Самый большой в мире молот неустанно колотит по моей голове. Тот, кто держит эту самую кувалду, очень старается, прилагает максимум усилий. Если у вас когда-то была мигрень, то вы можете прочувствовать этот молот примерно на десять процентов из тысячи.

Боль адская, но я не могу даже закричать. Нет сил.

Так проходит регенерация моего мозга, поджаренного Рэем?

Рэй.

Рэйлан Бейкер.

Нет ничего хуже, когда по ту сторону от тебя находится любимый человек. Он за белых, я за черных. Он за ночь, я за день. Мы противники.

Он… против… меня.

– Джо. Очнись уже. – голос Гаррета кажется таким близким, словно он говорит мне в самое ухо. – Сколько можно спать?

Открываю глаза, но тут же закрываю обратно, тихо мыча от боли. Со второй попытки, очень медленно, миллиметр за миллиметром поднимаю веки. Гаррет действительно близко. Лежим на боку лицом к лицу. В его взгляде я вижу беспокойство. Мне непривычно видеть Гаррета таким.

– Ты ужин пропустила. – говорит он, и мои губы без моего согласия образуют улыбку. Слабую, хилую, еле живую улыбку. – Что они с тобой делали?

Не хочу вспоминать то, что они делали, и говорю о том, что шокировало меня больше всего:

– У них там ребенок мертвый.

– Что? Чей? Где там?

Поднимаю руку и прикасаюсь к стеклу, давая понять Гаррету, чтобы он задавал вопросы по очереди, но он не так понимает мой жест, и сказать об этом я не смею. В одну секунду его взгляд становится странным, он тоже поднимает руку и прикасается к стеклу в том же месте, где покоится моя ладонь.

– Я вроде как… рядом. – говорит он и немного хмурит брови. Произносил ли Гаррет Уорд когда-то подобные слова? Судя по замешательству на его лице – нет.

– Ты за стеклом. – шепчу я.

– Нет. – продолжает с нажимом и более уверенно, словно взвесив каждое слово. – Я. Рядом.

– Спасибо. – его слова зажигают внутри меня маленький огонёк. Но его вполне достаточно, чтобы понять – я не одна. Но вместе с этим теплом приходит внутренний раздрай. – Как думаешь, мы выберемся отсюда? – спрашиваю я, скорее всего, желая, услышать утвердительный ответ, но это же Гаррет.

– Скорее всего нет.

– Ты не успокаиваешь.

– Если хочешь ложь, я могу и солгать, но не вижу в этом смысла. У нас по-прежнему нет никакой ценной информации. Мы даже не знаем, где примерно находимся.

– Код. Тот, что я записывала, он нам не поможет. В этот раз Рэй набирал другой, видимо, они его меняют каждый раз, когда открывается дверь.

– Возможно.

Опускаю взгляд на наши руки, которые по-прежнему находятся на стекле. Мне кажется, что я чувствую тепло от руки Гаррета, но сил держать руку в таком положении больше нет, я плавно убираю её и, опустив на кровать, говорю:

– Помнишь, когда мы были на Корву, по новостям показывали женщину, сестру баллотируемого в президенты Ростина Бэя?

Гаррет хмурится ещё сильнее и выдает:

– Гэйнор что ли?

– Ты её знаешь?

– Не лично, но да, знаю.

Не могу сказать, что я очень удивлена тому, что Гаррет знает всех чокнутых на планете Земля.

– Так вот, на красном этаже, находится комната, что-то типа операционной, там в капсуле лежит её мертвый ребенок. И, кажется, в его смерти она винит меня. Они брали мой костный мозг и что-то делали. Я не знаю, что именно, но…

– Что "но"?

– Думаю, они возомнили себя Викторами Франкенштейнами.

Наступает тишина. И буквально через десять секунд мы начинаем обсуждать бредовый бред.

– Они хотят оживить мертвое? – не веря, спрашивает Гаррет.

– Не вижу смысла держать мертвого ребенка и ловить меня и Джервиса из-за того, что наша регенерация намного выше, чем у обычного человека.

– Но если ребенок мертв, то какая регенерация может его оживить? Это же херь собачья.

– Я не знаю. Думаю, никакая. Но Дельгадо-старший сказал, что через пару дней они попробуют новый опыт. Со мной и Джервисом одновременно.

– Твою мать! Надо что-то делать.

– Я не представляю, что мы можем сделать. – переваливаюсь на спину и, смотря в потолок, продолжаю разговаривать с Гарретом. – Есть ещё черный уровень, на нём я ещё не бывала, может выход именно там. Как думаешь?

Не получив ответа, смотрю на Гаррета – он спит.

Отменный я, видать, собеседник. Пять дней бодрствования подошли к концу, и он вырубился. Это всегда происходит неожиданно, с самого первого раза, когда он упал прямо в лужу и его не смутило, что он храпел в воду и чуть не захлебнулся.

Тишина давит на нервы. Сажусь на кровати, морщась от неутихающего молота в моей голове. И первое, что замечаю – Рэя нет. Возле моей камеры нет сопровождающего. Интересно, а всем сопровождающим прочистили мозги? Или есть те, кто добровольно ведут подопытных на казнь?

Спустя пару часов молот наконец-то успокаивается, а к камере подходит чертова Джудит.

– Коди, будешь сопровождать триста двенадцать. – приказывает она, но делает это, как всегда, без должной уверенности.

Парень без раздумий подходит к моей камере и открывает её пультом. Так, стоп! Погодите! Получается один пульт способен открыть любую камеру? А как он узнал код? Он один для всех дверей? От новых догадок мозг начинает работать с удвоенной силой. Я ещё слишком многого не знаю. В любом случае, ведь всегда есть лазейка. Всё предусмотреть невозможно. Всегда что-то может пойти не так. Нужно быть внимательной к мелочам.

– Ты можешь идти или тебе нужна коляска? – спрашивает Джудит, стоя у самого выхода, по правую руку от Коди.

Встаю молча, и, медленней чем следует, иду к двери.

– Где Рэй? – спрашиваю я.

– Я не могу этого сказать. – тут же отвечает она, словно ожидала моего вопроса.

– Куда я иду? На очередные опыты?

Девушка отводит взгляд в сторону и говорит:

– Нет, ты пропустила прием пищи, а она сейчас тебе необходима.

– Не без твоего участия я пропустила прием пищи. – говорю это и чувствую, как слова пропитаны ядом. – И ни еда мне необходима, а свобода.

– Я сожалею. – говорит она, и теперь я бросаю на неё недоуменный взгляд. – После того как поешь, я приду и проверю твоё самочувствие. – переводит взгляд на Коди. – Будь аккуратным, она слишком слаба.

Получается, я отлично играю свою роль. Девушка торопливо уходит, а я иду в сопровождении Коди. Движемся медленно, и я позволяю себе рассмотреть всех, кто сейчас находится в камерах, жаль, что мы идем в другую сторону от Джервиса, увидеть ещё одно знакомое лицо не помешало бы моему боевому духу, который, к слову говоря, сейчас переживает не лучшие времена. Дойдя до столовой, нахожу своё место и сажусь, не торопясь ем и думаю о том, как мне выбраться. Я не согласна с Гарретом, что нам это не удастся. Мы и из худшего выпутывались. Так ведь?