Дом стоял тихий, мокрый. Лида скинула у дверей туфли, босиком пошлепала по коридору, но была остановлена теткиным окриком с кухни:

– Лидия! Поди-ка живо сюда!

– Сейчас, тетя, только с мамой поздороваюсь, – тщетно стараясь придать голосу оттенок родственной почтительности, отозвалась девушка.

– А я говорю, сюда иди, в комнату не суйся! – тетка явно пребывала не в духе.

Лида резко тормознула, а затем рванула в сторону кухни, желая немедленно объясниться.

– Я не поняла, тетя, из мансарды вы меня выселили, так мне уже и в нашу с мамой комнату войти нельзя? Может, мне вообще в собачьей конуре поселиться?

Тетка, навалившись необъятной грудью на стол, шинковала овощи. Ее голову обвивало банное полотенце, сколотое прищепкой на затылке и так сильно намоченное, что струйки воды стекали по рыхлой коже на ворот байкового халата.

– Не кричи, – с натугой выдавила она. – Меня не жалко, так хоть мать пожалей. Она из-за погоды все утро промаялась, таблеток напилась и сейчас только задремала.

Лида испытала болезненный приступ стыда: она совсем забыла, как сильно страдает Вера от перемены погоды. У нее в такие дни нещадно ныли изувеченные кости.

– Помочь вам, тетя? – спросила она, тоном выдавая раскаяние.

– Помоги, – не стала церемониться тетка. – Морковку вон кружками нарежь. Сама не знаю, как еще на ногах стою.

– У вас тоже реакция на дождь?

– Не знаю, на что у меня реакция, – буркнула тетка, отвергая все попытки Лиды примириться. – На весь этот дом у меня реакция. Как приехали, так и страдаю. И Славик мается.

Лида украдкой закатила глаза: да кто их тут держит со Славиком? Она отыскала в шкафу еще одну доску и начала трудиться над морковкой. Спустя пару минут тетка снова заговорила:

– Так что, Лидия, я сегодня имела долгий телефонный разговор с одним питерским медицинским светилом. И он сказал, что твою мать в таком состоянии вполне можно поместить в больницу, первоначально на пару месяцев. А потом и подумать об оформлении в подходящее лечебное заведение.

Лида, не веря своим ушам, оцепенела с ножом в руках.

– Да, а что ты думала? – усилила напор тетка Муза. – Дела-то у Веры все хуже и хуже, скоро ни я, ни ты уже справляться с ней не сможем. А там специальное оборудование, персонал обученный, лечебные процедуры…

– Да замолчите, тетя! – не выдержала Лида. – Никуда мама отсюда не переедет. Вас пригласили помогать, а вы…

– Ну да, не стожильная я, – рявкнула тетка. – И не могу ее туда-сюда на себе таскать, пока ты в школе или еще где прохлаждаешься! И нечего на меня глазами сверкать! А была бы как есть хорошая дочь, школу бы оставила, работу денежную нашла да к матери хорошую сиделку приставила! Чего ж за партой зад просиживать, когда такая беда?

И тетка набросилась на капусту, словно отсекала головы дракону. Лида даже растерялась немного, потому что сама много раз прокручивала в голове такой вариант.

– Мама даже слушать об этом не желает, – попыталась объясниться она. – Она всегда меня ориентировала на поступление в институт. Да попробуй я хотя бы заикнуться о таком…

– Ага, Верка образование уважает! – перебила тетка, брюзгливо выпячивая губы. – Сама учиться в Питер умотала и уже к третьему курсу с тобой нянчилась. И дочь по тому же курсу толкает, безумная…

– Хватит! – Лида даже удивилась, что можно так орать шепотом. – Забирайте, тетя, свои вещи, внука и валите отсюда как можно скорее! Сами справимся. От вас только хуже стало!

– Ах, вот как заговорила! – пароходной сиреной взвыла тетка, упирая руки в жирные бока и наступая на девушку. – Власть в доме забрала в обход старших! Нет, милочка, без тебя как-нибудь все решим. А я уж, кстати, говорила с Верой насчет больницы, и она со мной согласная…

Рыжие кружочки моркови отправились прямиком тетке в лицо, та взвизгнула, прикрылась руками, рухнула на табурет. Лида еще пару секунд бесцельно металась по кухне, а потом бросилась вон из дома.

Часа два она кружила по поселку, натыкалась на прохожих, проваливалась в глубокие лужи. Дождь уже прекратился, но последние капли словно оцепенели в воздухе прохладным липким маревом и с готовностью оседали на волосы и одежду девушки. Теперь Лида даже мечтала, чтобы хоть что-то необычное отвлекло ее от ужасных мыслей. Странная компания, еще один маньяк – все сгодится. Но поселок был уныл и сер. А когда окончательно стемнело, пришлось возвращаться домой.

Сперва она заскочила в ванную комнату, привела себя в порядок и просушила волосы феном. Потом на цыпочках вошла в их с мамой комнату, все еще темную. Но мать не спала и сразу же включила бра над головой. У Лиды в груди словно провернули что-то острое и шипастое, когда она увидела, как бледна и измучена Вера.

– Лида, слава богу, – невнятно проговорила мать. – Я чуть с ума не сошла, зачем ты унеслась куда-то без телефона?

– Прости, мам, забыла.

– А что у вас с Музой произошло? Дочь, я не могу поверить в то, что она мне рассказала…

– Ну и не верь, – буркнула Лида.

– Замолчи! – прошептала Вера. – Ты сейчас пойдешь к тете и от всей души извинишься перед ней за все, что натворила! Потому что сегодня ты явно переступила черту.

– Мама, но ты же не знаешь всего, что она мне наговорила! – растеряла последние остатки самообладание девушка. – И не стану я извиняться. Нам всем будет лучше, если она свалит отсюда как можно скорее.

– Нет, – произнесла мать и завозилась на диване, стараясь подтянуть к себе за ручку инвалидное кресло. – Это я свалю отсюда, прямо сейчас.

– Куда это? – испугалась Лида.

– Туда это, – мать упорно тащила больное тело к краю дивана. – Я не желаю превращать жизнь моих близких в кошмар. Ничего, на улице калеку не оставят, определят куда-нибудь.

– Мама, ну это шантаж! – возмутилась девушка.

– А что мне еще остается? – вздохнула Вера.

– Ладно, пойду извинюсь, только ты успокойся. – Лида на всякий случай ударом ноги отослала кресло подальше в угол. – Пусть у нее вообще голова отвалится от моих извинений!

– Лидия!

Но девушка уже неслась скачками по лестнице. Дверь в теткину комнату была приоткрыта наверняка для того, чтобы стоны страдалицы беспрепятственно разносились по дому. Тетка необъятной грудой лежала на кровати, вперив взгляд в потолок, все еще с полотенцем на голове. Славик пристроился у нее в ногах и что-то раскрашивал в тетрадке. Выглядела тетка в самом деле плохо, лицо отекло и приобрело желтоватый оттенок.

– Тетя, я пришла извиниться, – с порога объявила Лида, стараясь смотреть в сторону – так омерзительна была ей в этот момент родственница. – Вы меня прощаете?

Тетка медленно завозилась на кровати, поправила полотенце, но так и не повернула голову к двери.