Разыгрывался новый спектакль, в котором роль для Даши уготовлена не была. Она бросилась к двери в дежурку. К радости, запереть ее еще не успели. Вошла, переступая через «важные вокзальные секреты» своим постыдным «недопуском». Обратилась к женщине постарше, стараясь успеть до того, как та выгонит ее. Даша так хорошо понимала этих людей, тяжело работающих в этой комнате. Они все надежные, знающие, добрые и отлично обучены заботиться о массах трудящихся, тысячах и даже десятках тысяч пассажиров. Никто никогда не учил их заботиться о ком-то единичном.

– Семен Борисыч сказал подойти к одиннадцати. У него будет информация о бакинском поезде.

– Помню, – устало произнесла женщина, – он сейчас подойдет.

– Я могу и сама посмотреть, – пытаясь вялым безразличием обмануть бдительность помощницы дежурного по вокзалу и ее ассистентки, – всю ночь принимала сводки и могу их преотлично читать. Зачем беспокоить Семен Борисыча – у него и без меня дел невпроворот.

Дашино безразличие никого не обмануло. Две другие женщины понимали происходящее лучше нее. Были завалены работой и проблемами. Но к счастью, имели одну важную особенность – недолюбливали Семен Борисыча. Помощницы дежурного переглянулись, и Даша очутилась в центре новой театральной миниатюры. Та, что помоложе, отошла к окну и принялась упражнять поясницу, плечи и локти, пытаясь взбодриться, извлечь из себя свежесть и дать возможность той, что постарше, быстро прошептать:

– Вот сводка, через две минуты я заберу ее. И ты сразу уйдешь. Запомни, ты нас не видела, а мы тебя.

Две минуты спустя Даша завершила миниатюру, быстро, но без лишней суеты уйдя со сцены.

До общения с попутчиками ей необходимо решить несколько технических головоломок. Теперь она хорошо понимает, какие знания понадобятся ей через три часа.

***

После чего Даша вернулась к попутчикам.

– Какие у вас дети красивые, – обратилась она к матери семейства.

– Внуки. У нас две дочки и сын.

– Как здорово, вся семья вместе. И помощь, и поддержка – все, что нужно тут – рядышком. Куда путь держите?

– В Георгиевск. У меня там сестра в станице Незлобная. Там и переждем весь этот разбой.

– Будьте осторожны, тут все время ходит военный патруль и милиция, – Даша тихо прошептала женщине на ухо, – и проверяют документы у мужчин призывного возраста. Особенно перед прибытием поезда. Я уверена, что у ваших документы в порядке, просто будьте осторожны.

– Что тебе от нас надо, сучка? – в полный шепот прошипела женщина, осознав, что уж чересчур разоткровенничалась. Предупреждали же ее. Много тут всякого шляется. А эта смазливая мамзель – одна, без вещей. Определенно, наводчица или сексотка.

Остальные участники группы, не ведая, что происходит, но готовые вмешаться, косились в их сторону и прислушивались к разговору.

– Я видела, как они задержали несколько человек, и не хочу, чтобы это случилось с вашими. У вас внуки и дочь беременная. Без мужчин застрянете, даже в вагон не проберетесь.

Слова не убедили, но тон слегка подавил отчуждение. Женщина изучающе и все еще подозрительно уперлась в Дашу взглядом, пытаясь понять, что от нее следует ожидать.

– У наших документы в порядке, нам нечего бояться, – чуть миролюбивее, но все еще шепотом проговорила женщина

– Ну и хорошо, все же будьте осторожны, они ко всему цепляются. И простите уж, мне от вас ничего не надобно. Мне в жизни много помогали. Иногда думаю, что и сама могла бы сделать что-то хорошее людям. Простите, если обидела.

– Ты одна или с окружением?

– Совсем одна… а у дочки когда срок? – стараясь защититься от последующих вопросов, спросила Даша

– На сносях уж. Месяц. Может, того меньше.

– У вас какой вагон? – спросила Даша.

– Какой, какой. Куда влезем, тот и какой.

– Бакинский поезд в два сорок пять пассажирский. В вагон без билетов не пустят, – сказала Даша, стараясь быть как можно более убедительной.

– У нас заготовлена секретная справка для проводника.

– Поезд идет из Киева. Сюда прибудет набитый, как бочка селедкой. Я здесь со вчерашнего дня. Всякого навидалась. Один-два человека, может, и проскочили бы. Большая семья с вашим багажом, с детьми – ни за что. Или того хуже, один-двое влезут, остальные останутся.

Женщина повернулась к мужу.

– Сергей, поди-ка сюда.

Мужчина приблизился и, помня раздражение жены, подозрительно покосился на Дашу.

– Что надо, Татьяна?

– Послушай девочку. Она здесь, кажись, не первый день. Может, что путевое скажет.

– Ты в уме? Или как, ядреный черт? Чего эта девочка может втолковать, чего мне не знамо?

Даша повторила короткое вступление.

– И что теперича? – озадаченно спросил Сергей.

– В поезде одиннадцать пассажирских вагонов. К нему прицеплены четыре товарных. Без груза. Два спереди. Два в хвосте. Всего пятнадцать вагонов. Паровоз остановится на уровне того семафора,

– Стой. Не гони, – Сергей оборвал Дашу, – как ты знаешь обо всём об этом? Уж не дуру запускаешь? Поезд в трех часах отсюдова, а ты знаешь про него больше, чем начальник поезда.

– Не все. Не знаю, на какой путь прибудет. Скорее всего, на второй. Первый будет занят. Я смотрела расписание. Но могу ошибиться. Или что-то изменится. С этим придется иметь дело в последний момент.

– Будет брехать-то, ядреный черт. Верю всякому зверю, а тебе, ежу, погожу

– Давайте так. Вы мне не верите, пока не появится поезд. Если первые два вагона будут товарные, а третий – пассажирский, тогда поверите. Но план должен быть готов заранее в любом случае.

– Нехай. Валяй. Увижу – поверю. Нет – пиздюлей наварю. Рука у меня сытая.

Даша заглянула ему в глаза. Не делает ли она ошибку? Будет она под защитой или взгромоздит дополнительную угрозу?

– Будет тебе, – Татьяна попыталась разрядить обстановку. Что-то подсказывало: они нуждаются в Даше не меньше, чем она в них.

Второй раз в тот день Даше стало обидно. Второй раз зубы заскрежетали. Впервые поняла, что она одна. Нет отца, который испытывал жалость только к матери, никогда к ней, может быть несколько раз к Роме, когда тот был маленьким. Но он всегда давал безопасность. С ним было надежно и спокойно. Это знала она и, что важнее, знали все вокруг. Теперь об этом никто не знает.

Она посмотрела в сторону семафоров. Повернула голову в противоположную сторону. Там тоже были семафоры. Люди, много людей заполнили платформы. Чем-то они отличались от тех, что шли рядом с ней по дорогам. Она нигде не находила старых попутчиков. Все они разбрелись в разных направлениях, а кому повезло, еще и по разным железнодорожным путям. Знала еще, что большинство людей вокруг тоже отшагали много верст пыльных дорог, а некоторые и