от этих событий тыловая инспекция полагалась на возможность использовать готовность поляков к переговорам; их посланцы многократно приезжали в Бялу из Лукова. В начавшихся переговорах обсуждалось оставление области к западу от Буга. После вышеупомянутых операций выяснилась слабая боеспособность поляков, поэтому у тыловой инспекции к этому моменту не было никакого повода оставить спорную территорию. Прибытие, по приказу Главнокомандующего на Востоке, 2-го лейб-гусарского полка из состава 10-й армии еще более склонило чашу весов в пользу немцев. Но при этом, вследствие грабежа множества магазинов[52], возникли трудности со снабжением.

Чрезвычайно обострилась обстановка и в Брест-Литовске, представлявшим собой исключительно важный железнодорожный узел. Стянувшиеся туда войска не признавали ничьей власти, в том числе и солдатских советов. Применение силы было исключено, потому что никто не хотел стрелять по своим. Оставалось только одно: самые ненадежные элементы, среди них и эскадрон кадровых драгун, по возможности быстро удалить из Бреста. Много хлопот доставлял и непрерывный поток возвращающихся с востока польских солдат, австрийцев – с Украины и освобожденных военнопленных – с запада. Только в тыловом управлении в Бяле 19 ноября объявились 9 тысяч военнопленных из Польши, которых надо было накормить и отправить дальше по железной дороге. Свое пребывание здесь они усердно использовали для работы по разложению в рядах германского ландштурма. Явно по заданию поляков распространяли слухи, что немецкие солдаты, которые явятся в Луков или Седлец без оружия, будут через Варшаву отправлены на Родину.

21 ноября тыловая инспекция доложила Главнокомандующему на Востоке и группе армий «Киев», что положение чрезвычайно критическое. Изменения к лучшему были бы возможны, только если прямо заявить, к какому сроку, например – к Рождеству, будут выведены все тыловые части. Чтобы сохранять порядок на железных дорогах, настоятельно требуется пополнение из надежных частей группы армий. Тыловые части не без оснований опасаются, что прибывающие для охраны магистралей подразделения с Украины вовсе не станут спускаться из вагонов. Они срывают вывоз машин и оборудования из страха, что не смогут достаточно быстро вернуться домой. Среди них обсуждается отправка через Польшу с помощью сдачи оружия и пешком.

В ответ на это группа армий отдала приказ 7-й ландверной дивизии выслать штаб полка и два батальона в Голобы. Основные силы дивизии должны были отправиться туда вслед за ними и, по возможности, в кратчайшие сроки. До тех пор инспекции предписывалось, отказавшись от преследования иных целей, в первую очередь обеспечивать порядок на железных дорогах. Однако чтобы эти меры возымели желаемый результат, требовалось время, а пока разложение войск продолжалось. Один из членов немецкой делегации на Украине сообщал в начале декабря в свое ведомство в Германии, что «Родина еще смогла бы получить значительное количество продовольствия с Украины, если бы здесь поддерживался порядок. Но так как наши солдаты “нейтральны”, бандиты делают вывоз невозможным. Солдатские советы не соглашаются с прицепкой вагонов с продовольствием к поездам, а требуют, чтобы эти вагоны были использованы для отправки солдат».

Рабочие батальоны из военнопленных, по решению солдатских советов, были освобождены из-под контроля рот охраны. 16 тысяч человек получили тем самым свободу и теперь должны были вместе с потоком своих земляков из Германии пешком добраться до Родины, так как от Менджиреца не могли быть отправлены по железной дороге. Солдатский совет Бреста освободил от какого бы то ни было наказания по военному суду до 40 человек, совершивших тяжкие преступления.

Один польский полковник – конечно, безуспешно – пытался с 70 (!) офицерами пробраться в Брест, чтобы провести переговоры с тамошним солдатским советом о передаче всего военного имущества. Штаб и один из эскадронов 14-го драгунского полка позволили тыловой инспекции разоружить себя в юго-западной части территории и с тяжелейшими унижениями были отправлены через Варшаву в Германию.

При этом операции, предпринимавшиеся разъездами, составленными из добровольцев штаба инспекции, частями 2-го лейб-гусарского полка и одним эскадроном 23-го гвардейского драгунского полка, почти всегда удавались. Крестьяне без сопротивления возвращали украденные припасы[53]. Пленные из германских отрядов были освобождены.

19 ноября инспекция попыталась навести порядок в своей области, подчинив южную ее часть вокруг Ковеля командиру 6-й ландверной бригады, а северную, к северо-западу от Бялы, – командиру 2-го лейб-гусарского полка. Генерал-майор фон Вернер из штаба тыловой инспекции был назначен инспектором частей в районе Бреста. Так называемая заградительная полоса на границе с Украиной была распущена, а торговля с последней разрешена. Тыловым комендатурам было указано, чтобы части стягивались к железным дорогам. 21 ноября началась отправка на Родину, начиная с солдат возрастов 1870/71 гг. За ними должны были следовать уроженцы Эльзас-Лотарингии и левобережья Рейна, а в качестве замены им на территорию инспекции переводились 25-я кавалерийская бригада из состава 2-й кавалерийской дивизии и 7-я ландверная дивизия из Одессы. Первая была размещена в оставленном австрийцами районе Ковеля, вторая – у Брест-Литовска – Кобрина. На должность инспектора частей в районе Ковеля вместо командира 25-й кавалерийской бригады позднее заступил его коллега из Баварской кавалерийской дивизии. Тыловая инспекция справедливо обращала внимание, что 25-я кавалерийская бригада по большей части укомплектована уроженцами левобережья Рейна и поэтому должна быть использована только в случае крайней необходимости. Она считала вполне возможной потерю важного железнодорожного перевалочного пункта в Голобах.

Хотя в начале декабря транспортировка еще продолжалась, различные части заявили, что с 15 декабря больше службу нести не собираются. Без разрешения ушли несколько мелких формирований, некоторое количество обозов попыталось достичь Родины пешим порядком. Прибывшие с Украины транспорты в основном оказались разоружены и ограблены тамошними повстанцами и из-за своего морального состояния уже были непригодны для несения службы. Многие отказывались сходить с поезда, выставляли условия относительно своего назначения и требовали указать точный срок их дальнейшей транспортировки.

Попытка тыловой инспекции прекратить разоружение восставшими украинцами осталась безуспешной из-за отказа украинских отрядов подчиниться этому требованию. Указание штаба группы армий – вооружить заново транспорты и присоединить к 7-й ландверной дивизии – выполнить, как правило, было невозможно. Поскольку тем самым замедлилась отправка тыловых частей, настроение их в начале декабря ухудшилось еще больше. Некоторые части, особенно с польским элементом, вполне открыто заявляли, что в поляков стрелять не будут. Они, дескать, уже достаточно долго провоевали и теперь хотят домой, а с оружием или без – им все равно.

С поляками, опасавшимися вторжения украинцев, после неоднократных переговоров с польским правительством и польским Генеральным штабом, 17 декабря в Бяле был заключен договор о постепенном очищении левого берега Буга за исключением предмостной позиции западнее Бреста в 20 км шириной. Но после разрыва отношений между Германией и Польшей