С русским языком проблем у Лизы не имелось. То ли дело – математика. На сегодняшний день была также назначена контрольная работа, и этого урока Лиза ожидала с беспокойством. По математике она шла на «четверку», но конечный результат зависел от этой контрольной: напишет Лиза ее на «отлично» – такую же оценку получит и за четверть. Девочка страшно волновалась, так как хотелось порадовать отца и Ингу табелем с отличными отметками. Вся надежда оставалась на «волшебную» ручку.

А когда начался урок, Лиза обнаружила пропажу. В пенале лежал простой карандаш, скучный ластик и запасная, ничем не примечательная ручка. А волшебная – исчезла. Лиза перетрясла портфель, внимательно осмотрела вокруг пол – напрасно.

– Что ты ищешь? – прошептала Ира.

– Ручку. Волшебную, – еле сдерживая слезы, пробормотала Лиза.

– Потеряла? – испуганно ахнула соседка по парте. Лиза обреченно кивнула. Ира, забыв о контрольной и ускользающем времени, как настоящая подруга принялась высказывать предположения, куда могла подеваться ручка. Но в этот момент девочек прервала учительница:

– Степанова, прекращай разговоры! Контрольная работа! Не мешай Елизавете!

– Я не мешаю, – пробормотала сконфуженная Ира. Но Валентину Ивановну это не успокоило:

– Вот что, Степанова, иди-ка сюда. Садись за первую парту, чтобы не мешать Черновой.

Лиза хотела было сказать, что Ира ей совсем не мешает. Но не осмелилась. Да и поздно уже было: подруга безропотно взяла портфель, тетрадь и потопала по проходу к первой парте. А Лизе стало совсем грустно: мало того, что ручка потерялась, так еще и подругу пересадили. Хоть плачь! Но учительница права: время идет, пора браться за решение примеров. Лиза достала из пенала запасную ручку, открыла тетрадь и каллиграфическим почерком принялась выводить дату. Но не успела она закончить строчку, как ручка вдруг прекратила писать. Лиза растерянно потрясла ею, потом попыталась расписать на ладошке, подула на шарик и, не добившись эффекта, вытащила стержень. Тот оказался пустым. Похоже, Лиза перепутала дома две одинаковые ручки и взяла ту, что требовала замены стержня.

А одноклассники уже вовсю пишут контрольную! И тишина в классе стоит такая, что даже слышно, как шуршат ручки о бумагу. Лиза робко подняла руку, стараясь привлечь к себе внимание учительницы, но Валентина Ивановна погрузилась в чтение какой-то книги. Лиза беспомощно огляделась. Попросить громко о помощи, без поднятой руки, казалось ей преступлением против школьных правил. Ах, если бы Валентина Ивановна не пересадила Иру! Подруга бы обязательно что-нибудь придумала. Для Иры, казалось, просто не могло быть безвыходных ситуаций. И еще она была храброй, верной, готовой всегда по-дружески помочь. Одним словом, идеальная подруга! Но сейчас, лишенная ее поддержки, Елизавета ощущала себя совершенно беспомощной, одинокой и потерянной. Она так и сидела с поднятой рукой очень долго, не решаясь нарушить тишину. От понимания, что урок подходит к концу, Лиза впала в отчаяние и расплакалась – тихо, чтобы опять же, не дай бог, кому-нибудь не помешать. Один раз Валентина Ивановна оторвала взгляд от книги и обвела рассеянным взглядом класс, но так как парта, за которой сидела девочка, находилась далеко, учительница не заметила несчастного личика девочки и ее поднятой руки. Лиза уже не сдерживала слезы, которые скатывались со щек по шее за воротничок свитера. Так бы она, возможно, и сидела до самого звонка, если бы тишину вдруг не разрезал пронзительный и оглушительно громкий голос Сережки Бабурина, сидевшего от Лизы через проход:

– А Чернова плачет!

Валентина Ивановна моментально оторвалась от книги и, встревоженно хмурясь, торопливо направилась к парте, за которой страдала Лиза.

– Елизавета, что случилось?

И тут девочку прорвало. Она зарыдала так отчаянно, так громко и так бурно, что напугала не только учительницу, но и одноклассников.

– Р… Р… Р…

От слез она не могла произнести ни слова, только трясла бесполезной ручкой и отрывисто рычала, пытаясь выговорить фразу: «Ручка не пишет». Внимание всего класса было приковано к Лизе, и девочка, понимая, что в довесок ко всему еще и сорвала контрольную, зарыдала сильней. Какой незначительной проблема казалась изначально и в какое большое горе в итоге вылилась! Лиза никак не реагировала на просьбы учительницы успокоиться, только мотала головой, икала и размазывала слезы по опухшему от рыданий лицу. Кто-то принес ей стакан воды. Девочка приняла его, но так и не смогла сделать ни глотка, потому что зубы клацали о край стакана. Видя ее бесполезные попытки выпить воды, учительница осторожно забрала стакан из рук девочки и передала кому-то из учеников.

– Лиза, я позвоню твоему папе. Пусть он приедет за тобой, – как можно мягче сказала Валентина Ивановна. Лиза ничего не ответила, но кивнула, соглашаясь.

…И вот сейчас отец сидел перед ней на корточках и, смешно морща лоб, заглядывал ей в лицо. От беспокойства его глаза стали зеленее незрелого крыжовника, такими же, как у дворового кота Василия. И Лиза почему-то подумала, что глаза папы так же могут светиться в темноте, как у Василия. Эта мысль не напугала ее, а, наоборот, развеселила. И Лиза невольно улыбнулась.

– Улыбаешься… – ворчливо отозвался отец, вставая на ноги и беря дочь за руку. – Пошли прогуляемся. Хочешь, пойдем в кафе есть мороженое?

Лиза обрадованно кивнула и даже подскочила на месте от радости. Отец так редко бывает свободным! А когда выдается редкий выходной, он и его проводит, запершись в кабинете. В кафе Лиза ходила либо с домработницей Ниной Павловной, либо с кем-нибудь из школьных приятельниц в сопровождении их мам. Но это все было не то.

Еще ей очень хотелось ходить в кафе с Ингой, как прошлым летом. Оставалось ждать, когда наступят весенние каникулы и они с отцом уедут в Москву, где будет Инга и не будет папиной работы. И они втроем, почти как счастливая семья, станут проводить вместе все время. Гулять, ходить в кафе, играть в какие-нибудь игры, читать вслух книги или просто смотреть телевизор, забравшись с ногами на диван. Ах, как было бы хорошо, если бы Инга была с ними, а не жила так далеко! Лиза лелеяла тайную надежду, что когда-нибудь так и случится. Более того, собиралась уговорить старшую подругу приехать к ним в гости… и остаться.

– Я бы съел ванильное мороженое, – мечтательно произнес папа. А Лиза ответила, что она бы съела и ванильное, и ягодное, и шоколадное, и фисташковое.

– Не много ли? – выразил сомнение отец и смешно поднял одну бровь.

– Нет! – счастливо засмеялась Лиза. Пожалуй, ради такого радостного события, как поход с папой в кафе-мороженое, стоило пережить неприятный момент, связанный с потерей ручки и сорванной контрольной по математике.

– Лиз, так ты мне расскажешь, что у тебя там за горе страшное приключилось? – поймал ее отец в момент, когда она уже не ожидала подобного вопроса. Девочка мгновенно погрустнела и, тяжело вздохнув, призналась:

– Я ручку потеряла. Волшебную.

День шел совершенно не так, как был изначально запланирован. После почти бессонной ночи Инга встала поздно. Забыла о назначенном на утро визите клиентки и опомнилась, лишь когда позвонили в дверь. Сама она в этот момент еще находилась в ванной с зубной щеткой в руках и косметической маской на лице.