— Не смотрите на меня так. Я не могу сказать вам большего.

— Ну что ж, достаточно справедливо. А эта поездка, она важна для вас?

— Очень.

Он кивнул.

— Я уже давно не был во Франции.

— Я так понимаю, что вы выросли там.

— Да, но я потом уехал.

— Вы нашли работу в другом месте?

— Да. Что‑то в этом роде.

Значит, она не одна не любила говорить о своей жизни. Но ее удивило, что ей хотелось узнать о нем больше. Она хотела знать о нем все. Возможно, это путешествие в романтичный прибрежный город было не самой лучшей идеей. Но отказываться было уже поздно. Ей действительно нужна была помощь. А если она сейчас скажет, что ему не нужно сопровождать ее, это только возбудит его любопытство.

Значит, ему придется ехать домой.

Он закрыл дом после смерти матери и переехал в Сан‑Франциско. Но при мысли о возвращении домой его охватили противоречивые чувства.

— Кажется, вы не слишком рады такой возможности, — озадаченно проговорила Сейдж.

— Это здорово. Когда, вы сказали, мы вылетаем?

— Я этого не говорила. У нас пока еще не забронированы билеты. Я надеялась, что этим займетесь вы.

Он тут же подумал о своем личном самолете, который недавно приобрел. У них могло не быть никаких проблем с резервированием билетов. Но это была еще одна часть его жизни, которой он не мог поделиться.

— Я займусь этим. Какой день вы предпочитаете?

— Фестиваль открывается в среду. Я бы хотела оказаться там в понедельник. Самое позднее — во вторник.

И в этот момент проснулся Хэппи. Он зевнул и потряс головой.

Сейдж улыбнулась.

— Похоже, кто‑то славно выспался.

Хэппи спрыгнул с дивана и подбежал к Трею, виляя хвостом.

— Привет, мальчик, — погладил его Трей. — Кажется, ты уже лучше себя чувствуешь. — Трей посмотрел на Сейдж. — Спасибо, что позволили ему остаться здесь с нами.

— Какой смысл быть боссом, если не позволять себе иногда нарушать правила? — Словно почувствовав, что она говорит о нем, песик обошел стол и уселся рядом с ней. — Но когда ты поправишься, тебе придется оставаться дома.

Гав!

Трей рассмеялся:

— Мне кажется, он не согласен.

И тут ему в голову пришла хорошая идея, которая избавила бы его от необходимости отправляться в путешествие со своим ослепительным боссом, из‑за которой он постоянно забывал о своей миссии, мечтая перевести их отношения на более интимный уровень.

Трей откашлялся.

— Мне на самом деле лучше остаться здесь с Хэппи. В его положении нельзя оставлять его одного.

— Кому тут нужна сиделка? — услышали они.

Они оба повернулись к двери и увидели стоявшую там Луизу с папками в руках. Хэппи тут же бросился к ней, виляя хвостиком. Луиза присела на корточки, а собачонка встала на задние лапы, положив передние ей на колени, и лизнула ее в щеку.

— Похоже, решение этой проблемы только что вошло в дверь, — улыбнулась Сейдж.

— Я уверен, что у Луизы есть другие планы, — сказал Трей.

— Какие планы?

И прежде чем Трей успел открыть рот, Сейдж уже стала рассказывать Луизе о поездке. Луиза улыбнулась.

— Я не против присмотреть за этим малышом. Как ты к этому отнесешься, Хэппи?

Гав! Гав!

— Отлично. Проблема решена. Спасибо тебе, Луиза.

— Спасибо, — сказал Трей. — Если я когда‑нибудь смогу чем‑то отплатить вам, только дайте знать.

В глазах Луизы появился лукавый блеск.

— Непременно. — Потом она повернулась к Сейдж: — Я просто хотела спросить, есть ли у тебя отчеты о прибылях и убытках за последние пять лет?

Сейдж удивленно взглянула на Луизу:

— Зачем они тебе нужны? У тебя и без того много дел. Хочешь еще поработать в бухгалтерии?

— Господи, нет. Просто я столкнулась в коридоре с Ральфом. Он хотел поговорить с тобой, но твоя дверь была закрыта. Я пообещала ему спросить у тебя про эти отчеты, когда увижусь с тобой.

— Это для предстоящего аудита?

Луиза пожала плечами.

— Понятия не имею.

— А с чего Ральф решил, что эти отчеты у меня? Они, по идее, должны храниться в бухгалтерии.

— Мистер Руссо любил все контролировать сам, — объяснила Луиза. — Ты заглядывала в эти картотечные шкафы?

Луиза указала на тянувшиеся вдоль стены четырехсекционные картотечные шкафы.

Сейдж повернулась к Трею:

— Мне очень жаль взваливать на вас это задание, но не могли бы вы просмотреть содержимое этих шкафов? Вдруг эти отчеты действительно там? Для нас очень важно выглядеть хорошо перед аудиторами.

Он кивнул и принялся за работу. Металлические шкафы были старыми, а хранившиеся в них бумаги еще более старыми. Он открывал ящик за ящиком, просматривал файл за файлом, пока не наткнулся на пустой ящик, в котором не было бумаг. Он собрался было закрыть его, и тут его внимание привлекла фотография.

Он взял ее в руки. Это была его фотография, сделанная, когда ему было два или три года. То, что отец хранил ее… значило ли это что‑нибудь? В нем вспыхнула искорка надежды и тут же погасла. Фотография была небрежно брошена в старый шкаф, и это было достаточным ответом для него.

— Я вижу, вы нашли фотографии мистера Руссо, — сказала Сейдж у него за спиной.

Фотографии? Она была не одна? Он заглянул в шкаф и увидел свадебную фотографию его родителей и еще одну свою, когда он был младенцем.

— Они стояли на его столе, когда я перебралась сюда. Я думаю, он оставил их, потому что надеялся скоро вернуться после того, как завершится судебный процесс. Я хотела отослать их ему, но посчитала это бестактным — словно я выгоняла его из его собственного кабинета после всего, что он сделал для меня.

Его отец держал эти фотографии на столе? Но зачем?

— Я думал, что он не жил со своей семьей, — сказал Трей, возвращая свою фотографию в шкаф.

Потом ему стало любопытно взглянуть на свадебное фото родителей. Были ли они вначале счастливы? Он достал из ящика фотографию в рамке. На ней его отец улыбался так, словно весь мир принадлежал ему. А его мать… он никогда не видел ее такой счастливой.

У него перехватило дыхание. Если поначалу они были так счастливы, не явился ли он сам причиной их разрыва?

— Я не знаю подробностей, — сказала Сейдж. — Знаю только, что он очень высокого мнения о своем сыне.

Высокого? Неужели? Трею было трудно в это поверить. Он бросил последний взгляд на свадебное фото. Его мать была такой сияющей, полной жизни. Совсем не такой, какой стала после того, как отец бросил их. Она стала сломленной, одинокой женщиной, о которой Трей заботился, как мог.