Торговец коврами по вызову комиссии подошел к ней уверенным шагом, запрыгнул на массивный стул, заставив последний жалобно скрипнуть, и улыбнулся всеми двадцатью зубами: торговля торговлей, а разбираться с черными налоговыми органами приходилось лично, и чаще всего во время переговоров страдали именно зубы.

– Мой план прост, как три монеты, и гениален, как узор на продаваемых мною коврах, – громко объявил он. – Между прочим, запомните: третий ряд, второе место – и за сущие монеты вы получите немыслимой красоты и тончайшей ручной работы гобелен или ковер.

Первый и второй советники хмыкнули – второй сквозь сон. Управдворцом посмотрел на торговца с плохо скрываемым презрением, но тот привык и не к такому, потому что давно понял: чтобы продать что-нибудь нужное и особенно ненужное, надо рекламировать себя везде, даже среди бродяг или в безжизненной пустыне. Рано или поздно, но о тебе заговорят. Неважно, хорошо или плохо. Главное, чтобы ты стал у всех на слуху. Тогда народ потянется посмотреть, и что-нибудь, да купит.

К недовольству торговца, перед ним оказались не обычные горожане, а люди, съевшие в куда более глобальных делах целую стаю собак.

– Дорогой вы наш изобретатель, – задушевным голосом проговорил первый советник, – мы быстро убиваем злейших врагов, но зверски мучаем в застенках подземелий разносчиков назойливой рекламы.

– И тогда живые завидуют мертвым, – вполголоса добавил управдворцом, второй советник угрожающе всхрапнул, и торговец быстро сменил тему. Сидевшие в левом углу стадиона слушатели раздосадовано забормотали нелестные слова: идея торговца прорекламировать первым людям королевства свою торговую точку пришлась им по душе, но из-за топорно проведенной рекламной акции прочим уже ничего с рекламой собственных товаров не светило.

– Теперь этот гад окажется первым и последним человеком, сумевшим прорекламировать свое рабочее место на королевском стадионе, – пробормотал Фармавир. – Войдет в легенду, гад ползучий.

– В мусорный ящик он войдет, – мрачно проговорил торговец, сидевший слева от студента. Не особо скрывая ярость, он размеренно постукивал по каменным ступенькам стадиона тростью с трехсотграммовым изумрудным набалдашником. – Вместе со своим торговым местом.

Остальные торговцы одобрительно закивали головами, и участь хитреца была решена. Но он об этом еще не знал и уверенно рассыпался перед приемной комиссией словесным потоком.

– Мы наберем три сотни моряков и снабдим их зеркалами! – вдохновенно увещевал он. Несомненно, сегодняшняя речь была вершиной его способностей очковтирательства. – Когда Горгона подлетит к нам, мы направим на нее все имеющиеся в наличии зеркала и сожжем ее, или, на худой конец, ослепим.

В толпе загомонили: на первый взгляд, идея торговца показалась простой и в то же время действенной.

– Он прав: что можно противопоставить сотням зеркал, отражающим ослепительное полуденное солнце? – спросил сосед слева от Баррагина. – Недаром говорят, что в древности один ученый подобным методом испепелил вражеский флот. Пока враги подплывали и готовились поразить стены города, горожане выставили зеркала и превратили корабли противника в кучку неплохих кострищ. Говорили даже, что море вскипело, и всплывших кверху брюхом рыбок можно было есть.

– А вот это вряд ли, – заметил Баррагин. – Чтобы вскипятить море, нужно жечь корабли тысячами.

Сосед слева пожал плечами.

– Я в физике не силен. Но корабли сжечь получится?

– Не уверен. Разве что экипажи кораблей отвернутся или прикроют глаза. На мой взгляд, проще обстрелять корабли горящими стрелами и не мучиться с зеркалами.

Первый советник, выслушав идею торговца, решил проверить ее на практике.

– Хорошо, – сказал он. – Прошу всех встать и представить себя воинами с зеркалами в руках. Помните: поможете другим, другие помогут вам.

– Скорее, они снова обратятся за помощью, а сами фигушки когда помогут, – пессимистично заметили в толпе, но развивать тему людской неблагодарности не стали – не то время и не то место.

– Скажите, зеркала отражающей поверхностью к себе, или как? – спросил кто-то из толпы.

– «Или как»? – переспросил удивленный управдворцом. – Там так много вариантов?

– Если вы – дама или самоубийца, то к себе, – ответил первый советник. – Остальные пытаются пустить зеркальными щитами солнечных зайчиков. А я временно исполню роль Горгоны, и мы проверим, окажусь ли я побежденным?

Баратулорн, невысокий и юркий седовласый мужчина лет шестидесяти, несмотря на возраст, не растерял былой хватки, и до сих пор сохранил отличную спортивную форму. Он накинул на плечи легкий черный плащ и сказал:

– Значит, так. Дружно представляем, что я – эта самая летающая гадина, а вы – группа воинов с зеркалами. Все помним, что нельзя смотреть мне в глаза, иначе я превращу вас в камень. Здесь учения, поэтому не стесняемся замирать, если поймали на себе мой взгляд. Лучше застыть понарошку и ненадолго, чем по-настоящему и навсегда. Вопросы есть?

– А нам заплатят за работу массовкой?

– Конечно, – сказал первый советник. – Все услуги будут оплачены. Как только мы проведем наш эксперимент, каждый из вас запишет свои данные на бумаге и передаст их торговцу, предложившему данную идею. Он все и оплатит.

– Что?! – ахнул торговец. – Мы так не договаривались! У меня нет столько денег!

– Не моего собачьего ума дело, – отрезал первый советник. – Я человек маленький, в чужие финансовые проблемы со своим уставом не лезу.

– Маленький он… – пробормотал торговец. – Маленький, маленький, а хватка, как у крокодила!

– Начинайте атаку! – скомандовал Баратулорн.

Толпа сделал вид, что пытается попасть в советника солнечными зайчиками. Баратулорн расправил руки на манер крыльев и забегал туда-сюда по стадиону.

– Я – злобная Горгона, – подпевал он себе, размахивая руками, в которых сжимал края плаща. – Лечу себе, лечу! И каждого, кто смотрит, я в камень преврачу!

– Превращу! – поправил кто-то, глядя на советника. Тот посмотрел в глаза собеседнику и хитро улыбнулся.

– Замри, скульптура, – приказал он.

Собеседник поперхнулся и чертыхнулся.

– Вот, – заметил первый советник. – Не забывайте, что вы пришли воевать с Горгоной, а не учить ее правилам родного языка. Она может коверкать его, как пожелает, и, как видите, ее намеренные ошибки выходят отдельным воинам боком. Напоминаю: продолжаем светить на меня зеркалами, но сами на меня не смотрим и на провокации с моей стороны не поддаемся!

– А как мы тогда узнаем, что правильно навели зеркала? – возмутился кто-то.

– Вот и первое осложнение, – согласился советник. – Трудно поразить врага, когда нет возможности хорошенько прицелиться. А враг, он не дремлет, подлетает к воинам и смотрит в их глаза. И вы сразу же каменеете… Каменеете, а не возмущаетесь!