Никаких следов вторгшегося флота или армии Империи Клешней не осталось, как не уцелело даже праха тех, кто не успел выбраться из Арвеста или выбрался, но оказался слишком близко от разгулявшегося шторма.

Воистину, Тьма сегодня получила царский подарок.

А Неясыть уже ощущал стянувшееся над чёрной воронкой Зло, но Зло обычное, для Фесса почти не страшное – простор для обычной некромантии. Через пару лет, когда Зло вылупится наконец из своего кокона, здесь будет немало работы – а пока здесь делать нечего, подобно тому, как нет смысла просеивать по зёрнышку все семена в поисках сорняков – их следует выпалывать, когда они уже взошли.

И всё равно – тяжко и страшно было стоять здесь, на краю громадной могилы, только что поглотившей тысячи, если не десятки тысяч душ; Фесс скривился, словно от невыносимой головной боли.

Сугутор осторожно коснулся руки молодого волшебника.

– Пойдёмте отсюда, мэтр, – вполголоса проговорил гном. – Пойдёмте, здесь хватает Белых, людям будет кому помочь. Пойдёмте. Ежели всё по толку пройдёт, денька через три в Нарне окажемся…

Неясыть тяжело вздохнул. Ноги отказывались повиноваться, на них словно повисла неподъёмная тяжесть; Прадд, присоединяясь к гному, осторожно потянул Фесса за другую руку.

– Идёмте, идёмте, мэтр, – прогудел орк. – Сугутор дело говорит. В Нарне укроемся, тогда и разберёмся, что и как делать…

Гном, Прадд и Неясыть зашагали вперёд. Позади осталась чёрная выжженная тень города, навек впечатанная в Астрал ужасом и болью погибающих.

Зло, пришедшее в Арвест, оставило по себе долгую память.

– Ну, вот и пришли, – вздохнула Клара.

– Долина… – пробормотал Мелвилл.

– Однако далеко запрятались, – отметила Эвис.

Остальные молча кивнули. Удирая от козлоногих, маги Долины оставили позади столько миров, что Клара со спутниками чуть не стёрли до дыр свои сапоги на Тропах Межреальности. Время очень причудливо течёт в пределах Упорядоченного, и потому в одних мирах успевает пройти месяц, в других – год, а в третьих – целая вечность. Сколько времени успело минуть здесь, в Долине, не знал никто.

– Смотри-ка, охрана-то поразболталась тут без меня, – проворчала валькирия Райна. – Где дальний секрет? Мы, понимаешь, дошли до самой заставы, а нас никто даже и не окликнул!

Впереди сквозь переплетение ветвей колючего тёрна виднелась застава – сонный стражник сидел, привалившись к стене, сладко похрапывая. Копьё стояло рядом.

– Дрыхнет на посту! – возопила валькирия. По её понятиям, такое преступление должно было караться смертью на месте.

– Погоди, Райна, – заметила Эвис. – Может, тут и хорониться-то не от кого…

– Всё равно, – упрямо покачала головой валькирия. – Сейчас не от кого, а завтра появится…

– Да будет вам! – сердито прошипела Клара на спорщиков. – Мне это тоже не нравится. Игнациус такого никогда бы не допустил… Ладно, пошли. Но, друзья, будьте готовы!..

– Думаешь, докторишки с погодничками могли нам тёплую встречу устроить? – хладнокровно осведомилась Эвис, демонстративно хватаясь за эфес. – Что ж, я давно уже хотела задать славную трёпку этой гордячке Ирэн…

– С ума сошла, девчонка, – проворчал Эгмонт. – Только внутренней свары нам и не хватало. Клара права – пошли, но ухо держать востро и без дела за железо не хвататься! Тебя, Сильвия, это тоже касается.

Девчонка-волшебница, взорвавшая таинственную скрину в закрытом мире, скромно потупилась. Её страшная рана отчего-то заживала необычайно быстро, Сильвия сама вышла из комы, не дождавшись помощи от целителей Долины. Клара сперва собиралась устроить ей хорошую взбучку, но затем, передумав, махнула рукой. Сильвия только хлопала ресницами и невинным голоском утверждала, что хотела лишь помочь своим спасителям, сделав за них грязную работу и приняв этот грех на себя. Она кротко выслушала яростную тираду Клары о гибнущем мире и о том, что её, Сильвию, как чародейку ждёт Суд магов Долины; а выслушав, ответила, что с радостью предаст себя в руки справедливого суда и безмолвно склонится перед любым приговором – потому что хотя бы так, но она отблагодарит тех, кто её спас, и дальнейшее уже не имеет никакого значения. Всю дорогу назад они с Кицумом держались тише воды, ниже травы, самоотверженно ухаживая за оправлявшейся от раны Тави и беспрекословно подчиняясь Кларе. Правда, истинного раскаяния в Сильвии волшебница всё равно не чувствовала.

Боевые маги старались не вспоминать о заключённой сделке. Клара не призналась бы даже душевной подруге Аглае Стевенхорст, что одно только имя того, с кем чародейка заключила договор на забытой Тропе Межреальности, заставляет Клару трепетать. Мощь, пусть даже и поверженная, всё равно остаётся Мощью, тем более опасной, что пытается отомстить, не останавливаясь ни перед чем, даже перед собственной гибелью. А излишне говорить, что истинная гибель такой Силы заставит тысячи миров содрогаться в огненных корчах агонии.

Клара не могла сказать даже себе, решится ли она признаться в содеянном Архимагу Игнациусу. Отчего-то волшебница не сомневалась, что старый чародей её решения не одобрит. Архимаг вообще всегда советовал своим подопечным держаться подальше от Богов. А уж от Павших – тем более.

Не скрываясь, маленький отряд вышел к заставе. Стражник даже не вздумал просыпаться. Райна скорчила зловещую гримасу и потянулась к мечу горе-вояки, так что Кларе даже пришлось ухватить воительницу за рукав.

– Оставь его, – вполголоса буркнула волшебница. – Нам всем сейчас предстоит идти к Архимагу… и, скажу, я предпочла бы встретиться с тысячей козлоногих, нежели чем заводить этот разговор.

Эгмонт философски пожал плечами.

– Дело сделано – что о нём жалеть? Мы приняли на себя обязательство – его надо выполнять, и Игнациус только подтвердит это.

Мелвилл кивнул, согласилась и Эвис; Тави вообще молчала, не вполне понимая, о чём идёт речь; Сильвия и Кицум с деланно-покорным видом склонили головы; одна только Клара задумчиво хмыкнула. Так получилась, что Игнациуса она знала чуть ближе… и понимала, что суровый волшебник зачастую может поступить совершенно по-иному, чем все от него ожидают.

Тави, Сильвия, Кицум во все глаза смотрели на открывающуюся перед ними панораму Долины. Мельком взглянула, не удержавшись, и Клара – здесь всё оставалось по-прежнему. Мягкий солнечный свет, лёгкие облачка на небе, прохладный ветерок, отгоняющий жару; вдали блестит голубизна Круглого озера; уютные особняки магов увиты всегдашним плющом, покрытым голубыми, розовыми, жёлтыми цветами – в соответствии с пристрастиями хозяина; гоблины-дворники уже подмели мощённые цветным мрамором улицы, и путники шли словно по великолепному дворцу, где крышей служит само голубое небо.

Они пришли в Долину, когда здесь ещё царило раннее утро. Солнце только-только поднялось над чёрными острыми пиками окрестных гор; короткая и тёплая ночь Долины миновала, начинался длинный, нежаркий и приятный во всех отношениях день.