Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, моя мать требует к себе гораздо большего уважения, чем предлагаете вы. Один к пяти с половиной, и это ещё очень выгодный курс для вас. Валюту у вас в СССР трудно достать. Тем более у вас она не продаётся, а только покупается. Вы нигде её больше не купите. Особенно столько, сколько купите у меня.
— Ну, не так уж это и тгудно, — возразил мне продавец. — Ского летние олимпийские иггы, и мы ждём много гостей.
— Много гостей, но и много желающих погреть на этом руки, поэтому предлагаю пять к одному.
— О! Вот это уже деловой газговог. Вы мне начинаете нгавиться, товарищ эфиоп. Но всё гавно вы слишком много хотите, предлагаю вам один к четырём, и это крайняя цена.
Торговаться с ним становилось всё сложнее: услышав фразу «всё гавно», я едва не заржал в голос, но тут же взял себя в руки.
— Один к пяти, — возразил я ему. — И исключительно из уважения к вашему магазину и вам лично.
— Нет, я сильно рискую. Нужно сбавить за риск. Вы же таки должны понимать, что за мной могут следить?
— Ладно, за четыре с половиной идёт?
На лице продавца проявилась мучительная борьба жадности с осторожностью, однако жадность ожидаемо победила осторожность. Да и курс для него был очень хорош.
— Ладно, бегу.
Вот и разбери: берёт или бежит?! Семьсот долларов ушли за 3150 рублей. Тут уж я упёрся и решил округлить в свою пользу до 3200 рублей. Весьма неплохо, но и не на отлично. Продавец немного поупрямился, но сдался.
— Где вы остановились?
— В гостинице «Интурист» номер 335. Меня зовут дед Бинго.
— О! Какое прекрасное имя. Сегодня к вам вечером в 17.00 подойдёт молодой человек, когда вы станете сзади гостиницы, и представиться Иосифом. Он вам назовёт пароль, скажем «червонец», а вы ему должны сказать отзыв, скажем «Сомали». Если всё совпадёт, то вы обменяетесь деньгами. У него будет нужная вам сумма и вы не забудьте взять с собою валюту.
— Не забуду, буду тогда ждать его в назначенное время.
— Пойдёмте, я пговеду вас чегез чёгную лестницу, чтобы не возникло лишних вопгосов. Вас уже видели двое, и они могут гассказать об этом кому не следует. Впгочем, это постоянные клиенты. Я придержу нужную им вещь, и они забудут о вас навсегда.
— Это хорошо, — глубокомысленно изрёк я и пошёл за ним в подсобку. Пройдя помещение насквозь, мы вышли через чёрный ход во внутренний двор.
— Идите вон туда, потом повегните налево и сгазу в агку. Как выйдете из неё, повогачивайте напгаво и выйдете на улицу, по котогой ходит тгамвай, что довезёт вас до гостиницы.
— Хорошо, а почему вы сразу поверили мне?
— Это видно по вашему виду. Слишком хорошо вы одеты для негга, значит, имеете деньги. А если у вас есть деньги, то вы поселились в гостинце «Интугист». Всё очевидно, господин негг.
— Я не негр, я эфиоп.
— Это существенно не меняет ничего. Для нас, гусских… вы все неггы. Гад был вам помочь.
Я сплюнул: «Гад ты, как есть гад!» и ушёл, не став с ним спорить и что-то доказывать. Для меня тоже все американцы евреи, так что переживу как-нибудь.
Вечером, в назначенное время, я стоял недалеко от гостиницы, как и было договорено, то есть сзади. Найдя укромный уголок, я стал в нём без трёх минут семнадцать.
Ровно в пять вечера, показался молодой человек, что целенаправленно пошёл ко мне и видимо знал, где я решил постоять.
— Здравствуйте. Вы видимо меня ждёте. Вы Дед Бинго.
— Возможно, — окинул я взглядом его невзрачную внешность. — Сомали!
— Червонец!
— Вы принесли с собою деньги?
— А вы?
— Принёс.
— Уважаемый Бинго, давайте с вами прогуляемся в более спокойно место, а то здесь могут нас увидеть и заподозрить.
— Хорошо.
Мы отошли от гостиницы, удалившись на пару кварталов, и зашли в небольшой проулок, где людей почти не было. Я вынул пачку купюр, а мой визави достал пакет из газеты.
Быстро развернув его, я проверил советские купюры. Недоставало одного полтинника. В это самое время, клиент пересчитывал мою валюту.
— Полтинника нет.
— Пардон, ошибочка. Вот, пожалуйста.
Взяв деньги, я оглянулся. Вполне возможно, что могли и напасть.
— Пойдёмте быстрее, я вас выведу, — тихо сказал мой провожатый, и быстро пошёл в сторону большой улицы. Я за ним.
— Всё, вам налево, мне направо. Счастливо оставаться.
Кивнув, я заторопился в гостиницу, спеша унести свою добычу. Весь процесс обмена занял минут пять-семь, но адреналина я получил намного больше, чем денег, но ничего. Ни мне, ни валютчику было не выгодно обманывать, поэтому всё прошло так, как прошло.
Денег я обменял много, хотя мог и больше. Теперь оставалось купить билет на поезд, а значит, надо ехать на вокзал. Туда я и направился с самого утра, попутно зайдя в привокзальный магазин, чтобы хоть чем-нибудь подкрепиться.
Магазин назывался «Гастроном №36». Просто и доступно для понимания. К нему вела истерзанная временем ступенька, на которую я и ступил, впервые переступив порог мира советской торговли.
По периметру большого зала гастронома расположились стеклянные витрины и полки с товаром, стоящие вдоль стен за ними. Почти половину полок занимали пачки «Геркулеса», кукурузные хлопья и пирамидки с консервами, часть была отдана под конфеты в сеточках и печенье, а всё остальное оккупировали 3-х литровые банки с соком. В холодильных витринах лежали треугольные пакеты с молоком и стояли ряды бутылок с одинаково белым содержимым, но разноцветными крышечками из фольги. Меж двух витрин с головками сыров расположились на небольшом пятачке огромные весы. Рядом примостились гири. За витриной виднелись закрытые металлические шкафы, судя по белому цвету, тоже выполняющие роль холодильников. А чуть в стороне стоял открытый шкаф с рядами хлебных лотков. Разнообразные булочки источали аппетитный аромат, а их румяные бока так и манили отломить хотя бы кусочек. Мой же взгляд привлекли буханки чёрного цвета: как же давно я его ел!
Дородная тётка с белым колпаком на голове (вероятно, продавщица) что-то подсчитывала на деревянных счётах, шевеля при этом губами и еле слышно повторяя вслух полученные цифры.
Увидев меня, она сначала опешила, но потом быстро собралась