— Иди. Я их подожду, — Ястребов отошел к окну, а я наконец-то смогла сделать нормальный вдох. Идея мне совершенно не нравилась. Я не хотела, чтобы Игорь был сейчас здесь, я не хотела снова с ним воевать.

— Не стоит. Я удалила все данные, Игорь, и со мной все в порядке. Просто надо прийти в себя.

— Иди, — повторил он твердо.

Я осталась сидеть на месте, только подбородок вздернула, начав привычно раздражаться.

Да какого хрена вообще? Я не хочу его тут терпеть, не хочу с ним разговаривать и оправдываться тоже не хочу. Это его была блестящая идея тестировать Энджи в «полевых» условиях, так какого лешего он теперь…

Додумать мысль и ответить что-нибудь Ястребову мне не дал сам Ястребов. Вздернул на ноги, как куклу, а через миг уже закрывал за моей спиной дверь ванной.

— В душ, — прозвучало с другой стороны.

— Ястребов, а ты не охренел?! — стукнула я ладонью по матовой поверхности.

— Не выйдешь, пока не примешь душ. Вперед, Воронова, — ответил мне мужик безапелляционно, и я зашипела сквозь зубы.

Мудак!

Я еще раз пнула ногой дверь, послышался тихий смешок. А секунд через тридцать все-таки встала под горячие струи. Хотелось смыть с себя чужие прикосновения и запахи травмпункта. Ястребова из башки тоже хотелось выкинуть. В идеале, конечно, из квартиры, но за неимением возможности решила довольствоваться малым.

Душ на самом деле сделал только хуже. Мышцы расслабились, мозги заволокло туманом, и я поняла, что выжата как лимон. Совсем выжата. Настолько, что на то, чтобы выбраться из ванной, у меня ушло минут пять, еще столько же на то, чтобы одеться.

Когда я снова оказалась на кухне, никого, кроме Ястребова, там не увидела, хотя была уверена, что сквозь шум воды слышала мужские голоса.

Игорь сидел спиной к коридору и потягивал из моей любимой кружки мой любимый чай, перед ним на столе стоял мой рабочий ноут. Толстовка висела на спинке стула, широкая спина казалась расслабленной.

— А где…

— Записали показания с моих слов, забрали твои вещи и бумаги из травмы и ушли. Завтра тебе надо будет приехать в отделение и подписать документы.

— Но…

— Ты была в душе сорок минут, Воронова, — он поднялся, делая ко мне шаг, впихнул в руки кружку с чаем. — Пей.

— Что теперь будет? — спросила, обходя мужика по дуге и делая глоток из чашки. Чай и какой-то алкоголь, много алкоголя. Я передернула плечами и остановилась у кухонного острова. Мне неуютно и дискомфортно рядом с Ястребовым, мне не хотелось к нему прикасаться, не хотелось чувствовать его запах. Что-то темное и тягучее: кожа, нотки дуба, какая-то терпкость. Мне хотелось быть сейчас как можно дальше от него. А он смотрел на меня пристально, не сводя взгляда, казалось почему-то, что не верит ни одному моему слову.

— Я проверил, — пожал Ястребов широкими плечами, закрывая крышку моего ноута и подтверждая мои мысли о недоверии, — ты действительно удалила Энджи с телефона. Нападавшего найдем, так что в целом ничего не изменится.

А потом вдруг снова поднялся, сократил расстояние между нами, заставив почти срастись с островом, снова сжал пальцы на подбородке, вынуждая поднять голову.

— Он больше ничего не сделал? — вопрос прозвучал как-то драно, и жесткие пальцы коснулись горла, провели по синякам и ссадинам, оставшимся от хватки вора. И я вздрогнула, натурально вздрогнула от тока, прошившего мгновенно все тело, от болезненного разряда прямо в нервные окончания. Закрыла глаза, сглотнув.

— Слава! — он отпустил мой подбородок, но руку с шеи не убрал, пальцы продолжали скользить по горлу, по темным кровоподтекам.

А я все-таки нашла в себе силы посмотреть на Ястребова, вгляделась в ставшие вдруг темно-серыми глаза напротив и почему-то не смогла выдавить из себя ни звука, только смотрела на него. И странно и гулко билось сердце. Очень громко. Пересохло во рту.

— Нет, — выдохнула едва слышно и все-таки отстранилась. — Больше ничего, — помотала головой, и решила, что ходить вокруг да около бессмысленно, раз Ястребов все равно здесь, лучше выяснить все сейчас. — Насколько серьезно я вляпалась, Игорь?

— Ты же сама все понимаешь, Слав, — пожал он плечами. — Во всех твоих отчетах — чушь, Ирита, которой ты дала зеленый свет, небезопасна, сегодня ты чуть не вручила Энджи хрен знает кому. Что ты хочешь от меня услышать?

— Что значит «во всех»? — нахмурилась я.

— То и значит, кто-то заменил твои отчеты за последние три месяца на какую-то херню. Там не только Ирита и Энджи, но вообще все, над чем ты работала. Подпись твоя.

— Ясно, — отрывисто кивнула, делая огромный глоток из кружки, не отводя взгляда от Игоря. Он говорил твердо, смотрел в ответ не менее пристально, чем я, но что-то еще определить по выражению лица было невозможно. Я не понимала, какие мысли бродят в его голове, не представляла, какое решение он примет. В итоге просто отвернулась к окну, цепляясь взглядом за темные деревья в парке и капли дождя на стекле. — Как… — я прочистила горло и все-таки выдавила из себя следующий вопрос. — Как я буду работать теперь?

— Ирита для тебя точно закрыта, — ответил он все так же спокойно. — На время проверки не будет доступа к новым проектам. Думаю, сама проверка не займет много времени. Энджи пока твоя, но без обновлений.

— Почему? — странный выбор, с учетом того, что как раз Энджи сегодня чуть не сперли, и, по мнению Ястребова, это произошло с моего согласия. — Почему Энджи останется у меня?

— Ее запуск не горит, ты больше остальных погружена в проект. К тому же Энджи просто новая версия Лизы, менее приоритетна. Остальную твою текучку я посмотрю завтра, скорее всего, все останется у тебя. Относись к этому как к обычной проверке.

— Да, — тупо кивнула, продолжая пялиться в окно. — Кто займется Иритой?

— Пока не знаю. Завтра обговорим ситуацию со Знаменским и Борисычем. Вряд ли это будет кто-то из обычных манагеров. Скорее всего, придется привлекать ребят из исследований.

Я только кивнула, крепче вцепившись в кружку.

Какое-то время в кухне царила тишина, я старалась собрать в кучу ускользающие мысли. У меня в текучке еще шесть или семь проектов. Большая часть из них — просто обновления текущих версий, только два совершенно новые. И вот их я терять совершенно не хотела. Оба проекта интересные, головоломные и обещают неплохой профит, если получится их быстро довести до ума.

— Расскажи, как реагировала Энджи во время нападения? Что делала? — вопрос Ястребова безжалостно вырвал из собственных мыслей и будто переключил какой-то рубильник в башке. В памяти всплыли слова Энджи и мои команды за последние несколько часов, вытесняя все остальное. Я сделала еще один глоток, поставила кружку на подоконник и метнулась к ванной, чтобы забрать трекер и стащить с головы полотенце.

— Есть вопросы, касающиеся безопасности владельца, — кивнула я головой на браслет, кладя его перед Игорем, и обратилась к ИИ, открывая крышку ноутбука. — Энджи, выведи на экран последние три часа записей трекера.