изготовление который у нашего героя отнимало не мало времени несмотря на существенную помощь от ребят. Высший целитель то считал, что Иван артефакты из Китая получает…

А в дополнение ещё и работы в госпитале за последние месяцы не только не убавилось. Наоборот, в связи со смутным временем её только больше стало. И если раньше он в два дня в неделю укладывался, то сейчас иногда и трех недостаточно. И это при том, что эффективность лечебного процесса во время его смен умудрились с момента открытия госпиталя в несколько раз поднять…

И вроде замечательно целительством в таких объемах заниматься. Очки опыта просто таки рекой текут, мастерство растет как на дрожжах, но у Ивана от практически бескорыстия (а в сравнении с другими его доходами работа в госпитале сущая благотворительность) уже начинает на его казне сказываться. Да так что она вот-вот дно казать начнет. Все же строительство клановой резиденции в Сарапуле и закупки различных ингредиентов для зелий и ритуалов немало денег сжирают.

Однако в свете последних достижений графа Лудильщикова, нашему герою открылся доступ к ряду имперских хранилищ и складов с очень «вкусными» материалами и ресурсами, мимо которых наш герой просто не мог пройти мимо. А поскольку Ваня уже сталкивался с непостоянством благосклонности властьимущих, он предпочел использовать новые возможности сейчас и по максимуму, тратя на всё это практически все наличные средства…

А тут ещё и доход от продажи противодемонических шкатулок временно снизился — леди Хиггинс взбунтовалась, заявив, что дальше выполнять свою часть работы в таком бешеном темпе не может, и ей как минимум нужны выходные, а лучше отпуск… Так что нынче Лудильщикову даже парочку крупных самородков продать пришлось, чтобы сумму доходов с расходами наравне свести.

Может, все же, так и крутился бы наш герой в попытках всюду успеть и при этом еще и свои финансы ещё каким-то образом пополнить, как вдруг из Сарапула долгожданное письмо пришло, извещавшее о том, что работы по строительству там благополучно завершены, и графская резиденция уже ожидает своих обитателей.

С трудоустройством на Певческом мосту все довольно просто разрешилось. Достаточно оказалось с Евстахием Порфирьевичем посоветоваться.

— Так ваше сиятельство, — объявил тот, буквально на минутку призадумавшись, — вас же брали в штат нашего министерства под конкретные задачи. С китайцами этими, с вашей помощью, слава богу, общий язык уже найти удалось, теперь, когда все утряслось, наши ребятишки и сами справятся. А для оказания целительских услуг, если вдруг таковые потребуются, достаточно у нас просто за штатом числиться. Правда, и продвижение в чинах вследствие этого затормозится изрядно.

— Я за чинами не гонюсь! — Обрадовался Иван. — Как бы мне половчее этот выход за штат устроить?

— Так напишите бумагу на имя его сиятельства, графа Изместьева. А я ее завтра, на очередном совещании ему на подпись то и подсуну.

Иван так и сделал, как ему его умудренный жизнью наставник посоветовал. И к китайцам тем же разворотом отправился.

— Зачем ты так срочно желал меня видеть, друг мой И-вань? — Китайский посол Хуан Бохай был сама любезность. Только вот эмоции, сквозившие от него, сильно контрастировали с той самой благожелательной улыбкой, что Иван видел на лице посла. Раздражение там читалось вместо показного добродушия.

— Прости меня, господин Хуан, если нарушу какие-то из важных церемоний, но, чтобы не отнимать у тебя много времени, сразу перейду к делу. — Вроде, если правильно понял из прочитанных эмоций, оторвал он своего визави от какого-то важного для него дела.

— Да, бо, ты прав. Мы на западе, потому будем поступать так, как заведено здесь. Рассказывай, какая нужда тебя сегодня ко мне привела. — Хуан Бохай милостиво махнул рукой, позволяя Ивану продолжать свою мысль дальше.

— Господин Хуан, у меня внезапно возникла потребность в артефакте постоянного портала, который умеют изготавливать только ваши мастера. — Иван даже пальцы скрестил в надежде, что посол не пошлет все же его сразу с таким вот чрезмерным запросом.

— Портал? — Китаец так широко распахнул глаза от удивления, что ненадолго стал походить на какого-нибудь европейца. Ну, из тех, что посмуглее и поскуластей. — Откуда я тебе возьму портал? Мало того, что вообще-то это тайна нашей страны, так еще на его изготовление нужна целая гора серебра, драгоценных камней и мастер с целой кучей помощников.

— Серебро и драгоценные камни есть у меня, мастер, насколько я знаю, так до сих пор и живет в вашей резиденции здесь, в Петербурге. Формально тайны империи Цин на сторону не уйдут вовсе, я все же, помимо всего прочего, также имею наследный титул бо вашей империи. А взамен я могу открыть тебе не менее важную тайну увеличения срока жизни и предоставить зелья, на начальном этапе способные в этом сильно помочь.

Раздражение и неприятие в эмоциях китайского чиновника резко сменилось на жгучую заинтересованность. Как все же здорово при таких вот переговорах уметь читать эмоции своего собеседника!

— Не знаю, смогу ли я тебе в чем-нибудь помочь, мой друг. — Вопреки эмоциям, голос хитрого китайца просто таки сочился расстройством. — Продление собственной жизни, это, конечно, хорошо, но не когда по приказу императрицы мне отрубят голову. Даже если я смогу убедить самого мастера, помочь тебе с твоей проблемой, среди его учеников наверняка отыщется доносчик, в одиночку же портал даже мастер будет строить слишком долго.

— Это и не проблема вовсе. У меня есть на примете тройка юных помощников с соответствующими классами, да и сам я могу побыть на подхвате. А зато просто представь, каково это, дожить и своими глазами увидеть то будущее, основы которого мы сейчас все вместе закладываем.

По результатам дальнейших переговоров, в ходе которых Ивану пришлось раскрыть, что предлагаемые им китайскому послу зелья сделаны на основе многолетних корней женьшеня, Хуан Бохай распорядился пригласить к нему в кабинет того самого мастера, насчет деятельности которого они сейчас так активно договаривались. Кстати, информация про основу предлагаемого зелья вызвала у китайского сановника повышенный энтузиазм, в Китае женьшень не иначе, как божественным корнем назывался, так что Хуана Бохая последние сомнения после этого уточнения оставили.

— Вот, мастер Сунь, бо И-Вань желает тебя нанять, чтобы ты изготовил для него персональный портал из его поместья в их столицу. — Сходу взял быка за рога китайский царедворец, едва старый мастер только за порог его кабинета вступил.

— А бо И-вань ведомо, что только для изготовления одной половины двустороннего портала мне понадобится десять дань серебра?

— Двадцать пять тысяч рублей? — Сделал в уме несложный пересчет из одной валюты в другую Лудильщиков. — А на две арки, соответственно, двадцать дань или пятьдесят тысяч рублей. Изрядно.

— Точно так. А еще драгоценные камни для накопителей. Ну, и за работу мне тоже нужно будет заплатить, хе-хе.

— Принимается! — Выпалил Иван, в уме пытаясь прикинуть, хватает ли у него наличных денег или снова придется золото реализовывать. Ну, и, где-то на самом краю сознания закопошилась мысль, что помощь страждущим — это хорошо, но пора бы, как и намеревался ранее, открывать свою клинику, в которой можно будет активно принимать обеспеченных людей за деньги. Документы же на официальное целительство, наконец-то, в наличии появились.

Очевидно, такая готовность расстаться с такой солидной суммой даже для столь непростых китайцев, какими являлись Хуан Бохай и мастер Сунь, что-то да значила. По крайней мере, от них сильным уважением пахнула, да и Система этот факт в своем стиле подтвердила, сообщив: Харизма+1.

Правда, как выяснилось в ходе дальнейших переговоров, без высочайшего распоряжения мастер всё же поостерегся предоставлять И-вану полноценный портал, ограничив его возможности переноской грузов и возможностью прохода самого графа… Больше сквозь него никто пройти не смог бы «До особого распоряжения Императрицы». Неприятно, конечно, но хоть так…

Хм. Когда Лудильщиков наблюдал за длительными телодвижениями китайцев по установлению портала, ведущего из Пекина к их посольству в Санкт-Петербурге, он было совершенно уверился, что изготовление портала — процесс очень сложный и растянутый во времени. Каково же было удивление нашего героя, когда уже через трое суток мастер, все это время прямо на глазах графа навивавший и заплетающий узорами серебряную проволоку, сообщил об окончании своей работы. Проволоку, кстати, тот мастер тоже