– Бабушка у меня философ, она считает, что я сама перебешусь и лучше меня не ломать. Да что она понимает? Ее философии грош цена! Мой образ полностью отражает внутренний мир, и менять его я не собираюсь. Так проще жить, даже собаки обходят стороной, не то что люди. И никто не причинит мне зла. – Жанна пристально уставилась на меня. – Думаю, и тебе надо как-то тщательнее подойти к имиджу, чтобы Ритка отвязалась…

– Может, не надо, – шепнул Филипп.

Я подавилась борщом и закашлялась так, что ребятам пришлось минут десять стучать мне по спине. За этим занятием все забыли менять мне имидж, чему, признаться, я была очень рада!

Через полчаса мы сидели на ковре, в окружении подушек. Теперь, когда я была сытая, обогретая и высохшая после дождя, этот ковер вовсе не пугал меня своей чистотой и глубоким ворсом.

– Так каков будет наш план? – Филипп всматривался в наши лица, готовый считывать мысли прямо со лба.

– Надо во что бы то ни стало развести Ритку с Денисом, – твердо сказала я. – Убьем сразу двух зайцев – отомстим Зябликовой и спасем моего брата!

– Да, – раздухарилась Жанна, – Дениса надо спасать!

Филипп хихикнул, но я осекла его строгим взглядом – не хватало того, чтобы Караваева обиделась на нас. Натура она ранимая, теперь в этом не было никаких сомнений!

Сколько мы ни думали, как вывести Ритку на чистую воду, ничего толкового на ум не приходило.

– С Денисом говорить бессмысленно, – констатировала я. – С Зябликовой – и подавно. Надо вынудить ее саму отказаться от моего брата. Вы давно ее знаете, может, есть какой-то компромат?

Жанна и Филипп задумались.

– Есть! – вдруг воскликнула Жанна и вскочила с ковра, как ошпаренная. – У меня есть!

Караваева выбежала из комнаты, оставив нас с Филиппом в радостном предвкушении. Вернулась она минут через пять-семь, пряча за спиной какой-то листок.

– Что у меня есть! Закачаетесь!

Пожалуй, впервые я видела на лице Жанны человеческое выражение восторга. Даже Филипп перестал на миг тяжело дышать.

– Филиппок, помнишь, как нас в прошлом году фотографировали? – Жанна хитро прищурилась.

Я пока ничего не понимала, зато лицо Филиппа просветлело.

– Помню, ага! Тогда на классной фотографии Зябликова чихнула – ну и рожа у нее была! – Он захрюкал от радости, вспоминая ее, но потом насторожился. – Только Ритка потом у всего класса эту фотку либо выпросила, либо выкупила. Уничтожила этот страх подчистую.

– А вот и нет! – Жанна предвкушала свой триумф. – Я ей фотку не отдала и не продала. Она ко мне и подойти побоялась, может, думала, я и не брала себе экземпляр – не слишком-то дорожу физиономиями коллектива.

Тут Жанна достала листок из-за спины. Это была та самая фотография, о которой они только что говорили. Я выхватила ее и сразу начала искать среди класса нашу красавицу. То, что я увидела, превзошло все мои ожидания! Лицо Риты на снимке было сморщено, как инжир. Глаза сощурены, вместо носа – две дырки, а рот раззявлен так, будто она готова слопать тебя со всеми потрохами. Истинная львица, завидевшая суслика. Я так и прыснула со смеху, зрелище было уморительное. А уж когда я представила, как Рита бесилась, увидев на снимке вместо своей очаровательной мордашки такую зверскую морду, начала кататься по полу, как ненормальная. Не все готовы смеяться над собой, уверена, Зябликовой самоирония чужда, как обезьяне Северный полюс. Конечно, она приложила все возможные усилия, чтобы не войти в историю с таким лицом. Мы валялись на ковре, как коты на солнце – кверху пузом. И хохотали до хрипоты, глядя на это безобразие.

– Мы можем увеличить и размножить этот снимок! – отсмеявшись, предложил Филипп.

– И расклеить по всей школе – пусть любуются! – хлопнула ладонью по полу Жанна.

– Нет, – сказала я. – Мы пригрозим ей этим, если она не расстанется с Денисом. И еще пусть признается перед всем классом, что подставила меня с браслетом!

– Точно!

– Верняк!

Поддержали меня друзья. Таким образом, план мести был разработан. Осталось его осуществить. Воодушевленные, мы с Филиппом разошлись по домам, оставив Жанну в ее хоромах. Кто бы мог подумать, что она дочка богатеев…

* * *

Войдя следующим утром в класс, мы обнаружили на столе Марины Борисовны пышный букет цветов. В него была вставлена записка: «Раз рифмы Вам не по нутру, дарю цветочки поутру!» Но даже этот факт не смог развеять моего боевого настроя. Вооруженная фотографией перекошенной Риты, я чувствовала себя как разведчик, завладевший секретными документами в стане врага. Зябликова же, наоборот, была в крайне благодушном настроении, даже похвалила Таню за новый цвет лака для ногтей. Отчего Танька пол-урока сидела, гордо растопырив пальцы, как лягушка свои перепончатые лапки. Марина Борисовна, как ни старалась скрыть смущение и удовольствие по поводу полученного букета, все равно то и дело кидала на него мечтательный взор или поправляла головки цветков, которые казались ей поникшими.

На перемене между русским и литературой я отправила Филиппа гонцом к Зябликовой. И выжидающе наблюдала за тем, как он манит ее в мою сторону. Ритка сначала отмахивалась, но потом настороженно потопала за ним, Жанна блокировала метнувшуюся следом Таньку.

– Что тебе надо, кузнечик? – еле размыкая губы, процедила Ритка. – Говорила же, лучше не лезь!

И тогда я выложила Зябликовой все, что о ней думаю. А потом потребовала добровольно отказаться от моего брата и признать перед всем классом, что она подстроила всю эту грязную историю с мнимым воровством.

– С чего это? – криво ухмыльнулась Зябликова. – Девочка, ты белены объелась?

Тогда я сунула ей под нос свой трофей, и Ритка уставилась на себя с нескрываемым омерзением в бешеном взоре. Некоторое время она краснела, но потом вдруг выдохнула с такой силой, что меня чудом не унесло за километр, а затем побелела и рыкнула:

– Только попробуй покажи кому! – И, выхватив у меня фотографию, порвала ее.

– Это копия, – пыталась храбриться я.

– Плевать, – Ритка смерила меня уничижительным взором. – Ну, держись…

И кометой улетела куда-то по школьным коридорам.

– Ну что, – спросила подоспевшая Жанна. – Испугалась Зябликова? Вон как метнулась!

– Что-то я ничего не поняла. – Я стояла как прибитая ветром трава.

Рядом тревожно дышал Филипп.

После урока литературы Марина Борисовна попросила меня остаться. По ее виду я поняла – сейчас грянет буря. И приготовилась к худшему, совершенно не представляя, за что мне влетит. Может, Ромео все-таки узнал во мне метательницу каштанов?

– Лисицына, мне все же придется вызвать в школу твоих родителей! – на удивление тихо сказала Марина Борисовна. – Так дальше продолжаться не может.