– Черт! – выругалась Лика вполголоса и вывалила содержимое ридикюля прямо на лестничную площадку.

Ключи, разумеется, были на месте. С раздражением запихивая все по своим местам, она поднялась с колен и вставила ключ в замок. Но на этом все и остановилось. Замок не открывался. Сколько Лика ни пробовала, сколько ни трудилась, ключ упорно не хотел поворачиваться.

– Я сегодня сойду с ума! – громко объявила она, плотно приложив ухо к двери. В квартире была тишина. – Прекрасно! Меня уже не пускают домой! Куда же мне теперь деваться? А может, слесарь что-нибудь не так сделал? Нет, я прекрасно помню, что несколько раз проверила, прежде чем захлопнуть дверь…

– Здравствуй, Анжелочка, – звонкий голос прервал ее невнятное бормотание. – Что, домой не пускают?

– Да замок что-то сегодня барахлит.

– А-а-а, – понимающе протянул пожилой мужчина из соседней квартиры, имя которого ей никак не удавалось запомнить. – Понимаю, понимаю… А где же Дима?

– Не знаю… Наверное, у друзей. Я вернулась из автосервиса и вот домой не могу никак попасть.

– Слесаря надо вызвать, – подсказал он.

– Да я уже сегодня вызывала, – пояснила Лика, мысленно посылая словоохотливого соседа ко всем чертям. – Рабочий день окончен, время позднее. А дежурного разве сейчас найдешь? Лифт вон стоит – и то дела нет никому, а уж моя дверь…

– А где же ночевать-то будешь?

– У родственников, – повернувшись к нему спиной, она подхватила сумку и начала спускаться по ступенькам.

– Анжелочка, – вновь окликнул ее неугомонный сосед, – чуть не забыл! К вам сегодня приходили дважды, да не застали никого.

– Кто?! – приостановилась она, холодея от предчувствия. – Он не назвал себя?

– Да нет, – пожал тот плечами, потом, шлепнув себя по лбу, полез в карман. – Совсем замотался! Он же записку тебе оставил. Да где же она?..

С замиранием сердца она наблюдала, как из его обширных карманов извлекаются на свет божий клочки бумаги, помятые абонементы на автобус и множество другой дребедени, место которой было в мусорном ведре.

– А вот же она, – обрадованно воскликнул он, протягивая ей аккуратно сложенный несколько раз листок из тетради в клеточку. – Уж очень убедительно просил молодой человек передать именно тебе.

– Спасибо, – нервно пробормотала Лика, выхватывая послание. – А на словах он ничего не просил передать?

– Привет, говорит, ей передайте. Да! Все о муже твоем выспрашивал. Кто, да что, да откуда, – сосед водрузил очки себе на нос и пристально уставился на нее. – Он кто вам будет-то? Родственник?

– Да, да. Спасибо вам. Вы мне очень помогли. До свидания, – ноги сами собой понесли ее вниз.

Мария Васильевна все еще была на посту.

– Анжелочка, ты уходишь? – приветливо заулыбалась она. – А я вот все никак не могу собраться. Сын мне внука обещал подбросить прямо сюда – на работу. Я жду, а их все нету…

– Мария Васильевна, – прервала ее Лика. – Позвонить можно?

– Звони, конечно, – пододвинула она ей старенький телефонный аппарат. – Только не знаю – работает ли? Сегодня что-то все у всех ломается…

– А у кого еще что сломалось? – вежливо поинтересовалась она, накручивая диск телефона.

– Да это не из нашего, – махнула она равнодушно рукой. – Это из другого подъезда. Соседи твои через стенку, кстати. Тоже на десятом этаже живут. Так вот они дверь свою сегодня не могли открыть.

– Что-то сегодня у всех двери не открываются, – машинально поддержала Лика беседу, напряженно прислушиваясь к монотонным сигналам в трубке. – Так что там у них с дверью-то было?

– С дверью-то? – беззвучно шевеля губами, Мария Васильевна считала петли на спицах. – А-а, что-то с замком. Часа три возились, не могли войти. Хотели уже дверь ломать, да она вдруг открылась.

– Как это?

– А так, – женщина подняла на нее глаза и заулыбалась. – Уж не знаю, что и как, но сначала не могли открыть. Хозяйка шумит. Говорит, что кто-то изнутри закрылся. А кто может закрыться? Вор?! Так вещи все на месте оказались. Чудно!

– Действительно… – Какое-то смутное подозрение мелькало в мыслях, мешая сосредоточиться. – Ну и чем все это закончилось?

– А ничем… Хозяйка побежала за участковым, Витька по вызову отошел минут на двадцать, а когда опять все собрались у двери, она с первого раза и открылась. Чудно!

– Ну, может, замок какой-нибудь сложный, – предположила Лика, опуская трубку на рычаг. – Всякое бывает…

– Нет, – покачала головой Мария Васильевна, – замок самый обыкновенный, с предохранителем изнутри. Витька-то по этому поводу сильно сокрушался. Ладно, говорит, у этих, это у вас значит, у них импортный, сложный, а тут местного производства, и не открывается.

– Ну, и что же за причина-то была?

– А кто знает? Витька шумит, участковый шумит. А когда ушли все, я эту женщину видела на улице. Она говорит, что кто-то был у них в квартире. Точно, говорит, был… Милиционеру-то она не сказала, боялась, за дуру ее примет. А со мной поделилась…

– Как же она определила? – медленно опускаясь на стул, спросила Лика осипшим от волнения голосом. – Что-нибудь нашла?

– Да нет. Штора на балкон была сдвинута.

– Штора?! – брови ее поползли вверх.

– Ага, – кивнула Мария Васильевна. – Она точно помнила, что занавешивала балконную дверь. А когда пришла, занавесочка была сдвинута в сторону. Причем, говорит, небрежно так, наспех. Даже две петли оборваны.

– А что же она милиционеру не сказала?

– А докажи им, мужикам. Скажут – блажь бабья, да больше ничего. И так шуму было…

– А… а что ему на балконе-то делать?

– А бес его знает. – Мария Васильевна опустила рукоделие и пристально посмотрела на Лику: – У тебя все в порядке?

– Да, да, – поспешила она ее успокоить. – Устала очень…

– Я и смотрю – бледненькая вся, прям ни кровиночки. Отдыхать нужно побольше.

И она снова забормотала, отсчитывая петли узора.

Лика медленно поднялась со стула и поплелась на улицу. Чудовищная усталость от накопившихся неприятностей буквально раздавила ее. С трудом переставляя ноги, она добрела до машины и без сил упала на переднее сиденье. Опустив голову на руль, внезапно вспомнила про записку, переданную дружелюбным соседом.

В полумраке салона строчки плясали перед глазами, не желая никак складываться в слова. Наконец после долгих усилий ей удалось разобрать следующее: «Пацан у нас. Если хочешь увидеть его живым, плати. Первый взнос пятьсот долларов, остальное потом. Не вздумай заявить в милицию. Пожалеешь!»

– Господи!!! Господи!!! Что же мне делать?! – Зубы начали отстукивать четкую дробь. – Что же делать?! А если Олег позвонит, что я ему скажу?!