Джеймсу не понравились ни этот звонок, ни эта статья, ни ее скрытый подтекст. Значит, у Энди Вуда по-прежнему имелись осведомители в правоохранительных структурах. После предупреждения, каковым должно было стать расследование Клары, можно было ожидать, что журналист на некоторое время притихнет, а не начнет лобовую атаку на них. Директор ЦПС устал бороться против устойчивого стереотипа: дескать, разведслужбы и полиция всегда машут кулаками после драки.

Если другие СМИ или отдельные лица, провоцирующие скандалы путем вброса информации, подобранной где попало, – а есть немало примеров из недавнего прошлого, когда это приводило к катастрофическим последствиям, поскольку слухи, подхваченные социальными сетями, разрастались, словно снежный ком, – пронюхают о данном деле, будет очень трудно сдержать волны дезинформации, которые непременно появятся. А если еще выяснится, что его служба не отнеслась серьезно к угрозе, способной занять первые полосы крупнейших ежедневных газет страны…

Необходимо было любой ценой заставить уголовную полицию принимать заявления граждан по данному делу, а приоритетами его бюро станут пристальное изучение странного видео и связи Энди Вуда. И для выполнения второй задачи у Джеймса имелся подходящий человек.

В буше. Где-то на севере Австралии.

Джордж, 38 лет. Всклокоченные волосы,

один на всем свете

Когда заходящее солнце окрасило оранжевым цветом горизонт, Джордж любовался деревянным домом, который строил на протяжении двух лет. Стройка такого масштаба могла бы свести с ума многих. Но не его. День за днем он строил, рыл и красил. День за днем работа его продвигалась, но он не имел никакого желания строить дом своей мечты. Для него не имело значения, жить здесь или в каком-то другом месте. Это занятие заставляло его сосредотачиваться на простых повторяющихся движениях, мешавших ему думать о прошлом.

Вокруг строения, насколько хватало глаз, расстилался буш. В этой части Австралии среднего размера деревья, отстоявшие друг от друга на несколько метров, доминировали над высокой травой, зеленой зимой и выжженной летом. Поселившись вдали от дорог, Джордж никогда не слышал звуков моторов. Он намеренно ушел из мира, где человек постоянно окружен звуками автомобильных двигателей или урчанием разных приборов. Изредка он наведывался в ближайший город, расположенный в двадцати километрах, чтобы запастись продовольствием и инструментами, а в остальном довольствовался минимумом, решив вернуться к простой неторопливой жизни. У него было все необходимое, ни в каких развлечениях он не нуждался. Глядя на свой деревянный дом, он радовался, сравнивая свое сегодняшнее душевное равновесие с той жизнью, которую бросил пару лет назад.

Несмотря на жаркое солнце, Джордж вздрогнул. Он сходил за майкой, которую раньше повесил на ограду, и надел ее. После двух часов работы ему хотелось помыться – редкий момент, когда он ухаживал за собой почти так же, как прежде, несмотря на то что отпустил длинную бороду и ходил с всклокоченными волосами, отказываясь подчиняться условностям, тем более что в радиусе многих километров никто не мог этого оценить. Несмотря ни на что, он сохранил привычку смотреться в разбитое зеркало: единственный предмет, взятый им из прошлой жизни, как последняя связь с внешним миром, чтобы не забыть, как он выглядит, чтобы не ощущать себя скатившимся до состояния животного.

Питьевую воду Джордж брал из небольшого ручья, протекавшего за его домом; благодаря бассейну из камня и песка он фильтровал воду и черпал столько, сколько ему требовалось. Свежая вода хранилась в деревянной бочке – такая тара была полезнее для здоровья и избавляла его от необходимости пользоваться пластиковыми бутылками, о которых он старался больше не вспоминать.

По пути к ручью он нашел кусок резины, брошенный, вероятно, каким-нибудь туристом; похоже, деталь от рюкзака. На обломке было кричащими буквами написано название широко известной фирмы, а на обороте: «Made in China». Подбирая обломок, он испытал глубокое отвращение и глухую злость, а потом окинул взглядом окрестности, как будто хотел раствориться в природе…

Нью-Йорк. Кабинет доктора Гриффина,

Башня из стекла и бетона в центре Манхэттена,

46-й этаж

– Проходите, пожалуйста.

Кабинет психиатра, специалиста по психологии труда, совсем не напоминал традиционный врачебный кабинет. Обстановка была уютной, скорее напоминала комнату квартиры. Однако что-то странное все-таки присутствовало, но что – Джордж Ривлин определить не смог.

– Располагайтесь, где вам удобнее: в кресле или на банкетке.

Джордж не стал особенно выбирать и направился к креслу. Он испытывал неловкость при мысли о том, что должен лечь.

– Изложите мне вашу проблему подробно. Коллега, направивший вас ко мне, описал некоторые симптомы, но я предпочел бы все услышать от вас. Ваш род занятий?

Джордж вздохнул, понимая, что ему придется рассказывать о себе, и выпрямился в кресле в стиле ампир. В глубине души он надеялся на «здравствуйте и до свидания» плюс рецепт, а не на полноценную консультацию, но в конце концов изложил ситуацию:

– Я – советник по связям, в основном работаю на «сильных мира сего»: политиков, крупных бизнесменов, топ-менеджеров крупных корпораций, адвокатов. На бумаге это означает всё и ничего. В глазах большинства людей эта профессия имеет неважную репутацию. В действительности моя работа заключается в том, чтобы быть в курсе всего и, главное, уметь соединять между собой различные куски информации, отыскивая общие места или различия. Одной детали может быть достаточно, чтобы построить дерево, которое затем будет использовано моими заказчиками. Главным в моей работе является быстрота. И состояние постоянной готовности. Поэтому мой мозг всегда должен быть бодрым.

Джордж был лучшим в своем деле. Каждое утро он вставал в семь ноль-ноль, надевал костюм-тройку – неизменно темно-синего цвета – и отправлялся на работу. По дороге он делал остановку в «Старбакс» на углу Пятой и Тридцать третьей авеню, на полпути между метро и его офисом, заказывал с собой маленький карамельный макиато и черничный кекс. Придя на работу, он проверял на всех своих почтах письма, пришедшие ночью от европейских партнеров, если не успевал их прочитать на планшете, пока ехал в метро, потом посещал все информационные сайты, занесенные в «Избранное», – самыми известными из них были «Твиттер», «Фейсбук», Би-би-си, Си-эн-эн, поисковик Гугла, – а также серию блогов и альтернативных сайтов экспертов, бывших, как он знал, намного информированнее иных редакций или агентств печати. Джордж внимательно отслеживал все новости: политические, экономические, спортивные, культурные, стремясь придать бо́льшую эффективность своим аналитическим заметкам. Он читал, перечитывал, перепроверял, копировал и соединял воедино информацию, которая могла оказаться важной. А таковой была она вся. Его внимания постоянно требовали компьютер и телефон. Параллельно он в течение рабочего дня собирал все, что приходило от его друзей из разных групп и слоев, от политиков до финансистов. Единственной его задачей было быть в курсе всего и оставаться на связи. Живя в постоянном пьянящем шуме, он переходил от компьютера к смартфону, управляясь с непрерывным потоком сообщений.