Он поэкспериментировал с камерой, включая и выключая перемотку и, наконец, включил ее на воспроизведение.

Остров был как на ладони, и мосты пока еще присутствовали. Но вот откуда-то сверху, со стороны стены к западному мосту приблизилась длинная прямая палка и не без труда сковырнула его в воду. Когда то же самое произошло с восточным мостом, Сергей догадался, что брателло воспользовался тростью Максима Николаевича. Он огляделся – трость стояла в углу комнаты.

– Его преосвященство! – схватила мужа за руку Купафка.

Сергей посмотрел на экран, на котором теперь был виден только Пятак Нейтрального острова и кардинал Манай в растерянности озирающийся по сторонам. Внезапно рядом с ним возник еще один человек – боец лесного королевства, Сергею не знакомый. Секунду-другую перенесенные на остров непонимающе смотрели друг на друга, потом боец выхватил нож и бросился на Его преосвященство. На экране было отчетливо видно, как Манай что-то кричит, пытаясь защититься руками, а боец сначала полоснул его по подставленной ладони, потом пырнул ножом в живот и отскочил в строну, изготовившись для атаки на нового противника, которым оказался появившийся на Пятаке барон Волленвейдер с обнаженной шпагой в руках.

Чем закончилась их схватка, и состоялась ли она вообще, осталось неизвестным, потому что картинка на экране сменилась. Сергей с Купафкой увидели на поляне короля Гурлия, бок о бок с графом Винсепто и еще каким-то капралом, сражавшихся на шпагах с бойцами горного королевства, среди которых самой приметной фигурой был барон Ольшан. Мгновение, и короля среди них не стало, еще мгновение, и исчез один из горных, и так далее, – люди стали исчезать один за другим, пока поле брани окончательно не опустело.

Новая картинка. Сразу узнаваемое место – площадка перед трапезными палатами Княжьего острова. И на ней – ожесточенно размахивают шпагами два лютых врага: Клюгк и Ушац. Лицо разбойника Ушаца в крови – все-таки из арбалета он стрелял гораздо лучше, чем дрался на шпагах, и в дуэли против бывшего капитана шансы его казались никакими. Вот Клюгк сделал ложный выпад, на который Ушац опрометчиво отреагировал, оставив незащищенным бок. Еще один выпад и… шпага Клюгка пронзила пустое место. Вслед за Ушацем исчез и сам Клюгк, а картинка переместилась на главную башню, и изображение приблизилось.

Только что на башне было три человека, в следующее мгновение осталось два.

– Угла! – ткнула пальцем в экран Купафка.

– И – ты, – добавил Сергей.

– Ой…

Девушки на башне в панике вцепились друг в друга, и тут же невидимая сила приподняла их, встряхнула, и Угла исчезла, а Купафка упала на пол и осталась лежать, рыдая.

– Сволочь, – проскрипел зубами Сергей. – Я его уничтожу.

– Брателлу? – спросила Купафка, не отрывая взгляда от экрана.

– Сначала – брателлу, – Сергей бросил взгляд на стоявший отдельно от других стакан. – Потом – этот проклятый прибор.

– Сестра! – закричала Купафка.

На экране вновь был Нейтральный остров, самая его вершина, на которой царица Скорпа отчаянно дралась с бывшим маркизом Сизым, только вчера, ставшим ее мужем. Одной рукой она вцепилась ему в волосы, другой пыталась выцарапать глаза. Сизый – гораздо более ловкий и сильный, оторвал-таки ее руку от своей головы вместе с клоком волос и с гримасой ярости на лице подтащил упирающуюся жену к краю обрыва и спихнул вниз.

Камера проследила ее быстрое падение, и Сергей с Купафкой увидели, как сразу после приводнения, царица исчезла в пасти вынырнувшей из глубины рыбины. И тут же еще одна, а, возможно, и та же самая рыбина проглотила другого, упавшего в воду человека. Изображение вернулось на вершину скалы, на которой вместо Сизого, потрясая окровавленной шпагой, стоял маркиз Цинизм.

Рыдающая Купафка уткнулась лицом в колени – смотреть «кино» и что-то говорить у нее больше не сталось сил. Сергей обратил внимание на «время» в углу экрана – бойню на Нейтральном острове Василий устроил почти сразу после переговоров с ним по мобильнику. Сразу после того, как пообещал никого в мире за стеной не трогать!

Меж тем на экране телевизора одна картина сменяла другую: вот щупленький Мося, прикрывая державшегося за голову Кургузого, отбивается от наседавшего на него барона Ольшана; вот лейтенант Галлузо, потерявший шпагу бежит по направлению к Восточному мосту, обнаружив, что никакого моста нет, останавливается на обрыве и тут же пущенная кем-то стрела вонзается ему между лопаток; вот принцесса Истома пытается поднять на ноги раненого парня, лицо которого сначала показалось Сергею смутно знакомо, но только когда картинка поменялась, он догадался, что это был Шмел, которого остальные разбойники Тусклого леса считали погибшим…

Картинки на экране продолжали меняться. Теперь это был не Нейтральный остров, а территория Горного королевства. С не очень большой высоты прощупывался буквально каждый ее уголок, и если кто-то из людей мог укрыться от всевидящего ока, то для этого необходимо было стать невидимкой. Если же кто-то и появлялся в поле зрения, то тут же исчезал – как догадывался Сергей – переносился на Нейтральный остров.

После Горного королевства наступила очередь Женского царства, затем – Лесного королевства. Василий, осматривавший и подчищавший мир за стеной, не пропустил никого, оставив не перенесенной на Нейтральный остров только Купафку, которую, видимо, приберег в заложницы. На все про все у него ушло меньше часа, но сколько же людей погибло за этот ничтожный срок!

– Все! – Сергей отвлекся от экрана и потряс жену за плечо. – Купафка, ты должна мне помочь.

– Да, – отозвалась она.

– Я знаю, ты можешь за себя постоять. Но сейчас, если понадобится, пожалуйста, подстрахуй меня с помощью вот этой штуковины, – он протянул ей трость Максима Николаевича. – Если вдруг кто-то, вдруг поведет себя неадекватно… то есть, вздумает на меня наброситься или еще что-нибудь в таком же духе, пожалуйста, ни секунду не раздумывая, огрей его или ее этой тросточкой по башке. Договорились?

– Да!

– Отлично! Еще возьми… вот этот стаканчик и пойдем со мной.

* * *

Позволить себе рисковать Сергей не мог и, поразмыслив, кого преобразовывать первым, перенес лучом на кровать сначала Клюгка, затем Винсепто, после чего нажатием красной кнопки увеличил обоих. Чтобы Купафка не пялилась на голых мужчин, велел:

– Налей-ка в эти освободившиеся стаканчики коньячку. Себе, если хочешь, мартини плесни, оно сладкое. Давай вон ту бутылку, покажу, как открыть. А сама – поешь чего-нибудь.

– Умгу, – кивнула Купафка, дожевывая очередную конфету.

– Да, – спохватился он, – встань где-нибудь сбоку от кровати с тростью наготове. Мало ли что…

Первым очнулся Клюгк. И сразу напрягся, закрутил по сторонам головой.

– Привет, дружище, – бодро сказал Сергей. – Ты вернулся в нормальный мир. Все будет хорошо.

– Атаман? – округлил тот глаза.