цветочки. Все, кажется, считают себя моими начальниками. Ни минуты покоя. Фергус, сделай то, Фергус, сделай это. Не жизнь, а черт знает что.

Тирада сопровождалась таким трагикомическим вздохом, что Ханна расхохоталась.

– Бедолага.

– Вот, вы меня понимаете! Бедный я, бедный.

Они пересекли площадь и свернули на узкую гравиевую дорожку.

– По мне, так это лучший коттедж. Никто под ногами не путается, и оттуда офигенный вид на море. И соседка только одна будет, мама говорит, она то ли на паром опоздала, то ли еще что-то. Она из Ливерпуля.

Ханна скривилась. Опоздать куда-то – хуже не бывает. Ее самый жуткий кошмар.

Они шли вниз по дорожке, Фергус с легкостью перекатывал чемодан на колесиках через корни, выступающие из земли.

«Бархотка», выкрашенная в золотисто-желтый цвет, походила на солнечный зайчик, сияющий на вершине зеленого холма.

– Какая прелесть!

– Так многие говорят.

Фергус пожал плечами. Похоже, он ничего прелестного не видел.

Ханна и вправду была очарована. Крылечко с беленой деревянной отделкой, окна по обе стороны от входной двери, пологая крыша из темной черепицы. Крыльцо с одной стороны оплетала жимолость, тянущаяся до крыши и окутывающая ее желто-зеленым облаком. На ступенях стояли ящики с цветами, в честь которых коттедж и получил свое имя: головки, оранжевые, цвета осенней охры и солнечного света, покачивались на морском ветру. А внизу на широких полукруглых клумбах россыпями драгоценных камней пестрели черноглазые тунбергии, бронзово-золотые кореопсисы и ярко-оранжевые крокосмии. При виде этой красоты у Ханны учащенно забилось сердце. Это место не просто прелестно, оно великолепно, а еще отсюда можно было любоваться морем прямо из маленького дворика, разбитого под окнами.

Фергус прошел вперед и отпер небольшую деревянную дверь.

– Дом, милый дом.

Ханна озиралась по сторонам. Из просторного холла вверх уходила деревянная лестница, вокруг – внутренние двери цвета шалфея. Первая вела в довольно большую кухню с мебелью из дубового массива. Чуть дальше стоял круглый сосновый столик, на нем красовался стеклянный кувшин, полный полевых цветов, и два симпатичных мини-сервиза: миски для хлопьев, салфетки в цветочек и массивные стаканы из зеленого стекла.

С другой стороны холла размещалась гостиная, там стоял угловой диван, затянутый светло-серым льняным покрывалом. На такой наверняка хорошо плюхнуться после тяжелого дня. Напротив – камин с маленькой решеткой; в нем уже была заботливо разложена растопка, которую оставалось только поджечь. Вот за это спасибо. Ханна в жизни сама камин не растапливала и, несмотря на всех проштудированных «Ласточек и Амазонок», смутно представляла себе, как это нужно делать.

Стены были выкрашены в тот же цвет шалфея, и в том, что, видимо, когда-то было еще одной оконной нишей, стояла другая ваза с полевыми цветами. Цветовая гамма, включая бледно-зеленые и кремовые плетеные дорожки, переброшенные через спинку дивана, создавала расслабляющее и успокаивающее впечатление.

– В холодильнике есть немного еды, – сказал Фергус. – Так, для перекуса. Вообще не обязательно есть вместе со всеми, если вам не хочется. Каждый день одни и те же люди вокруг – иногда это напрягает. Особенно если на курсе какой-нибудь говнюк попадется.

Он запнулся, физиономия сделалась виноватой.

– Вы ничего не слышали. Здесь все просто супер. – И он закатил глаза. – Только не говорите никому.

– Не скажу. – Ханна заговорщицки улыбнулась. – Уверена, здесь все очень милые.

Стоп. Джейсон и Флисс под вопросом.

Она обвела взглядом уютную гостиную. Удобный диван, огонь, потрескивающий в камине, хорошая книжка и стакан чего-нибудь. Интересно, есть ли среди продуктов вино. А если нет – у нее есть машина, всегда можно сгонять в магазин.

– Я отнесу ваши вещи наверх. Поскольку вы здесь первая, вам и спальню выбирать. Одна – сьют, в другой главная ванная. Какую захотите.

Наверху, разделенные холлом, друг напротив друга располагались две спальни. В одной стояла широкая двуспальная кровать, в другой – две одинарные. Некоторое время Ханна мучительно колебалась: бедная женщина на паром опоздала, а она этим пользуется. Как тут быть? В комнате с двумя кроватями была зона для отдыха и душ с чудо-кнопкой: нажимаешь ее, и он включается еще до того, как ты ступишь в комнату. Мысль, что не придется ждать, пока вода нагреется, радовала, а с другой стороны – удобная кровать с пышными подушками и пуховым одеялом тоже была хороша. Может, если они с соседкой подружатся, та иногда ее будет пускать в свою шикарную ванную.

– Ты просто оставь здесь мой чемодан, когда соседка приедет, мы с ней как-нибудь решим.

Фергус смерил ее уничижительным взглядом.

– Я бы эту большущую койку ухватил.

Ханна пожала плечами.

– Нам ведь дальше вместе жить.

Фергус ухмыльнулся.

– Каждый за себя.

– Спасибо, но я предпочитаю жить в гармонии, – рассмеялась Ханна.

– У вас, наверное, большой семьи не было?

– Не было, – призналась она, подумав о деликатных дяде и тете, которые ее растили. Ханна частенько задумывалась, каким было бы их с Миной детство при настоящих родителях.

Когда Фергус ушел, Ханна осмотрела свои новые маленькие владения, как делают это собаки и кошки, оказавшиеся на незнакомой территории. С чувством собственничества заглянула в платяные и кухонные шкафы. На крашеном комоде на керамической подставке стояло с полдюжины яиц самых разных оттенков кремового и коричневого, с покрытым глазурью пышным пирогом соседствовали ячменные лепешки и несколько брауни, на стеллаже для посуды красовались фаянсовые тарелки, расписанные рисунками с сельскими мотивами, под ними на крючках висели кружки. Просто мечта. Ханна заглянула в компактный холодильник и, к своему восторгу, обнаружила там масло в жиростойкой обертке (уж не домашнее ли), бутылку белого вина, немного малины, небольшие кусочки сыра и фаянсовое блюдо с оливками. В хлебнице возле чайника нашлась большая деревенская буханка. У Ханны заурчало в животе. Перед искушением она не устояла: отрезала щедрый ломоть, намазала нежно-золотистым маслом и примостила сверху несколько кусочков кремового сыра.

С блаженством пережевывая угощение, она вышла из дома, уселась за маленький стол и подставила лицо солнечному свету, прислушиваясь к пению птиц и шуму моря. Вот так она и представляла себе рай. Впервые с того момента, как она ступила на землю Ирландии, и нервы, и разум ее успокоились. Она все сделала правильно. Это место прекрасно. Она будет радоваться здесь каждому мгновению. А как иначе? Иззи, Мерри и Алан – замечательные. Джейсон просто слишком юный, а Флисс, возможно, просто нервничает и не знает, как это скрыть.

Она откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, улыбаясь своим мыслям. Жизнь прекрасна.

– Какого черта ты тут делаешь?

Окрик прозвучал будто из ниоткуда. Ханна резко выпрямилась, открыла глаза и зажмурилась от солнечного света. Она беспомощно моргала,