Выскочив из едва притормозившей машины, Джо бросился через двор за беглецом.

Фрэнк поспешно выключил мотор и опрометью кинулся в дом. Гостиная тонула в кромешной тьме.

— Мама! — позвал он. — Как ты?

В холле вспыхнул свет.

— Со мной все в порядке, — сказала Лаура Харди сыну, появившись из задней комнаты. В руке она держала бейсбольную биту. — Ты его видел? — нервно спросила она дрожавшим от пережитого страха голосом. — По-моему, он выскочил через раздвижную стеклянную дверь, как раз когда ты подъехал. Где Джо?

— Он погнался за этим типом, — ответил Фрэнк. — Я прибежал взглянуть, как ты.

— Со мной все нормально, — сказала Лаура. — Ступай помоги Джо.

Фрэнк пулей выскочил из дома. И сразу услышал треск ломаемой живой изгороди в глубине двора. Фрэнк бросился туда. Кто-то шагнул ему навстречу.

Это был Джо.

— Опять ушел! — проговорил он с отвращением. — Но я его все-таки видел. У него рыжие волосы.

— Должно быть, Уормли.

— Маму он не тронул? — спросил Джо.

— С ней все в порядке, — успокоил брата Фрэнк. — Но давай-ка осмотрим дом, все ли на месте.

— Этот тип побывал в кабинете отца, — сказала Лаура Харди, когда ее сыновья вернулись в дом. — Я смотрела телевизор в задней комнате, как вдруг услышала, что в холле кто-то есть.

— Ты его видела? — спросил Джо.

— Нет, — сказала Лаура. — Он выбежал прежде, чем я сумела его разглядеть. И я сразу же выключила свет, как только он выскочил из дома, чтобы со двора меня не было видно.

— Если он был в холле за папиным кабинетом, значит, мог побывать и на втором этаже, — сказал Фрэнк.

— Я проверю, что там у нас в комнатах, — предложил Джо, — а ты прогляди папины записи, не исчезло ли что-нибудь.

Десять минут спустя Фрэнк услышал сверху голос Джо.

— Послушай, Фрэнк, открытка Мэттингли у тебя?

— Последний раз я видел ее на столе в твоей комнате, — ответил Фрэнк.

— Ее там нет, — объявил Джо, сбежав по лестнице вниз и входя в отцовский кабинет, где все еще находился Фрэнк. — Держу пари, что Уормли забрался к нам из-за этой фальшивки.

— Думаю, ты прав, — сказал Фрэнк, — тем более что здесь как будто все цело.

На пороге показалась Лаура. И в тот же миг на письменном столе Фентона Харди зазвонил телефон. Джо взял трубку.

— Это папа, — сказал он Фрэнку, передавая трубку матери.

Лаура Харди рассказала мужу о налете грабителя, тут же добавив, что дома все в полном порядке. Разговор был короткий, она положила трубку и, повернувшись к сыновьям, сказала:

— Папа в Нью-Йорке, продолжает расследовать дело «Дупли-Тека». Сказал еще, если он вам понадобится, то остановится, как всегда, в гостинице «Ван Хутен».

Фрэнк и Джо обошли дом, проверили, все ли окна и двери заперты. Лаура позвонила в полицию, подробно рассказала о набеге грабителя и попросила выслать патруль, чтобы прочесать окрестности.

— А теперь, — объявила она, — всем нам следует лечь спать. Для одного дня волнений более чем достаточно.

— Я вот о чем думаю, — сказал Фрэнк, поднимаясь вместе с Джо к себе. — Завтра, прежде чем отправимся на барахолку, надо будет взять у Норы Шэдвик остальные открытки, которые были куплены вместе с фальшивым Мэттингли. И потом заглянем к Бэйрду, чтобы показать их ему.

— Зачем? — спросил Джо, сдерживая зевоту. — Мы и так знаем, что открытки поддельные.

— Зато расспросим его поподробнее о всяких хитростях чертовых мошенников, — сказал Фрэнк. — Этот человек, я уверен, собаку съел на таких вещах.

— Да, ты, наверно, прав, — сказал Джо, подходя к маме и целуя ее на прощанье. — Раз уж мы взялись разобраться в этой хитроумной истории, надо использовать все, что может нам пригодиться.

Фрэнк наутро встал первым, горя нетерпением поскорее приступить к делу. Он быстро покончил с завтраком и позвонил Норе Шэдвик и Эллиоту Бэйрду, чтобы договориться о встрече. Как только Джо проснулся, он сразу все ему выложил.

— Нора сказала, что будет в своем магазине, — сообщил он, наливая себе еще один стакан сока, пока Джо поглощал завтрак за кухонным столом. — А Бэйрд, как видно, счастлив показать нам свою коллекцию.

Через десять минут Джо уже сидел за рулем их фургончика. Заскочив за Бифом, они втроем покатили к «Миру бейсбола». Фрэнк на секунду забежал к Норе за открытками и тут же вернулся. Вскоре они уже выехали на улицы более зажиточной части Бейпорта. Дома здесь были солидные, сложенные из кирпича и камня, со множеством окон и печных труб.

— Да-а, домик у Бэйрда просторный, — заметил Фрэнк, когда они подкатили к трехэтажному кирпичному особняку. — И мрачноват, сказать по правде.

Проехав между двумя каменными столбами, Джо свернул на извилистую подъездную дорожку.

— А может, здесь обитают привидения, — сказал он. — Ну, призраки почивших бейсболистов…

— Точно, — отозвался Фрэнк. — Между прочим, я слышал где-то, что Бэйрд купил этот дом у наследников того парня, который создал команду «Бейпортских синих» еще в восьмидесятых годах прошлого века.

Джо вырулил к каменным ступеням подъезда и остановился. Выключив мотор, он выскочил из машины. Когда они поднимались по широким ступеням, Фрэнк заметил, что кто-то смотрит на них сквозь стеклянную дверь.

Джо шагнул под портик и нажал кнопку звонка. Лицо за дверью исчезло; минуту спустя дверь отворил крупный мужчина в черном костюме, белой рубашке с красным галстуком.

Фрэнк отрекомендовался и представил брата и Бифа; в ответ мужчина лишь коротко буркнул: «Мэрфи». Отступив на шаг, он сказал:

— Пожалуйста, входите. Мистер Бэйрд вас ожидает.

— А вот и я! — проговорил Эллиот Сэнфорд Бэйрд, подойдя и остановившись напротив Мэрфи. — Рад приветствовать в обители привидений от бейсбола!

Джо подтолкнул брата локтем.

— Видишь, даже сам Бэйрд думает, что здесь водятся привидения, — шепнул он.

— Желаете что-нибудь выпить? — спросил Бэйрд.

Не успели гости ответить, как он уже приказал Мэрфи принести три стакана содовой. Внимание Фрэнка сразу приковала коллекция. Сувениров здесь было великое множество — одни экспонаты висели по стенам, другие хранились в витринных шкафах, третьи были расставлены по углам — ими был занят каждый «полезный» сантиметр.

— Вот это да! — воскликнул потрясенный Фрэнк. — Бейсбольный костюм самого Бэйба Рута!

— Бэйб надевал его на соревнованиях в тысяча девятьсот двадцать седьмом году. А битой, которая вон в той витрине, он играл в тысяча девятьсот тридцать втором — знаменитая встреча в Ригли-Хилл.