говоря, командир из меня сейчас не очень. Но уже через секунду вспомнил, что для всех я младший сержант Жаров, так почему бы не соответствовать действительности? — Отделение, за мной. Бегом, марш!

И мы побежали. Рядом пыхтел Коржов, Павлов был сзади. Перемещаться по прошлогодней пахоте было неудобно, особенно в тяжелых кирзовых сапогах. Благо, это расстояние мы преодолели быстро.

Как я и говорил, сослуживцы тоже были дембелями и, к счастью, находились в моем отделении. С ними надежнее, тем более мои чудачества приняли за чистую монету. Удачно я все спихнул на придуманную амнезию.

Эта часть поселка оказалась ближе всего к опасной зоне — площадка с огромной бочкой была всего в двадцати метрах от первых дворов. Она была обнесена оградой, наверное, чтобы местные не совались. Но это с одной стороны, а с другой ворота были открыты и там стояли синие трактора, которые скорее всего и обслуживались здесь же. А это значит разлитое масло, горючка — в общем, полный букет. Уже чувствовался жар, приносимый сюда умеренным ветром. Времени у нас было немного.

— Если там есть топливо, может знатно рвануть! — насторожился кто-то из бойцов, с тревогой глядя на темную емкость.

— Не рванет! — заверил я. Само собой я этого не знал, но одна из задач командира, неважно какого звена, не допускать паники у подчиненных. — Быстрее начнем, быстрее закончим и уберемся отсюда! Пошли!

Не знаю, правильно ли я делал, но тут либо так, либо стоять столбом. А я всегда был человеком решительным — нерешительный руфер уже одной ногой в могиле!

Как бы там ни было, но вверенное мне отделение все прекрасно понимало и разбежалось по близлежащим домам. Примерно тоже самое наблюдалось и с другой стороны поселка, где работало другое отделение. По крайней мере, в дыму я видел других солдат.

Некоторые ворота на участках были открыты и тогда проникнуть внутрь дворов и расположенных там домов, было несложно. Другие наоборот были закрыты — приходилось обходить или перелезать их сверху.

Как мы и предполагалось, в домах оставались старики. Уже в первом же дворе мы увидели дряхлого старика, возрастом лет под восемьдесят. Тот стоял на крыльце, глядя в сторону приближающегося пламени. Из-за проблем со слухом, он не понимал, что происходит и чем все чревато. И таких людей было сразу несколько.

Вообще, нелегко объяснить старому человеку, что риск очень велик и нужно уходить из опасной зоны. Многие из них всю жизнь прожили в этих домах и покидать их сейчас, попросту отказывались. Приходилось убеждать, а некоторых случаях аккуратно применять силу и уводить людей принудительно.

В одном из домов нашли девочку лет восьми. Она присматривала за младшими сестрами, пока родителей не было дома. Эвакуировали и их — все-таки с детьми проще.

От силы прошло минут шесть-семь, а мы, словно безумные, носились от дома к дому. Хоть поселок и был относительно не большим — может домов на сто, все равно пришлось изрядно попотеть. Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент раздался крик старшины:

— Жаров, Ильин! Уводите людей, пламя слишком близко!

И верно, с высокого крыльца одного из домов, я увидел, что несмотря на предпринимаемые меры, очаги пламени добрались до тракторов. Тут и там уже желтели свежие очаги. Так же я заметил, что пожарные машины спешили покинуть опасный сектор.

Прибежал кто-то из бойцов третьего отделения.

— Товарищ младший сержант! — обратился тот ко мне. — Прапорщик сказал, что емкость почти полная. Нужно уходить.

Несмотря на то, что я вспотел от интенсивности работы, меня пробрал озноб. Навскидку прикинул, что в бочке около десяти тонн нефтепродуктов — все это рванет так, что мало не покажется. А учитывая усилившийся ветер, пламя понесет точно на поселок. Мы ведь еще не закончили!

— Дерьмо! — проворчал я, спешно соображая, как действовать дальше. Оглянулся к своему отделению — собрались еще не все. Лица у многих были нерешительные. Территория была сильно задымлена, мы вполне могли кого-то пропустить.

Со стороны пожарных послышались крики — они уходили, риск был слишком велик. Из-за недостатка техники и квалифицированных людей, локализовать основной очаг своими силами им не удалось, хотя они пытались как могли.

Видно было, что еще немного и объятая пламенем бочка, вспыхнет… Но тут, откуда-то спереди, из «красной зоны» что попадала в область взрыва, раздался истошный детский крик… Ребенок звал на помощь!

Глава 4

Герой

Оглянулся и увидел лишь растерянные лица своих сослуживцев. Ну еще бы — конечно же никто из них не хотел рисковать жизнью — со стороны оно же безопаснее.

А тем временем, детский крик повторился снова и недолго думая, я выхватил плащ-палатку, накинул ее на плечи и бросился вперед. Несмотря на задымленность, я приблизительно понимал, откуда звали на помощь и в каком направлении мне двигаться.

— Жаров! Ты куда?

— Стой, дурак! — где-то сбоку рявкнул прапорщик Киреев, но я не обратил на него никакого внимания. Чего стоять и сопли жевать?

Пробежал через проулок, миновал какой-то сарай. Ворвался в нужный двор и бегло осмотрелся. Увидел кирпичный дом, но входная дверь была распахнута — значит, кто-то из наших там уже побывал и людей внутри нет. Но откуда же просили о помощи? Рванул вправо и почти сразу увидел небольшую пристройку с чердаком. Наверное, ее просто не заметили, когда выводили других людей.

— Помогите! А-а-а… — раздалось совсем рядом, затем обладатель голоса закашлялся. Кажется, это подросток. Девочка.

Оглянулся в сторону пожара — желтый свет, пробивавшийся через дым, был уже у самой границы, а это плохо… Чертова бочка рванет с минуты на минуту! Скорее всего у пожарных просто не осталось средств, чтобы локализовать столько очагов пламени. Из-за гоняемого ветром дыма ни черта не видно, только едва угадывался остов ближайшего трактора.

Я ворвался в пристройку, с ходу вышибив деревянную дверь плечом. Проскочил вперед и увидел крышку люка, который прикрывал проем в погреб. Решительно распахнул его — запахло сыростью.

— Эй, живые есть? — крикнул я, заглядывая внутрь. В ответ тишина.

Немного дыма уже проникло в помещение, поэтому я закашлялся. Хотел выскочить обратно, но тут…

— Дяденька солдат помогите! — раздалось откуда-то сверху. Голос жалобный, всхлипывающий. Среагировав на голос, сразу же увидел распахнутый в потолке люк, ведущий на чердак, а в проеме голову перепуганной девочки, лет десяти.

Я подскочил к проему, но едва не споткнулся о