К ознобу прибавилось и еще какое-то тоскливое ощущение обреченности. Интуицию не проведешь! Не просто так на глаза попалась газета. Хочет Инга или нет, но ее помимо воли опять затягивает в новую историю. «Этим вечером сама позвоню брату и скажу, чтобы он запер меня в квартире, а ключ спрятал!» – то ли в шутку, то ли всерьез подумала она. И тут же отругала себя за излишнюю мнительность: ну с чего она решила, что Лёка втягивает ее в новую историю? Ведь подруга еще даже не высказала причину, ради которой попросила о встрече.

– О Макаре написали много гадостей. Мол, и игрок он, и обманщик, якобы надувал меня, воровал часть моих заработанных денег. Вранье! Он был замечательным директором и относился ко мне по-братски. С ним я пришла к успеху. Не знаю, смогла бы я сама достичь того, чего достигла с ним. Макар в меня верил и поддерживал. Я знаю много людей, и многие знают меня. Но вот такую сильную поддержку и веру я получила только от двух людей – Макара… И тебя.

– Ну что ж, спасибо, – улыбнулась Инга такому пламенному признанию. Кому, как не ей, знать обо всех метаниях, сомнениях и переживаниях Лёки, ведь она была с ней в период неудач и всячески старалась не дать подруге упасть в пропасть отчаяния. А однажды даже вытащила ее оттуда.

– Только не говори мне, Лёка, что ты хочешь попросить меня расследовать гибель твоего директора и отомстить! – с иронией предположила она, так как подруга все еще оттягивала и оттягивала свою просьбу. – Знаешь ведь, что я не следователь. И месть – это не мое поле.

– Не беспокойся, расследованием гибели Макара есть кому заняться. Хотя я, если честно, не верю в версию с кредиторами.

«Я тоже», – чуть не вырвалось у Инги. Но она вовремя прикусила язык. Вместо этого затушила в пепельнице окурок и отпила из стакана сок.

– Как я тебе уже сказала, у меня есть несколько новых предложений. Они поступали и раньше, меня хотели перекупить. Но я отказывалась, пусть некоторые предложения и были очень заманчивыми. Меня устраивал мой директор. А сейчас, когда Макара не стало, мне все же придется сделать выбор и подписать новый контракт.

Она замолчала. Рассеянно подвинула к себе пепельницу с одиноко лежащим в ней окурком и повертела ее. Затем вскинула на ожидавшую продолжения Ингу глаза:

– Знаешь, как я узнала о гибели Макара? Мне с утра позвонил один из этих «перекупщиков» и бодрым тоном заявил, что теперь-то, когда моего директора уже нет, я уж точно не откажусь от его выгодного предложения! Представляешь? Вот так, прямым текстом! Я-то еще не знала о том, что Макар погиб, а они уже знали. И делили меня как товар. Впрочем, я и есть – товар. Курочка, которая принесет золотые яйца. Вот как расценивается мое творчество! Ну да ладно, не об этом речь. А речь о том, что мне как-то… страшно. Я думаю, что Макара убил кто-то из этих «торговцев», жаждущих заполучить меня в свои сети. В ближайшее время мне предстоит сделать выбор. И я боюсь, что могу связать себя отношениями с убийцей Макара.

– Ты всерьез веришь в то, что твоего менеджера убил кто-то из вашего музыкального круга?

– Да, – просто ответила Лёка. И, помолчав, добавила: – Я хотела попросить тебя посмотреть эту ситуацию в картах.

– Ну, убийцу я все равно в них не увижу, – протянула Инга, вновь закуривая. – Но карты разложить могу. Приезжай ко мне вечером, посмотрим.

– Ой, приехать я к тебе не могу. После обеда улетаю в Питер. У меня там два концерта – сегодня и завтра. Старая договоренность Макара… Можешь сделать расклад без меня? А я тебе потом позвоню.

– Позвони мне после окончания концерта, я все равно не ложусь рано спать, – предложила Инга и, мысленно с облегчением вздохнув, сказала: – Так это и есть та просьба, ради которой ты меня пригласила?

Нет, правда, ее мнительность иногда переходит все границы!

– Могла бы и по телефону об этом попросить.

– Захотелось тебя увидеть, – призналась Лёка. – Ты не ходишь на мои концерты, не звонишь, письма не пишешь, будто избегаешь. Да, понимаю, наши дороги разошлись, но у меня о тебе остались самые теплые воспоминания.

– У меня о тебе тоже, – искренне ответила Инга.

– Тогда, может, придешь ко мне на концерт? – робко пригласила певица и нервно заправила за ухо длинную челку. – В эту субботу.

– Да, приду, – почти не задумываясь, твердо пообещала Инга. В самом деле, сколько можно избегать прошлого? Лёка может подумать, что она стесняется тех отношений, которые у них были, и жалеет о них. Или, наоборот, что боится вновь сорваться в них.

– Замечательно! – обрадовалась Лёка и выудила из пакета конверт. – Здесь три приглашения в VIP-зону. Можешь взять с собой брата и его жену. Я их помню, замечательная пара.

– Спасибо, так и сделаю! А насчет расклада не волнуйся, вечером я разложу карты. Позвони мне сегодня ночью.

– Концерт поздно закончится, разбужу ведь…

– Ничего. Сама же ведь сказала, что тебе нужно срочно делать выбор. Чем смогу, тем помогу, но не забывай, что карты могут лишь дать совет, но не указать решение. Рассчитывать в этом вопросе тебе все равно придется на себя и свою удачу.

– Кстати, об удаче, – грустно усмехнулась Лёка. – Я потеряла твой подарок-талисман. Помнишь, ты мне перед нашим прощанием подарила серебряную подвеску на браслет со словами, что это – моя удача? Так вот, я ее потеряла на днях.

– Не переживай так, – рассмеялась Инга. Уж больно забавным показалось ей «горе» подруги, всерьез поверившей в то, что маленький кусочек серебра может принести ей удачу и что потеря его ей грозит неприятностями. – Это был не столько талисман, сколько мой психологический трюк. Не нужно всерьез верить в то, что подвеска оказалась «волшебной».

– Но она мне и в самом деле принесла удачу! – удивленно пробормотала Лёка.

– Это ты сама себе ее принесла. Вернее, твой талант. Но если ты так расстроена потерей «талисмана», то я тебе сделаю новый. Не переживай!

Лёка не успела поблагодарить, потому что в этот момент ее окликнул отошедший от барной стойки молодой человек.

– Степан! – радостно прокричала певица и сделала приглашающий жест рукой.

– Привет, – весело поздоровался с девушками парень, подходя к столику. – Не ожидал тебя здесь встретить сейчас. Думал, ты – «ночная птичка», днем отсыпаешься дома.

– Как видишь… – развела руками Лёка и, так как молодой человек с интересом разглядывал ее собеседницу, представила ее: – Это – Инга.

– Твоя новая подруга? – нагловато спросил молодой человек и сделал красноречивое движение бровями, намекая на нетрадиционную ориентацию певицы.

– Нет, не новая, – довольно резко ответила Лёка. – Мы знакомы давно, и Инга – просто моя подруга.

– А-а, понятно, – расхохотался молодой человек, бесцеремонно разглядывая девушку. – Значит, просто Инга. Извини, попутал. Сама понимаешь…

Он многозначительно не договорил и вновь вскинул брови. Инга ответила молодому человеку таким же нагловатым взглядом, с деланым вниманием рассматривая его. Это был длинный, худой и прямой, как циркуль, парень лет тридцати в протертых до дыр джинсах и широком, будто снятом с чужого плеча, свитере; с длинными непромытыми патлами пегого цвета, стянутыми сзади аптечной резинкой, с нездоровой кожей и крупными желтыми зубами. В его янтарных глазах разливалась ленивая томность, но казалась она обманчивой, как безмятежность разомлевшего на солнце тигра.