Может, доктор Хайли сам назначил Венджи следующий прием, но Эдна позвонит, чтобы удостовериться. Она быстро набрала номер Льюисов. Один гудок, второй…

Трубку взял мужчина:

— Дом Льюисов.

— Здравствуйте. Будьте добры миссис Льюис, — попросила Эдна официальным тоном, твердым, но дружелюбным. Интересно, с кем она говорит? Наверное, это капитан Льюис.

— Кто ее спрашивает?

— Из кабинета доктора Хайли. Мы хотим договориться с миссис Льюис о следующем приеме.

— Минутку.

Она поняла, что трубку прикрыли рукой. Раздались приглушенные голоса. Что случилось? А вдруг Венджи заболела? Если так, нужно сообщить об этом доктору Хайли.

Наконец ей ответили.

— Говорит следователь Каннингем из прокуратуры округа Вэлли. К сожалению, миссис Льюис внезапно скончалась. Передайте, пожалуйста, ее доктору, что завтра утром с ним свяжется кто-нибудь из наших сотрудников.

— Миссис Льюис умерла? — Голос Эдны дрогнул. — Что произошло?

Молчание.

— Похоже, она покончила с собой. — И связь прервалась.

Эдна медленно положила трубку. Не может быть. Этого просто не может быть.

Одновременно пришли две пациентки, которым было назначено на два часа: миссис Вольмер к доктору Хайли, миссис Лэшли к доктору Фухито. Эдна машинально поздоровалась с ними.

— Что с вами, Эдна? — с любопытством спросила миссис Вольмер. — Вы чем-то расстроены?

Эдна знала, что миссис Вольмер иногда болтала с Венджи в приемной, и чуть было не сказала, что Венджи умерла, но вовремя сдержалась. Сначала следует сообщить доктору Хайли.

Пациентка, приходившая на прием к половине второго, ушла, и доктор позвонил по внутренней связи.

— Пригласите ко мне миссис Вольмер, Эдна.

Эдна взглянула на женщин. Она не могла разговаривать по внутренней связи так, чтобы они не услышали.

— Доктор, могу я зайти на минутку? Мне нужно переговорить с вами.

Прозвучало очень деловито, и Эдна осталась довольна своим самообладанием.

— Конечно.

Кажется, он не слишком обрадовался. Хайли умел нагнать страху, но мог быть и очень любезным, в чем она сама убедилась прошлым вечером.

Эдна прошла по коридору так быстро, как только позволяла ее комплекция, и, отдуваясь, постучала в дверь доктора Хайли.

— Входите, Эдна, — почти раздраженно отозвался он.

Она робко открыла дверь, вошла в кабинет и торопливо начала:

— Доктор, вы должны это знать. Я только что звонила миссис Льюис, Венджи Льюис, чтобы назначить следующий прием. Вы сказали, что хотите видеть ее каждую неделю.

— Да, да. И бога ради, Эдна, закройте дверь. Вас слышно по всей клинике.

Она быстро закрыла дверь и, понизив голос, продолжила:

— Когда я позвонила ей домой, трубку взял следователь. Он сказал, что миссис Льюис покончила с собой и что завтра к вам придет полиция.

— Миссис Льюис что сделала? — потрясенно переспросил он.

Теперь слова, которые вертелись у нее на языке, полились неудержимым потоком.

— Она была так расстроена вчера, правда, доктор? Мы же оба это заметили. Она так говорила со мной, будто ей все безразлично. Но вы, наверное, знаете. Как мило с вашей стороны, что вы отвезли ее домой. Я махала вам, но вы меня не заметили. Так что вы лучше всех знаете, насколько ей было плохо.

— Эдна, с кем вы успели это обсудить? — Что-то в его тоне заставило Эдну занервничать.

Она отвела взгляд.

— Ни с кем, сэр. Я сама узнала минуту назад.

— Вы не говорили о смерти миссис Льюис с миссис Вольмер или с кем-нибудь еще в приемной?

— Нет… нет, сэр.

— А со следователем по телефону?

— Нет, сэр.

— Эдна, завтра, когда придет полиция, мы с вами расскажем все, что знаем о психическом состоянии миссис Льюис. Но послушайте меня. — Доктор Хайли воздел палец и наклонился вперед. Эдна невольно отступила. — Я не хочу, чтобы вы с кем бы то ни было говорили о миссис Льюис. С кем бы то ни было, слышите? Миссис Льюис была исключительно нервной и неуравновешенной женщиной. Но ее самоубийство бросит тень на нашу клинику. Представляете, какую шумиху поднимут газеты, если выяснится, что она была моей пациенткой? И я не допущу, чтобы вы сплетничали в приемной с другими пациентками, учитывая, что некоторые из них с трудом донашивают. Вы меня поняли?

— Да, сэр, — ответила Эдна дрожащим голосом. Могла бы и догадаться, что доктор решит, будто она станет об этом сплетничать.

— Эдна, вам нравится ваша работа?

— Да, сэр.

— Эдна, не говорите никому — никому, слышите? — ни слова о случае с миссис Льюис. Если я узнаю, что вы хотя бы назвали ее имя, вы здесь не задержитесь. Завтра мы поговорим с полицией, но больше ни с кем. Психическое состояние миссис Льюис — врачебная тайна. Ясно?

— Да, сэр.

— Вы куда-нибудь идете с друзьями вечером? Вы же знаете, что с вами бывает, когда вы выпиваете.

Эдна чуть не плакала.

— Я поеду домой. Я плохо себя чувствую, доктор, и хочу отдохнуть перед завтрашним разговором с полицией. Бедная малютка Золушка. — Слезы навернулись Эдне на глаза, и она всхлипнула. Но тут увидела лицо доктора. На нем был гнев. И отвращение.

Эдна выпрямилась и промокнула глаза.

— Я приглашу к вам миссис Вольмер, доктор. И не беспокойтесь, — добавила она с достоинством. — Я ценю нашу клинику и знаю, как много значит ваша работа для вас и ваших пациенток. Я не скажу ни единого слова.

Остаток дня прошел в напряженной работе. Ей удалось отогнать мысли о Венджи, пока она разговаривала с пациентками, назначала визиты, получала деньги, напоминала пациенткам, если они задержались с оплатой.

Наконец в пять часов Эдна смогла уйти. Закутавшись в теплую шубу из искусственного меха «под леопарда» и надев такую же шляпу, она поехала домой в Ривер-Эдж, в шести милях от клиники.

В комнате для вскрытий, по-больничному безликой, в морге округа Вэлли Ричард Кэрролл осторожно извлек плод из тела Венджи Льюис. Его длинные чувствительные пальцы подняли маленькое тельце, отметив, что околоплодные воды уже начали отходить. Венджи Льюис не смогла бы доносить этого ребенка. Он оценил его вес примерно в два с половиной фунта.

Мальчик. Первенец. Он удрученно покачал головой и положил ребенка на соседний стол. У Венджи был тяжелый токсикоз. Неужели какой-то доктор позволил болезни зайти так далеко? Интересно, каков уровень лейкоцитов в ее крови. Наверное, зашкаливает.