– Именно так, мой мальчик, – улыбнулся я, радуясь, что преподанный некогда урок не прошёл даром. – А теперь, друзья мои и соратники, давайте определим порядок перестроения и очерёдность вступления в бой.

* * *

Обоз армии Мордреда пылал, лишая возможных победителей законной добычи, но зато обещая неплохое освещение, если битва под стенами Кориниума затянется до темноты. Шанс такой был, поскольку уже начинало смеркаться, а сражающиеся никак не желали уступать друг другу. Отвага и стойкость Ланселота стоили полководческого дара Мордреда, а доблесть рыцарей Арморики неплохо уравнивала численное превосходство противника.

Во всяком случае, так было до того, как пронёсшиеся галопом конные лучники подожгли застывшие в ожидании сигнала к движению возы. Взметнувшееся вверх пламя и крики обозников, пытающихся подручными средствами тушить свои повозки, поневоле заставили сторонников Мордреда замедлить движение и, ослабив натиск, повернуть обратно. И если рыцари и оруженосцы ещё продолжали вести бой, поминутно оглядываясь на пожираемое пламенем имущество, не имея возможности без ущерба для чести покинуть поле битвы, то их менее щепетильные в этих вопросах слуги, а уж тем паче наёмники, сотнями мчались к полыхающей колонне, торопясь спасти кто убогие пожитки, а кто и что поценнее из возков убитых рыцарей.

– Теперь наша очередь, – тихо проговорил я, оглядываясь на замерших в ожидании баронов.

– Фри вэй! – прогрохотал над округой боевой клич Инисторов. – Путь свободен!

Конная армада, опустив зажатые под мышками копья, обогнув скалу, намётом вышла на равнину и устремилась на резерв Мордреда, уже утративший своё первоначальное назначение и теперь выступающий в непривычной для себя роли заградительного отряда. Опрокинутые атакой пехотинцы, суетившиеся у горящих возов, с воплями устремились назад, ломая строй рыцарских банд[39].

– Фри вэй! – неслось над полем.

– Нас рать! – присоединил свой боевой клич неугомонный трансальпийский галл Сергей Лисиченко, выхватывая из колчана очередной оперённый гусиными перьями пропуск в Валгаллу. – Не стой под стрелой! Зашибу!

Обстановка на поле менялась едва ли не ежесекундно. Потрясённые моим святотатственным поджогом, рыцари Мордреда ёрзали в сёдлах, не зная, то ли бросаться спасать от огня и мародёров своё имущество, то ли продолжать добивать дрогнувшие уже было полки Ланселота. Ну о каком бое может идти речь, когда одним глазом ты следишь за действиями противника, а другим сквозь узкую прорезь железной личины пытаешься косить, что там происходит позади боевых порядков! Какими бы ни были первоначальные замыслы наличествующих на поле полководцев, действительность, гнусно усмехнувшись, превращала их в полную бессмыслицу.

Утратив всякий строй и всякое единство, рыцари по одному, по два, небольшими группами носились взад-вперёд, ища достойных соперников, вступали в случайные схватки, подчас мучительно вспоминая, глядя на гербовый щит противника, к какому лагерю относится встреченный джентльмен. Из-за обилия ярких котт с высоты птичьего полёта долина, должно быть, напоминала чудовищный салат, перемешиваемый миксером. Лишь только кое-где над полем трепетали под порывами ветра пеноны и баньеры военачальников, позволяя уставшим от бессмысленного кружения сбиваться хоть в какое-то подобие организованных отрядов. Однако спустя считанные мгновения неумолимая логика боя вновь разрывала их в клочья и вновь размётывала по полю до следующего встреченного знамени.

– Вон! Вон алый дракон! – возбуждённо кричал ехавший рядом Годвин, довольно ловко отмахивающийся трофейным мечом сэра Эгведа от случайных ударов.

Невелико умение, но всё же. Случайные удары в бою, когда никто не видит перед собой конкретного противника, – вещь опасная. Один-два, редко когда больше, поскольку враг, по сути, сражается не с тобой, а просто бьёт наудачу, потому что ты подвернулся ему под руку. Спустя мгновение, если он всё ещё остаётся живым, удары будут направлены в кого-нибудь другого, словно тебя и не бывало. И так до конца боя, или же до последнего удара.

– Бей краснодраконников! – орал Рейнар, раздавая направо и налево точно такие же случайные удары и шаг за шагом прорубаясь к знамени Мордреда. – Круши их в сечку!

До заветного знака боевой доблести оставались считанные ярды и несчётные враги. Мавр таранным ударом сбил на землю буланого коня с рыцарем в чёрно-зелёной гербовой котте. Я махнул мечом, но клинок пролетел в воздухе, даже не зацепив его. Безумие и ярость боя сполна уже передались мне, лишая тело чувствительности к боли и переключая восприятие окружающего на совсем другую скорость.

Я видел, как медленно поворачивается ко мне Мордред, восседающий в своём белом доспехе на прекрасном белом коне, как медленно-медленно вонзает он в его бока свои длинные острые шпоры и, закрываясь на ходу щитом, медленно мчит мне навстречу, едва-едва двигая рукой и занося меч для удара. Я видел, как рядом со мной возбуждённый безумной схваткой Лис раскручивает над головой шипастый шар моргенштерна, как поблескивают в лучах заходящего солнца звенья цепи и как врезается железный каштан в шлем скачущего по правую руку от Мордреда знаменщика. Считанные секунды, растянутые бог весть на сколько!

Вот со звоном встречаются наши мечи, и я слышу этот звук, точно находясь далеко-далеко отсюда в глубоком колодце. Даже не столько слышу, сколько чувствую отдачу от удара в плече и понимаю, что звук должен быть. Ещё один удар, за ним третий, четвёртый… Я сколько угодно мог именовать Мордреда мятежником, впрочем, как и он меня, но называть его неумелым воином у меня не повернулся бы язык. Он, безусловно, являлся одним из лучших мечей Британии и, вспоминая, скажем, о непревзойдённом воинском искусстве Ланселота, не стоит забывать, что многому из того, чем ныне гордился сэр Ланселот Озёрный, он был обязан именно Мордреду, немало понатаскавшему его в рыцарских доблестях во время похода в Арморику.

Круговорот верховых, пеших, всадников, лишённых коней, и коней, лишённых всадников, неумолимо диктовал свои условия бою, пытаясь развести нас в разные стороны, затем вновь кидая едва ли не в объятия друг другу. Какой-то рыцарь на свою беду попытался вклиниться между нами и, немедленно получив удары с обеих сторон, рухнул на землю. Вероятнее всего, он был оглушён, но разбираться в этом, как и в том, на чьей стороне сражался бедолага, не было никакой возможности.

Я видел, как качается знамя с алым драконом в руках раненого Лисом знаменщика, ещё миг, и оно рухнет, лишая войско Мордреда какого-либо руководства. Но тут…

– Пендрагон! – Годвин выхватил древко из разжавшихся пальцев соратника мятежного принца и, не разбирая дороги, бросил коня к краю поля.

– Идиот! – всполошённый Лис, забыв о своём недобитом противнике, помчался вслед за ним, на ходу раздавая удары во все стороны. – Куда тебя понесло?!

– Сэр Торвальд! – прохрипел из-под личины Мордред.

– Потом! – я отмахнулся и развернул коня, пуская его вслед за Лисом. – Позже встретимся!