Николай Федорович вручил девушке подарок. Незнакомец, увидев ювелирную коробочку, одобрительно кивнул головой. Леночка, положила коробочку рядом с букетом цветов, вытерла слезы, но на ее щеках тут же появились новые.

— Она нажимала на тормоз, — пояснил незнакомцу Николай Федорович.

— Нажимала! — подтвердила из машины Леночка.

— Охотно верю, — согласился незнакомец. Он представился: — Профессор медицинских наук Савельев Петр Григорьевич. Иду на работу, — профессор кивнул в сторону больницы. — Точнее говоря, шел…

— Вы очень кстати, профессор, — Николай Федорович с чувством пожал руку врача. — Я уже все перепробовал, но Лена все равно плачет. Помогите, пожалуйста!..

Профессор отвел Николая Федоровича в сторону.

— Это шок, понимаете? — шепотом сказал он. — Вне сомнения, девушка действительно нажимала на тормоз, но он не сработал. Знаете, однажды ученые, исследуя причину неврозов, провели интересный эксперимент: обезьяна нажимала на кнопку и получала за это банан. Но потом вместо банана обезьяну вдруг стало бить током. В результате животное получило сильнейшее нервное расстройство…

«Сволочи какие-то, а не ученые, — подумал Николай Федорович. — Зачем обезьян-то мучить?!»

— Сейчас случилось нечто подобное, — продолжил профессор. — Девушку нужно срочно вывести из состояния шока.

— А что делать? — с надеждой спросил Николай Федорович.

— Нужно вызвать самого-самого близкого человека Лены.

— Жениха, что ли?

Профессор удивленно посмотрел на Николая Федоровича, улыбнулся и сказал:

— Знаете, а это гениальный ход! Сейчас я выясню кто он, а вы ему позвоните…

Молодой человек — его звали Сережа — примчался на место аварии через пять минут. Не обратив внимания на двух пожилых людей рядом с разбитой «тойотой», он направился прямиком к «Ладе».

— Тебя обижал кто-нибудь? — сурово спросил он.

«Ого, а он хороший парень!» — с уважением подумал Николай Федорович.

— Нужно чтобы молодой человек немедленно сделал девушке предложение, — шепнул профессор Савельев. — Клин клином вышибают.

— Молодой человек, можно вас на минуточку! — позвал Николай Федорович.

Он рассказал об аварии, не забыв упомянуть про неисправный тормоз.

…Предложение руки, сердца и вечной любви помогло, но не надолго. Буквально через минуту Леночка снова заплакала.

— Все так хорошо складывается, — сказала сквозь слезы девушка. — А я такая дура и у меня ничего-ничего не получатся!

Профессор Савельев задумчиво почесал затылок. Николай Федорович впервые в жизни почувствовал себя виноватым. Жених Сергей глупо моргал глазами…

…Рядом остановилась пожилая женщина с улыбчивым лицом. Незнакомка кивнула на «Ладу» и спросила:

— Давно девушка плачет, да?

— Давно. Все дело в том, что она нажимал на тормоз… — начал профессор Савельев.

— … Но он не сработал… — продолжил Николай Федорович.

— … А теперь даже свадьба не помогает, — уныло закончил жених Сергей.

Женщина кивнула.

— Понятно. А кто у вас самый главный?

— Я, наверное… — неуверенно сказал Николай Федорович.

— Тысяч пять у вас найдется?

Женщина улыбнулась так, что трое мужчин вдруг снова обрели надежду.

— Всего пять? — осторожно уточнил Николай Федорович.

— Вообще-то, это с запасом, я думаю, хватит и трех.

Николай Федорович протянул деньги.

— А вы пока девушку в машину жениха пересадите, — сказала женщина.

Довольно быстро она вернулась из магазинчика «Детский мир». В руках незнакомки была большая коробка, перевязанная красной лентой. Когда коробка проплывала мимо лица Николая Федоровича, из нее донесся детский писк похожий на капризное «уа-уа». Склонившись рядом с машиной, в которую пересадили Лену, женщина что-то сказала и сунула туда коробку.

— Не беспокойте пока девушку, — сказала женщина на прощание Николаю Федоровичу. — И ведите себя тише.

Через три минуты мужчины осторожно приблизились к машине Сергея. Там, на заднем сиденье, прижав к груди большую куклу, крепко спала Лена.

— Я все понял! — тихо сказал профессор Савельев. — Оказывается, женщину не стоит успокаивать. Просто нужно сделать так, чтобы она успокаивала кого-то сама… В данном случае этим кто-то стала кукла. Я обязательно напишу большую научную статью и назову ее «Синдром Евы».

Николай Федорович облегченно улыбнулся.

— Вези Леночку домой, я тут сам с милицией разберусь, — сказал он Сергею. — «Ладу» аферисты из «Гайкинга» сами заберут. Я лично с ними разберусь.

Сергей направился к машине.

— Подожди!.. — окликнул его Николай Федорович.

Сергей оглянулся. Николай Федорович протянул ему объемистую пачку денег.

— Держи Леночке на куклу.

— Вы же ей уже купили.

— Та — игрушечная! — отмахнулся Николай Федорович — А у вас свадьба скоро.

…На объездном шоссе стало больше машин, но Николай Федорович уверенно вел поврежденную «Тойоту». Он смотрел на дорогу и думал о дочке.

«Ладно, пусть и моя Любочка замуж выходит, — решил он. — Кажется, ее жених тоже хороший парень… А потом пусть он ее сам „куклами“ успокаивает. В конце концов, почему я — папа — страдаю один?!»

Решив с одной проблемой, Николай Федорович стал обдумывать другую. Эта другая — будущая разборка в автосервисе «Гайкинг и сын» — повысила его настроение. Николай Федорович представил себе физиономию рыжего слесаря и невольно улыбнулся.

«Вот это уже настоящая мужская работа, — подумал он. — Это дело мне нравится. И вообще, жизнь — прекрасна!..»

1

Как бы не страдала Валентина от неразделенной любви, а все-таки ее жизнь была довольно уютной. Например, приличная зарплата в самоуверенной фирме «Мебель „Каприз“» обеспечивала ей безбедное существование. Подруги девушки были умны и не завистливы, а добрая мама в далекой деревне не надоедала советами. Даже старенькие «Жигули», побывавшие в руках хорошего мастера, привозили-увозили Валю на работу со старанием совестливого ослика. Валентине во многом везло? Наверное. Но она все-таки страдала… Ее любовь к Борису была огромной и мучительной, как нескончаемый сериал в телевизоре с вдруг пропавшим звуком.

Девушка сняла на городской окраине домик с вишней под окном. Точнее говоря, это была времянка во дворе большого дома. Домик был теплым, уютным и со всеми удобствами. Валентина по вечерам рассматривала звезды за окошком меж зеленеющей листвы и думала о своем расставании с Борисом. Она страдала-страдала-страдала…