Во славу Господа нашего Единого и Вездесущего!

Брат Шестой Заповеди Аркадий Дорошин.

— Отличная работа! — воскликнул Симон Черный, возвращая Елизару Быку прочитанное послание. — Еще пару таких операций и мы будем готовы к нашему главному делу…

— Да, брат Аркадий потрудился на славу, и следует посоветовать членам Рады, чтобы его повысили до следующей степени причастия — он это заслужил, — согласился Елизар, поднеся тайное послание к пламени свечи и наблюдая, как быстро и жадно огонь пожирает добротную пергаментную бумагу, которую можно найти лишь в крупнейших центрах торговли — Багдаде, Венеции или Новгороде.

Несмотря на то, что за окном стоит солнечный день, в богато обставленной и увешанной дорогими коврами горнице горят свечи, ибо плотные шторы, как обычно, тщательно завешены, чтобы не осталось даже малейшей щелочки, сквозь которую не в меру любопытный глаз мог бы случайно увидеть встречу этих двух людей, адептов новой веры, апостолов тайного братства, которых никто никогда не должен видеть вместе, ибо ни одна живая душа не знает, что глава братства — Преемник, кого, якобы в целях безопасности, даже члены Высшей Рады никогда в глаза не видели — на самом деле не существует вовсе — его роль играют эти два человека, неожиданно появляясь, порой одновременно, в разных местах, пугая и завораживая таинственностью своего бытия.

Но для простых смертных не происходит ничего необычного — просто зажиточный и горячо любимый своими земляками (за то, что всегда всем дает в долг и никогда не требует возврата) купец Елизар Бык в собственном доме в городке Рославле, расположенном в Великом Литовском княжестве не очень далеко от рубежа с Московским, принимает старого друга — ученого книжника Симона Черного, а то, что любят сидеть друзья средь бела дня в темной горнице — мало ли, чего не бывает — у богатых свои причуды!

— Ну что же, дорогой друг, — сказал Симон, — нам осталось совершить еще несколько дел, которых, ввиду их крайней важности, никому другому поручить нельзя.

— Да, я уже нагрузил обоз товаров для поездки на славное торжище Господина Великого Новгорода, — Елизар бросил пепел сгоревшего послания в золотую чашу и, плеснув туда дорогого вина, чтоб не дымилось, закончил. — Выезжаю завтра.

— Превосходно. Привезешь от рыбака Горяева с берегов Ильменя несколько бочек соленой рыбы, — улыбнулся Симон, поправляя свои длинные белые волосы, — и, думаю, это будет наилучшая сделка в твоей купеческой карьере. Если тебя, конечно, не ограбит на обратном пути какой-нибудь разбойник вроде тех, что так успешно очистили замок Семена Бельского и выручили наших славных московских друзей.

— Ну что ты, Симон, я, разумеется, заранее написал ходатайство маршалку дворному[2]Ивану Ходкевичу о выделении мне — разумеется, за мои деньги — охраны, поскольку всем известно как опасен путь через Московию, и вчера получил любезный ответ, в котором маршалок сообщает о выделении мне двадцати копейщиков, под командованием офицера.

— Я никогда не сомневался в твоей дальновидности! Если наши сведения верны, и великий князь действительно прибудет в Новгород, может быть, тебе удастся, воспользовавшись случаем, организовать переправку в Москву, наших рьяных православных священников Алексея и Дионисия, причем желательно, чтобы это произошло по воле самого государя. Покойный дьяк Полуехтов успел нашептать великому князю о двух лучших новгородских попах, ярых поклонниках его политики, так что остается лишь эффектно их ему преподнести.

— Я имею это в своих планах.

— Не перестаю восхищаться гениальностью твоих замыслов, — какая, однако, светлая была идея — Аркадия сделать ближайшим помощником Феофила и едва ли не духовным отцом заговорщиков, а тех двоих — сторонниками Москвы! Благодаря этому мы сейчас получаем столь нужный нам миллион из рук самого архиепископа, а двое наших хорошо подготовленных людей отправятся в Москву.

— Не торопись — бочонок соленой рыбы все еще не в моем погребе, а Дионисий и Алексей все еще в Новгороде. Но у меня уже есть несколько интересных мыслей, насчет того, как это дело устроить. Кстати, я подумал сейчас вот о чем — раз архиепископ Феофил нам больше не нужен, а брат Аркадий освободился, не поручить ли ему опеку над князьями Борисом Волоцким и Андреем Большим. Похоже, они что-то затевают, а у нас в их окружении нет человека.

— Очень правильная мысль! Тем более, он, как бывший заговорщик, спасаясь от преследований со стороны Москвы, вполне естественно может примкнуть к мятежным братьям.

— Так и сделаем — я все организую, — заверил Елизар и поднял чашу с вином. — Но теперь я хочу выпить за успех твоей миссии в Молдавии. Твои замыслы — подлинные шедевры по сравнению с моими скромными упражнениями! Подумать только — дочь Великого Стефана, самого Господаря Валахии — горячая сторонница нашей веры! Это грандиозный успех!

— И ты не торопись хвалить меня. Дело еще не сделано — семена лишь проросли. Необходимо убедиться, добрые ли они дадут всходы. Если юная и прекрасная принцесса Елена даже и тверда в нашей вере, то это лишь полдела — она, к сожалению, девица, а не наследный принц, и власть в княжестве ей пока не светит. Но у меня зреет интересный замысел по поводу ее будущего замужества.… Однако, сперва я хочу познакомиться с ней лично и понять что она за человек, чего от нее можно ждать, а чего не следует. Так что выпьем за успех наших дел!

Выпив, они помолчали, задумавшись.

— А что слышно у наших православных литовских заговорщиков? — спросил, наконец, Елизар. — Кажется, ты в последнее время общался с Никифором Любичем, дочь которого наблюдает за князем Федором и его братьями.

— Да, но пока ничего интересного там не происходит. Они затаились и пережидают, оправляясь после недавнего потрясения, которое чуть не стоило им головы.

— А-а-а, после доноса королю его братца Семена?

— Да, ты, верно, помнишь, после того, как наш Савва передал Семена из рук в руки Федору, а тот отправил братца на вечную ссылку в Белую, Семен, казалось, окончательно спился, но потом вдруг выяснилось, что он подготовил неожиданный удар, и вот-вот отправит своих братьев на плаху. Мы уже собирались срочно вмешаться через сестру Марью, но тут внезапно появился наш старый московский знакомый Медведев с берегов Угры. По неизвестным нам мотивам — скорее всего из благодарности за помощь в поисках похищенной девушки, ловкую попытку спасения которой мы наблюдали вот из этого окна — помнишь? — он, очевидно, предостерег Федора, тот срочно помчался в Вильно, и все завершилось благополучно, а Семен снова оказался посрамленным. Однако мне с трудом верится, что он на этом успокоился.

— Это нетрудно проверить! — улыбнулся Елизар — Совсем недавно у нас в Белой появился новый брат Первой заповеди — некто Яким Сысоев. Он единственный в городке торговец солью, так что…