому что «Йованка не может его видеть». Правда, предложил ему на выбор должности посла в Швеции или Японии. Смоле выбрал Японию.

Личный врач Тито Александр Матунович вспоминал другой эпизод. У дверей резиденции Тито ждет машина. Наконец он выходит вместе с Йованкой. Шофер открывает Тито левую заднюю дверь машины, а его адъютант генерал Марко Рапо открывает правую заднюю дверь — для Йованки. Она придерживает дверь рукой и громко обращается к генералу: «Не трогайте дверь! Мне и так противно вас видеть, а вы еще пытаетесь мне открывать двери. Как вам не стыдно и где ваша генеральская честь, если вы появляетесь, хотя вам несколько раз было сказано, что я не могу вас видеть!» Йованка распалялась все больше: «Вы знаете, как вы выглядите? Вы толстый, жирный, грязный генералишка с птичьими мозгами!.. Убирайтесь, чтобы я вас больше не видела!»

Побледневший генерал наконец набрался храбрости и сказал: «Товарищ Йованка, я выполняю приказы Верховного главнокомандующего, а от него я такого приказа не получал!» — «Да ты не способен выполнять ничьих приказаний!» — отрезала Йованка и села в машину. Тито за все это время не сказал ни слова. После этого эпизода генерал-полковник Марко Рапо с маршалом больше нигде не появлялся. Его отправили в отставку, и он вскоре умер[605]. За все время пребывания Йованки у власти были уволены около тысячи человек. Но Тито с ней не спорил и в ее работу не вмешивался. К середине 60-х годов Йованка была уже не просто женой президента, но и влиятельной фигурой в политическом окружении Тито.

Сохранилась фотография семьи Тито 1960-х годов. На ней маршал выглядит классическим добрым дедушкой. Рядом с ним два его сына — Жарко и Мишо и внуки.

Жарко Броз, бывший офицер Красной армии, получивший тяжелое ранение и два ордена, вел теперь довольно «рассеянный» образ жизни. В 1945 году он привез из Советского Союза свою невесту Тамару Вегер. У них родились двое детей — сын Йошка (названный так в честь деда) и дочь Златица. Впрочем, их «наличие» нисколько не стесняло Жарко, и за ним вскоре прочно укрепилась слава плейбоя. О его приключениях ходило множество рассказов, которые никак не могли радовать Тито. Говорили, например, что как-то в отеле «Бристоль» боснийского города Тузла, как раз перед приездом своего отца, Жарко устроил с друзьями настоящий кутеж, а когда ему выставили счет, небрежно бросил: «Пусть вам Старый заплатит!» Платить пришлось городским властям, а Жарко на следующий день переехал в город Зеница, где устроил такой же кутеж в отеле «Металлург»[606].

Дальше — больше. Жарко влюбился в юную красавицу Терезу Куюнджич из города Субботица, долго уговаривал ее выйти за него замуж, обещал бросить ради нее семью. В конце концов Жарко и Тереза поженились и в 1951 году у них родился сын Эдвард. Тито долго не разговаривал с сыном, но, как только начал привыкать к внуку и новому браку Жарко, того снова «понесло». Он развелся с Терезой и женился в третий раз — на враче Злате Елинек. От этого брака у него в 1955 году родилась дочь Светлана.

В архивах сохранился любопытный документ: 23 апреля 1965 года Тито выплачено пособие на внуков Йошку и Златицу в размере 7 тысяч 910 динаров[607]. Таким образом, Тито, видимо, настолько не доверял сыну, что до 1965 года даже положенные ему законом пособия на детей предпочитал получать сам.

Младший сын Тито Александр Мишо, родившийся в 1941 году, был полной противоположностью старшему брату. После того как его привезли в конце войны в Белград, он долго не мог привыкнуть к отцу и обращался к нему: «Эй, ты!» А свою мать Герту Хаас он увидел неожиданно — к нему в комнату вошла какая-то женщина в военной форме и начала его целовать. «От страха, — вспоминал Мишо, — я тогда спрятался под кроватью»[608].

Мишо всегда вел себя очень скромно, ничем не выделялся среди других. Он уехал учиться в Загребский университет и впоследствии иронически вспоминал, как на зависть всем своим сверстникам ездил по городу на мотоцикле, который подарил ему греческий король. «Года через два, — рассказывал он, — папа подарил мне „фичу“ („фиат“, который производили в Крагуеваце на автозаводе „Црвена застава“. — Е. М.) и при этом напомнил, что я не должен забывать, что мои друзья ездят на трамвае и ходят пешком…»[609] Мишо закончил юридический факультет, выучил пять иностранных языков, стал работать в области внешней торговли.

Итак, жена, дети и внуки. Есть и друзья, которые остались в живых после войн и подполья. Нет только Джиласа, но с ним они разошлись раз и навсегда — политически.

…Один из югославских политиков, с которым мы разговаривали в Белграде еще в конце 1980-х годов, так определил политическую тактику Тито: «Два шага вперед, шаг назад». Это, считал политик, позволяло Тито постепенно делать Югославию свободнее, но не нарушать равновесия существующей системы. При этом он не скрывал, что при всех возможных дискуссиях и реформах две вещи должны оставаться незыблемыми — завоевания революции и руководящая роль СКЮ.

Несмотря на декларированное на съездах и пленумах «монолитное единство СКЮ во главе с товарищем Тито», в партии и ее руководстве в начале 1960-х годов стало заметно противостояние между «либералами-федералистами» и «консерваторами-централистами». Возглавляли эти «течения» ближайшие соратники и друзья Тито — соответственно, Кардель и Ранкович. И если начало реформ 1961 года можно было записать как очко в пользу «либералов», то потом «консерваторы» сравняли счет.

14 марта 1962 года на расширенном пленуме Исполкома ЦК СКЮ возникли острые дискуссии: как бороться с кризисом? «Если мы не сможем выбраться из него, то можем убираться к черту!» — сказал тогда Тито. «Либералы» и «консерваторы» предлагали разные способы. Тито принял сторону «консерваторов», выступив за ужесточение режима, но… оказался в меньшинстве. По некоторым данным, он даже подал в отставку. Как утверждала впоследствии Йованка, она ему подала идею — обратиться напрямую к народу и услышать его реакцию. «Тито, тебя избрал народ, а не руководство. Твоя сила в народе!»[610] Так это было или нет, но Тито действительно обратился к народу.

6 мая 1962 года Тито произнес большую речь в Сплите. Послушать его собрались 150 тысяч человек. Тито понимал, что от него хотят услышать объяснение возникшим проблемам в стране, и он дал его. Эти трудности, сказал Тито, есть «результат субъективных ошибок наших руководящих товарищей… Некоторые коммунисты, — продолжал он, — забыли об интересах всего общества и думают только о своем узком круге».