Наверное, я купил «порше» просто потому, что мог себе это позволить. Многие мечтают о «порше». А у меня он есть.

Вырулив на радиальное шоссе, я откинулся в кресле, выставил локоть в окно и закурил сигарету. Граф ничем не выдавал, что он незнаком с данным видом транспорта, вполне возможно, что и знаком.

Если он вампир, а не просто психопат, хлещущий кровь стаканами, то легенды о вампирах на Земле вполне могут иметь реальные основания.

– Вот что меня интересует, – спросил я, – а каким образом вы, граф, способны перемещаться в наш мир?

– Путями вампиров, – ответил он. – Никто, кроме нашего племени, не может воспользоваться этим способом.

– Тогда каким образом здесь очутился я? И как сюда попадут Хранители?

– С помощью магии, – сказал граф. – Достаточно сильный адепт способен открыть портал между мирами и переместить через него необходимое количество людей и оружия.

И как я сразу не догадался? Такие порталы есть в любой компьютерной игре.

– Подумайте о своей прежней жизни, милорд, – сказал граф. – И скажите, насколько она могла быть возможной без магии вашего отца? Вы всегда выигрываете в азартные игры, вам незнаком страх, вы совершенно спокойно прыгаете с высоты второго этажа и ничего себе не ломаете, вам патологически везет во всех ваших начинаниях, у вас отбоя нет от представительниц противоположного пола, у вас куча денег, ради которых вы и пальцем о палец не ударили. Как вы можете это объяснить, если не побочным эффектом оборонительной магии, полем которой накрыл вас ваш отец?

– Я никогда не думал о своей жизни в таком ключе, – сказал я. – И не пытался все это каким-то образом объяснить.

– Тогда подумайте, – посоветовал он. – И попытайтесь.

Я подумал. Действительно, что-то как-то мне все слишком легко давалось. Если хорошенько вспомнить, я практически ни разу не выкладывался по полной программе. Даже на занятиях Палыча. Все давалось слишком легко. Стоило только захотеть и обозначить усилия.

Поступление в институт без блата и денег, что само по себе звучит достаточно фантастично. Конечно, я бы заплатил, если бы в этом возникла необходимость, но она не возникала.

От армии меня отмазали дядины адвокаты. Девчонки сами вешались мне на шею. Я никогда не испытывал нужды в деньгах. И если я когда-то и подозревал, что для остальных людей жизнь не так проста и приятна, то уж о своей исключительности точно никогда не задумывался.

Самым большим эмоциональным шоком, который я испытал в жизни, для меня была та самая авиакатастрофа, в которой погибли мои родители. Или, как утверждает граф, мои приемные родители.

Правда, граф также утверждает, что мои приемные родители вовсе не погибли, а просто исчезли из моей жизни по настоянию моего отца, который решил, что мне пора учиться самостоятельности и привыкать быть одному. Если опять-таки верить графу, суровый у меня был родитель.

Но если верить графу, то моего родителя сделала суровой сама жизнь.

В общем, можно на ситуацию посмотреть двояко. А врет граф или не врет, это вообще непонятно.

Нынешним утром в мою жизнь ворвались непонятные явления. Граф объяснял это магией, но если отбросить ее и вернуться к фактам…

Во-первых, все началось с того, что у меня на столе непонятным образом оказался Браслет.

Во-вторых, пришел граф и начал гнать пургу.

В-третьих, надев Браслет, я обнаружил, что не могу его снять и что его застежка вообще исчезла.

В-четвертых, вслед за графом пришли убийцы, дважды поставили меня на «перо», а я почему-то не умер. И не только не умер, но оказался вообще невредимым.

В-пятых, граф их обоих убил, а из одного еще и выпил кровь.

Все? Вроде бы да.

Этим утром вокруг меня стали появляться трупы. На данный момент их пять. Двое в принципе сами напросились. Но трое охранников, которые явились побочным ущербом операции по моему устранению, здесь были ни при чем.

Опять же, если верить графу и охранники действительно мертвы. Косвенно факт их смерти подтверждается прибывшей к моему дому милицией. Потому что у меня в ванной точно нет камеры слежения, и приехать по поводу лежащих там жмуриков милиция явно не могла. По крайней мере, до тех пор, пока жмурики не начнут благоухать.

Нет, все это странно и непонятно. И дальше становится все страннее и непонятнее.

Мне требовался независимый источник информации. Кто угодно или что угодно, только не граф. Была только одна загвоздка: я понятия не имел, где такой источник можно раздобыть.

– Ладно, – сказал я, выбрасывая сигарету в окно. – Мне кажется, я уже созрел для полного знания, граф. Выкладывайте.

Небольшой двухэтажный кирпичный дом, участок десять соток, обнесенный двухметровым деревянным забором, подъездная площадка на две машины, беседка, маленький бассейн и обветшавший уличный туалет – вот и вся моя дача. А, забыл, еще сорняки.

На даче я бывал редко, наездами в компании друзей, так что сорняки были уже выше забора. Загнав машину во двор, я поздоровался с безвылазно живущими в поселке соседями, запер ворота, открыл дом и плюхнулся в кресло-качалку на веранде.

– Граф, – сказал я. – Тут недалеко лес, будьте добры, погуляйте там некоторое время. Мне надо переварить информацию, которую вы на меня вывалили.

Граф кивнул и удалился. Умеет он удаляться, тут уж ничего не скажешь. Даже калитку за ним закрывать не надо. Наверное, он на самом деле вампир.

Я прогулялся до кухни, нашел в шкафу початую бутылку водки, налил полстакана, долил до краев колой и вернулся в кресло. Трезвым о таких вещах думать просто невозможно. А пьяным я не могу думать в принципе. Так что мне следовало каким-то образом дойти до границы этих двух состояний и остаться на нейтральной полосе. Довольно сложная задача.

От разговоров с графом я начинал чувствовать себя героем произведения в жанре фэнтези. Точнее, антифэнези. Потому что на моей памяти еще ни одного героя литературного произведения так явно, прямо и в лоб не призывали на сторону Тьмы.

По словам графа, все в параллельном мире было не так уж однозначно.

Джек, самый первый Темный Лорд, действительно был маньяком, психом, военным преступником и желал властвовать над всем миром. Но, по словам того же графа, он был единственным моим предком, кто абсолютно подходил под определение прислужника Тьмы.

Когда Джека таки грохнули, что было весьма и весьма непросто и явилось результатом предательства, его сын воспылал жаждой мести. А это уже вполне объяснимая реакция, свойственная любому человеку. Даже я, хоть и не видел своего отца ни разу в жизни, никаких теплых чувств к Делвину и Эрику из Кинна не испытывал.

Сына Джека грохнули тоже.