Восхищение, страх, интерес и возбуждение захлестнули его новой волной, и он непроизвольно задержал дыхание. Волоски на коже поднялись и, словно электрический ток, по телу пробежали мурашки.

— Невероятно! — воскликнул он.

Из-под зеркально-чистой глади воды выглядывали очертания совершенно иного пейзажа. Небо там было усыпано тысячами звезд, которых он никогда не видел ранее, кусты и деревья были не такими могучими и раскидистыми, а являлись лишь жалкой пародией своего отражения, одиноко поднимаясь над поверхностью земли, островки травы кое-где проглядывали местами.

Удивленный юноша не мог оторвать взгляд от картины, которая так восхитила и очаровала его. Словно завороженный он смотрел и смотрел, пытаясь охватить взглядом каждый кусочек увиденного, скрытого, непознанного.

И в тот самый момент, когда любопытство и зачарованность от увиденного превысили всякую осторожность, не удержав равновесия, юноша нырнул вглубь. Черный купол угрожающе подтолкнул его, а вода приветливо приняла в свое лоно.

Ведь силы природы точно знали, баланс и равновесие на этой планете должны быть.

Июль 2022

Рождественская служба

Войдя в церковь на Рождественскую службу, молодая девушка протиснулась сквозь толпу прихожан, стараясь приблизиться к иконе Божьей Матери. Эта икона всегда давала ей силы и, как ей казалось, прощение. Это было особым трепетным ритуалом таким же, как и на Крещение купание в ледяной проруби под веселые крики молодежи и стариков.

Прощение… Она пыталась сконцентрироваться на тех греховных мыслях и поступках, которые иногда одолевали ее молодой ум, но в голову ничего не приходило. Девушка наморщила лоб и полезла в свою сумку, висевшую на плече, за молитвенником.

«Конечно, все молитвы должны идти от сердца, а не так, как они написаны людьми…»

Она покорно склонила голову, прижала к груди книгу и спокойно ожидала, когда же на нее снизойдет вдохновение или благословение для искренней молитвы.

Казалось, в самой девушке не было ничего примечательного. Такая же, как и все девушки, что пришли в храм. Чернобровая, с волосами цвета вороного крыла, покрытые темным платком с крупными яркими цветами, серая короткая шубка с опушкой на рукавах и воротнике, замерзшие красные тонкие пальцы, державшие молитвенник, кроткая улыбка и наполненное искренним покаянием лицо.

Да, таких девушек много… Но его привлекла именно она.

Он стоял в самом дальнем углу храма и наблюдал. Процесс службы затягивался и ему даже уже стало скучно, но когда вошла она и стала кротко пробираться сквозь толпу к иконе, без злобы, без ненависти, с каким-то особенно воодушевленным лицом, он понял: «Вот то, ради чего я здесь!» — Улыбка слегка искривила его лицо. — «Надо подойти к ней поближе».

Он медленно отошел от стены и не спеша стал двигаться в ее направлении, но все же остался на некотором расстоянии, облокотился о колонну и, скрестив руки на груди, стал выжидать. Его положение в пространстве было, как и всегда, достаточно выигрышным: он мог видеть всех сразу, но оставался скрытен от людских глаз и открывался только тем, кем он сам хотел быть замечен. Так было и сейчас.

Девушка открыла глаза и, подняв взгляд на икону, вдруг увидела, что что-то изменилось в обстановке. С интересом изогнув правую бровь, она повернула слегка в сторону голову и увидела его.

«А он хорош!», — пронеслось в голове. — «Чертовски хорош!»

И тут же осеклась: «Что это я такое думаю, да еще тут, в священном месте?».

Она старалась опустить взгляд, но ее словно манило поднять глаза в его сторону.

«И откуда он здесь? Я его никогда раньше не видела… Но он очень хорош!» — в очередной раз подумала она.

В этот момент молодой мужчина, так старательно привлекавший ее внимание, поднял голову и исподлобья посмотрел прямо ей в глаза. Их взгляд встретился.

Ее ударило в сердце, словно электрическим током все тело пронзила приятная дрожь.

«Боже, что со мной?!» — мелькнула мысль. Раскрасневшись, она опустила глаза и снова попробовала сконцентрироваться на молитве, но слова не шли, мысли путались и возвращались к этому красивому, высокому мужчине с легкой небритостью на лице, в черном пальто, с перекинутым через одно плечо красным шарфом. Он был абсолютно независим от чьих-либо мнений и это чувствовалось с первого взгляда.

Его фигура манила ее снова и снова поднимать глаза, поворачивать голову, искоса наблюдать за ним.

И это доставляло ему истинное удовольствие. Казалось, от этого он становился еще более привлекательным.

— Господи, благослови! Господи, благослови! — шептала она, но душа ее металась в груди, как птица в клетке. Руки дрожали. Она и боялась на него взглянуть, и хотела этого, и еще больше хотелось, чтобы и он вновь обратил на нее внимание.

Он неторопливо поднял глаза во второй раз и, не скрывая своей насмешки, стал разглядывать ее.

Когда же их взгляд снова встретился, девушка еще больше раскраснелась и поспешила уйти.

— Еще одна готова, — усмехнулся он. — Тут больше нечего ловить.

Развернувшись, он исчез в темноте. И в этот самый миг над левым ухом девушка услышала приятный мужской голос, шедший откуда-то изнутри:

— Я ошибся, ты такая же, как и все.

С испугом обернувшись на звук, она не увидели никого, кто мог бы это сказать, не было и приятного мужчины, взбудоражившего ее сердце.

— Я такая же, как и все… — повторила она и, опустив с разочарованием голову, пошла прочь из храма.

Январь 2018

Гром и молния

Шаман усердно бил в бубен. Шла третья неделя, как не было дождя. Засуха губила урожай. Вода в ручьях пересохла, земля трещала по швам. Ее глубокие рубцы уходили далеко вниз, под землю, и простирались на несколько миль вперед, в какую сторону ни посмотри.

Люди молили богов о помощи, о том, чтобы они послали на землю хоть несколько капель освежающего, прохладного дождя. Но боги оставались немы, помощи можно было не ждать.

И тогда они решились на крайнюю меру — идти к шаману-старику, жившему в самой глуши леса. Он был отшельник, слегка чудаковат. Ходили легенды, что у него есть прямая связь с богами, что они его слышат. Но люди не хотели в это верить и думали, что он просто сошел с ума.

И вот теперь они сидели у костра и наблюдали, как этот почтенный старец, облачившись в странные одежды, нацепив на голову маску с огромным клювом птицы, издавал устрашающие звуки, походившие на истошные крики ворона. Звуки бубна были похожи на ритмичные колебания грома.

— Хэя, хэя, хээя. Хэя, хэя, хээя, — пел шаман.

А стук в бубен