– Ух, ты! – радостно дыхнула Влада и звонко засмеявшись, вздев голову, зыркнула в лицо рани. – К двум старшим мальчикам еще две девочки. Как славно?! Правда, Кали?

– Да, моя дорогая госпожа, – нежно отозвалась Кали-Даруга и с теплотой провела перстами одной из правых рук по лбу, носику и губам молодой женщины. Еще миг она любовалась ей, а после дюже жестко добавила, обращая ту молвь в сторону альвинки, – и ты считаешь это событие важнее того, что мои служки тебе озвучили?

– Нет, нет, рани Темная Кали-Даруга, – торопливо проронила Чаровница Благосклонная, и, сделав широкий шаг вперед, неотрывно и весьма уважительно уставилась на стоящую вполоборота демоницу. – Просто я припозднилась, а будить госпожу не решилась.

– Более того, чтобы не было, – авторитарно заметила Кали-Даруга, медленно раскрывая объятия и выпуская из них девушку, видимо решаясь доверить ее пришедшему созданию. – Ты, знаешь, для меня важна одна госпожа. Если не будете вы, альвы, исполнять все как положено, как велено, я сделаю выброс и обвиню вас в том. Потому, чтоб это был первый и последний раз. А теперь осмотри госпожу и пропиши свои рекомендации. Ее ноне рвало.

Сподвижница царицы порывчато кивнула, и приблизилась к ложу Владелины. Рани Черных Каликамов хоть и уступила ее место, одначе, лишь отошла в сторону, прижавшись к самой стене, пред тем уложив девушку на ложе, оправив вниз рубаху и откинув в сторону подушки и одеяла. Влада только сейчас, когда Чаровница Благосклонная подступила к ней приметила, что тонкие ее руки слегка поблескивают, точно чем густо намазаны. Не только перста, ладони, их тыльная сторона, но и запястья, чуть зримо переливались серебристым светом.

– А как Граб назвал дочерей? – взволнованно поспрашала молодая женщина, когда альвинка присев на краешек ее ложа неспешно положила к ней на живот ладони.

– Не ведаю госпожа, – участливо произнесла Чаровница Благосклонная и еще лучистей улыбнулась, так что на ее тонком, вытянутом лице нарисовались на впалых щеках небольшие ямочки. – Граб был так недоволен, что родились девочки, посему велел Тамиле самой придумывать им имена. И Тамила тому обстоятельству вельми огорчилась.

– Вот дубина, – досадливо проронила девушка, и, протянув руки, обхватила запястья альвинки, малозаметно поглаживающие сквозь тонкую материю рубахи ее живот. Влада, вдруг испугалась, что Кали-Даруга ошиблась и она на самом деле не в положении, потому и остановила движение рук Чаровницы Благосклонной. – Я бы дала девочкам имена Влася и Истома, – добавила она погодя и перста ее тягостно вздрогнули от напряжения.

– Прекрасные имена. Я Тамиле их передам, она будет благодарна вам, госпожа, – все также, словно подпевая голосу молодой женщины, молвила сподвижница царицы, и широко просияла улыбкой. – А своему ребенку, вы госпожа уже выбрали имя?

Две крупные слезинки, как подтверждение беременности, выкатились из глаз Владелины на ее припухлые от хорошего ухода щечки и их единождым махом смахнула оттуда ручником стоящая у изголовья демоница.

– Только сыну, потому как у меня будет сын… И я ему не выбрала имя, а сама придумала. Богдан, – ответила Влада и теперь голос ей туго колыхнулся.

– Поколь я не могу сказать, кто будет, – проронила альвинка и так как девушка убрала пальцы от ее рук, сызнова стала ощупывать живот. – Но то, что вы, госпожа, уже месяц как беременны могу сказать точно. – Чаровница Благосклонная резко вздела голову и с обидой зыркнув на демоницу дополнила, – зачем же было облыжничать нас. Ведь договаривались. – В ответ раздалось вельми гулкое фырканье рани, едва сдерживающей свое негодование, а сподвижница царицы уже продолжала, – и более не надобно поить госпожу тако-вытяжкой, ибо я о том доложу Зиждителю Огню. – Сейчас и на лице Кали-Даруге изобразилась сначала досада, а потом и вовсе презрение, однако, в этот раз она никак не отозвалась. – Поутру не надобно сходить с ложа, госпожа, – это альвинка, узрев недовольство в черных очах рани, говорила только Владе, любуясь ее радостным лицом. – Поколь рани Темная Кали-Даруга вас не накормит. Можно совсем немного покушать орехов, сухариков или какой-нибудь кислый плод, к примеру яблоко. – Теперь рекомендации выдавались демонице. – Не заставляйте ее есть плотно. Особенно завтракать, обедать, что-то незначительное и почасту. Как можно больше зерновых, рыбы, мяса, морепродуктов и молока, конечно если это не вызывает дурноты. После еды, непременно, надо полежать, не торопиться вставать. В течение дня побольше гулять, дышать воздухом. Если рвота повториться я дам особое снадобье, которое снимет тошноту. В целом госпожа выглядит вельми хорошо, зачаток же нужно пропоить укрепляющим зельем я принесу тотчас. И ни в коем случае не давать тако-вытяжку иначе произойдет выброс.

– Ох, – дыхнула испуганно Владелина, наконец догадавшись, что выброс, это гибель ее малыша. – Нет! Нет! – враз вскрикнула она. – Нельзя, чтобы был выброс. Я хочу! Хочу этого ребенка. Столько хотела! Ждала! У всех уже есть дети, а у меня нет… Я уже начала думать, что и тут какая-то больная. Кали, Кали, – боязливо протянула Влада, поелику голос ее сорвался на стон, и, поймав одну из рук демониц, прижалась щекой к ее пясте. – Прошу тебя сбереги мне малыша.

Рани Черных Каликамов немедля и вельми грубо оттолкнула в сторону альвинку, при том опалив и согнув последнюю в районе стана своим взором, и крепко обняв девушку, схоронила ее в своих оплетенных руках, спешно отозвавшись:

– Конечно, конечно госпожа, дитя родится. Одначе, нельзя, не допустимо так тревожится, – досказала она опосля огладив перстами не только кожу рук, лица, но и волосы молодой женщины. – Иначе все тревоги скажутся на здоровье вашего Богдана.

– Да, госпожа, – трепыхающимся от волнения голосом поддержала демоницу Чаровница Благосклонная и медлительно испрямила стан. – Рани Темная Кали-Даруга права, надо себя беречь. А я приду завтра вечером и проверю ваше состояние. Все необходимые зелья не мешкая принесу вашим служкам рани Темная Кали-Даруга.

Если сказать, что Владелина была счастлива, это значит ничего не сказать. Она была не просто счастлива, а сияла той благостью и не только ее тело, хрупкое или как когда-то сказал Перший не жизнеспособное, светилось… сияла внутри нее лучица оправившаяся от болезни, потому и выкидывающая над головой девушки желтовато-коричневое сквозное облако, иль более насыщенный смаглостью луч устремленный в небеса и тем словно связывающий его с Родителем. Когда молодая женщина поведала о ребенке Огню, он сделал вид, что не знал о ее положении, и, прижимая к себе, целуя в волосы, губы, кажется, радовался и сам. Да почему же кажется, он, конечно, радовался, как и все Расы, Димурги и Атефы, ибо теперь у Богов появлялась возможность проследить за потомками девочки и возможно сразу определить появление в том или ином теле лучицы. Ведь это был общий Закон для всех человеческих творений рождаться лишь в собственном роду, в своем племени, где генетикой, набором определенных кодов наследственности единых признаков и свойств организма, мы были связаны с началом и концом не только собственных предков, но и Зиждителями.