На полную луну так стало ясно, что люди приезжают сюда и за весьма специфичным времяпрепровождением. Вот только орчихи и людские мужчины в этом не участвовали.

Шаман разговаривал с каким-то мужчиной.

— Эти женщины на грани отчаянья. Благословление Тола и Тары снизойдёт на них, но я всё равно не понимаю, зачем ради каких-то детей идти к нам, у вас тоже есть знахари, — произнёс Карат.

— Орки, что с вас взять. Вы не цените своего дара, — проскрипел какой-то мужчина. — Эти женщины утратили способность порождать. Кто-то из-за недуга, кто-то из-за возраста. Раньше подобных тебе убивали, чтобы искупаться в вашей крови и исцелиться, но процент успеха куда меньше. Если бы орочья жижа могла храниться хотя бы день, её бы продавали за огромную цену. Но она иссыхает за считанные мгновения. Поэтому и появились заповедники, пусть вы, странные создания, и угрожали когда-то всему человечеству, теперь вы служите для наших нужд.

— Это не объяснение моему вопросу, — произнёс орк-шаман.

— Дети? От орков они не смогут забеременеть на эту луну, против подобного предприняты некоторые меры, да ты и сам это видишь. Но вот потом с мужьями или фаворитами эти дамы смогут породить наследника, обычно после этой процедуры девочки не рождаются какой-то срок. Но дети — наследие, которое останется как свидетельство нашего, людей, существования. В некотором роде это бессмертие. Это вы, орки, не стареете.

— Да, многое в твоих словах мне не понять, врач.

А вот мне стали ясны некоторые моменты.

Но от этих мыслей меня отвлекло, что в шатёр вошли три фигуры. По габаритам были вопросы, но по цвету кожи стало ясно, что это орчихи.

Они подошли ко мне и Снег, переглянулись и стали смотреть только на меня.

— Карат сказал: «Не пускай к рабу никого, особенно самок. В племени не нужна кровь подобного слабака. Племя станет слабее», — заявила девочка-орк.

— Крошка, просто заткнись. Сегодня должна была настать наша ночь, но орки нашего жребия оказались заняты. Это вина шамана, забравшего наши игрушки. Мы пришли за его куклой, — шёпотом произнесла одна из женщин и подошла к кругу. Прикоснулась.

*Тс-цук*

С терском её ударила молния, а правая рука опала пеплом вниз.

— Карат — мелкий параноик, — пробормотала самка, а за следующие несколько мгновений у неё начала расти новая рука.

— Ладно, сегодня его взяла, — задумчиво произнесла другая.

— Отчего же? Он-то не в кругу, — рассмеялась третья.

Карата теперь ждала засада.

Уже ближе к утру он вошёл в шатёр и сразу сказал:

— Нет, нет и ещё раз нет. Вы и так убили за последний год 42 молодых и пышущих здоровьем орка-чемпиона, а я всего лишь шаман. Если хотите, одна и только до восхода. А так идите и забирайте тех, что выпали по жребию. Людские женщины вам не ровня.

Снег к этому моменту уже давно спала, облокотившись на меня.

Глава 5

Скажу честно, преодолеть порабощение у меня был шанс, но провал метода рассинхронизации души мог стоить жизни. А потому без веского повода я решил ждать. Тепло, сытно, почуют знаниями, куда спешить?

У порабощения есть несколько слабостей, которые могли сыграть в мою пользу: смерть или ослабление Карата, нейтрализация волшебства по его желанию или недостаток энергии на поддержание моего «поводка».

Были и иные варианты: моя клиническая смерть, перепорабощение более сильным существом, рост моей собственной силы, чтобы выйти из-под контроля шамана.

Это только навскидку. Но всё имело небольшую вероятность, а способ рассинхронизации души был верным выбором. В жизни Ткача я обходился без него, но на всякий случай тренировать этот метод не переставал.

Риск при нём был двойственным: я теряю сознание на 5-10 секунд, а так же я точно не знаю, сколько сейчас потребуется энергии на простой приём стихии души. Однако шанс помереть за этот срок вполне вероятен.

В ночь, когда шаман стал жертвой самок, я подумывал попробовать разорвать связь, но в какой-то момент у меня появилась надежда, что орк помрёт от утомления. Но, к сожалению, самка не довела дело до конца.

При этом через два дня я сопровождал Карата при захоронении двух огромных орков-чемпионов, которых использовали две другие самки.

Какой странный вид эти зелёные.

Пока же я думал о такой простой вещи: желай я продолжения рода, отпустил бы я свою жену на подобное врачевание? Уверен, что нет. Пусть орки в некотором роде растения, но подобное лечение «травами» определённо шло вразрез с моей моралью.

Я не заводил даже интрижки после смерти своей любимой, но с уверенностью могу сказать, что устроил бы бойню при попытке измены. Жена не пострадала бы, а вот «любовник» гарантированно познакомился бы с полётами в торнадо и ураганами в начале моей мести и с расщеплением внутри воздушной сферы в конце. Хм, а вот с женой я определённо расстался бы.

Из непонятного для меня: у орков не было родственных связей.

Карат брал меня на роды своего сына, так как тот оказался шаманом, ему сразу же следовало нанести «картину» для благодати Тола. Так вот, как у орков не было родительских отношений с потомством, так у них в ауре не оказалось и нитей связи, что была у людей.

Так у моего текущего тела в момент моего пробуждения в этом мире была всего одна нить к живому предку. Скорее всего, отцу.

У парочки «братишек» нити направлялись в ту же сторону, что и у меня, но у них была ещё и вторая, материнская. Хотя всё могло быть иначе, ведь связи никак не отличались друг от друга. А родители могли быть вообще разными, просто в одном направлении.

У орков же подобное отсутствовало.

В момент шестой полной луны, когда люди уехали, а шаман только вернулся в шатёр, неожиданно его окрасили красные огни. Произошло несколько колоссальных выбросов энергии, а затем постройку снесло чем-то тяжёлым.

Пока моё тело выкарабкивалось из-под сложившегося строения, вокруг нарастал шум боя.

— На нас напали люди! Убить! — кричал кто-то утробно и радостно из орков.

— В атаку! Никакой обороны, резать! — хохоча кричал кто-то из топорометателей или стрелков.

— Да снизойдёт благословление Тола! — громогласно произнёс Карат.

— Сжечь всё, использовать только физическую силу и огонь из арсенала гоблинов! — донёс до меня ветер спокойный голос нападающей стороны.

Когда я вылез, бой уже был почти завершён, а моё порабощение спало.

Шаман был мёртв, его голову держал огромный смуглый человек, у которого во второй руке был меч длиной метра два. Мужчина держал оружие, словно палку, а