– «Ну, не знаю. Это ты у нас спец. Думаю, уж каким-нибудь пердячим паром…»

Я чуть не вскочил со своего места.

– «Что? Что ты сказал?»

– «Из песни слов не выкинешь», – начал было оправдываться напарник.

– «Ты ничего не понимаешь, это замечательно!» – радостно выпалил я.

– «Да? Кто бы мог подумать?»

– Милорд герцог, – я поднялся со своего места, – у меня есть план, почти наверняка гарантирующий сдачу крепости в самое короткое время. Я бы просил у вас позволения сейчас удалиться, чтобы уточнить кое-какие его детали, но, заверяю вас, он позволит нам быстро взять город, причём малой кровью.

– Ты уверен в этом, Торвальд?

– Я когда-нибудь не держал своего слова?

– Нет, – покачал головой Ллевелин. – К тому же за тебя говорят пять взятых крепостей Горры. Ладно, – он хлопнул ладонью по столу, – если ты гарантируешь, что всё будет сделано быстро и с малыми потерями, я поддерживаю твой план, каков бы он ни был. Что тебе нужно для его исполнения?

– Отряд лучников, – задумчиво произнёс я, прокручивая в голове детали. – И, пожалуй, десятка три копейщиков, имевших дело со штурмом крепостей.

– Позвольте мне, – донёсся знакомый голос от дальней стенки шатра. Сэр Кархейн, как подобало одному из младших офицеров личного резерва полководца, дожидавшихся распоряжений на скамье вдали от стола военачальников, поднялся со своего места и гордо расправил плечи.

– Ступай, – милостиво позволил Страж Севера, окидывая внимательным взглядом фигуру молодого рыцаря.

* * *

Виверна взмыла круто вверх, легла на крыло и, развернувшись на полном ходу, сорвалась в пике, заходя на штурмовку с искусством прирождённого воздушного аса. Лучники, занимавшие позиции на крепостной стене и до этого сосредоточенно перестреливающиеся с валлийскими стрелками Кархейна, прыснули в разные стороны, не желая проверять на себе правдивость рассказов о кровожадности злобных тварей.

– Заваливай! – приказал я последним подручным, всё ещё находящимся у выхода из пещеры.

Подведённые под стрелами противника высоченные деревянные щиты-мантелеты один за другим начали ложиться на кариесную дырку в скальной толще.

– Оставьте отверстие! Не здесь, чуть повыше! Отлично! Теперь камни и фашинник.

Солдаты споро управлялись с поставленной перед ними задачей, опасливо глядя, как раз за разом пикирует на стену виверна, невольно зажимая носы и отворачиваясь, чтоб хоть как-то укрыться от непередаваемого зловония, сочившегося из каменных недр. Уж кому, как не мне, было понимать их! Я работал с ними наравне, стараясь всемерно ускорить процесс подготовки к взрыву. Однако в отличие от всех остальных, исключая Лиса, я знал, что происходит.

Пещера была полна сероводорода, концентрированного настолько, что ещё немного, и он мог выпадать росой на холодные камни грота, сероводорода, являвшегося продуктом жизнедеятельности виверны, производимого ею в результате переработки пищи. Труднее всего было уговорить Карантока согласиться с моим планом. Лишь только довод о том, что в противном случае цитадель будут штурмовать, и с обеих сторон погибнут тысячи не то чтобы ни в чём не повинных, но всё же людей, смог пробиться к рассудку святого. И вот теперь виверна, раз за разом атакуя место будущего прорыва, отгоняла от него обороняющихся, чтобы максимально сократить количество возможных жертв.

Когда Каранток, тяжело вздохнув, дал согласие на проведение диверсии, его крылатую спутницу ждал пир, какого она, должно быть, не видела с момента своей христианизации. А дальше… Наверное, весьма занятно было бы наблюдать, как благочестивая тварь, пятясь к выходу, выдыхает свой невероятный смрад, быть может, впервые в жизни ощущая на себе все те невыразимые муки, которые испытывает обычный человек, поражённый её ядовитым дыханием. Во всяком случае, из пещеры она стартовала точь-в-точь как баллистическая ракета из пусковой шахты.

– Всё, закончили? – командовал я. – Отлично, а теперь убегаем! Быстрее, быстрее!

Лис ждал меня на стрелковой позиции валлийцев.

– Ну что, попадёшь? – я указал на отверстие под сводом пещеры.

– Постараюсь, – не спеша проговорил Лис, слюнявя палец и ловя им ветер. – Темнеет уже. Так, – Рейнар вытащил из колчана стрелу с примотанной под наконечник помасленной тряпкой, – если хотите жить, – он повернулся к валлийцам, – как только я пускаю стрелу, падайте на живот ногами к пещере и закрывайте головы руками. Всем понятно? Это не шутка, и здесь не до геройства. – Слова его были резки и точны, а такое с моим велеречивым другом случалось нечасто. Он чиркнул огнивом и из-под тряпицы выскочил радостный язычок пламени. – Так, я всех предупредил. Раз, два, три… – на счёт «четыре» и «пять» стрела уже летела к цели. На счёт «шесть»… Невероятный грохот, никогда до этого часа не слышанный в Британии, потряс побережье, и если бы был здесь кто-то, хоть раз в своей жизни видевший извержение вулкана, вероятно, он бы принял случившееся именно за такое стихийное бедствие. В мгновение ока округа меняла свой вид.

Восемнадцатиярдовая стена из крепчайшего римского бетона толщиной пять ярдов взлетела вверх, рассыпаясь на куски, точно пенопластовая декорация. Две высоченные башни, которые она соединяла, накренились, словно потеряв опору, и в считанные секунды рухнули в образовавшийся провал, разваливаясь на лету. Пламя и дым, взметнувшиеся к небесам, на какой-то миг, казалось, залили весь горизонт, точно горел не только Кордуэл, но и сам залив. То там, то здесь сквозь грохот слышались стоны раненых, и мне очень хотелось верить, что их значительно меньше, чем было бы при штурме. Во всяком случае, мы сделали всё, чтобы сократить их число.

– Невероятно! – Ллевелин, державшийся всё время наших работ поодаль, под прикрытием ближайших холмов, в окружении обескураженной когорты военачальников, не сводивших глаз с зарева, подъехал к нам. – Просто невероятно! Не знаю, что и сказать. Надеюсь, это адское оружие никогда более не будет применено. Никогда и нигде. Невероятно! – он развёл руками, не находя слов, и затряс головой, стараясь выйти из оцепенения. – Ладно, к делу! Как только рассеется дым, я отдам приказ к атаке. Полагаю, вы согласны со мной, милорды?

Вероятно, милорды были согласны, но в отличие от своего предводителя к ним ещё не вернулся дар речи.

Иссиня-голубые молнии вспороли вечерний полумрак, с треском врезаясь во вкопанные на позициях лучников мантелеты, разнося их в щепы.

– Это тоже ваши? – поинтересовался Страж Севера.

– Нет, это с той стороны, – покачал головой я.

– Понятно. Значит, Моргана.

– Когда Господь не хранит стены, напрасно бодрствует стража, – высокопарно процитировал сопровождавший главнокомандующего архиепископ Кентерберийский, явно чувствующий себя не в своей тарелке и оттого, видимо, желающий доказать состоятельность в новом амплуа.

– Эти пока ещё держатся, – заметил Ллевелин.