class="p1">Ремонт делали сами, своими руками. Где-то друзья Богдана помогли, где-то мои подруги подсобили. Старались, чтобы было качественно и со вкусом. Сейчас вижу, насколько цвет стен устарел и вообще, конечно, в сравнении с профессиональным ремонтом в доме, выглядит кривовато.

Но так жаль переделывать, если честно.

Так как в дом мы выбирали совершенно всё новое, здесь, в нашей квартире обстановка осталась прежней.

Окидываю взглядом серый плюшевый диван во всю стену и портьеры такого же оттенка на окнах. На полу мягкий, пушистый, молочного цвета ковер, измазанный в одном месте ярко-синим фломастером.

Маша постаралась.

— Соскучилась? — спрашивает муж, коротко целуя мои сухие губы. — Холодная вся. Яна, блин.

Его горячие руки проникают под платье и нетерпеливо оглаживают мои бёдра, греют ягодицы.

— Да, очень соскучилась, — выдыхаю не сдерживаясь.

Тепло его рук, которое пробивается под кожу, разливается по всему телу. Внутренние струны натягиваются от предвкушения предстоящей ночи.

Наконец-то, с момента встречи с Верой в ресторане успокаиваюсь. Просто обожаю свою подругу, но иногда она слишком откровенна и категорична.

А ссориться с мужем из-за его претензий ко мне, я не хочу.

Я так его люблю, что дыхание внутри стопорится. Просто оттого, что он рядом. Просто оттого, что я могу касаться его широких плеч и ничего не опасаться.

Я никогда рядом с Даней никого не боялась.

Ничего и никого.

Человек часто привыкает к тому, что имеет и перестает быть благодарным. Тому, кто всегда рядом, тому, кто многое для него делает и старается.

Богдан для меня — главный защитник и мужчина, который никогда не даст в обиду. Просто порой случается, что… сам обижает.

Так бывает.

Наверное, это даже больше моя проблема, чем наша совместная.

— Когда ты вернешься домой, Данечка? — спрашиваю, положив голову на его плечо.

Веду кончиком пальца по крепкой шее, наслаждаясь тем, как от практически невесомого прикосновения рассыпаются мурашки на загорелой коже.

Мой. Только Мой.

— Завтра вернусь. Обещаю, — отвечает муж, не прекращая поглаживать. — Невыносимо без вас. Просто невозможно жить, Ян. Хочу домой.

— Ты дома! — пожимаю плечами, немного его поддразнивая и оглядываясь.

— Мой дом там, где ты и наши дети, — отвечает Даня, обнимая меня еще крепче. — Ты у меня самая лучшая.

— Было с кем сравнить? — замираю, прикрывая глаза от ужаса, сковывающего сердце.

— Дурочка, — глухо смеется муж и легонько щипает за ягодицу, а потом затихает. — Прости меня. Вывалил на тебя столько дерьма абсолютно незаслуженно.

Тактично помалкиваю, не зная, как реагировать на подобные откровения. Но вместе с этим радуюсь, что муж перестал сыпать претензиями и успокоился.

— Как ты здесь? — спрашиваю тихо. Перевожу взгляд на гантели в углу комнаты и слабо усмехаюсь.

— Нормально, — отвечает Богдан. — Вечерами было грустно, спорт выручал. Мне кажется, нам с тобой это расставание пойдет на пользу.

— Почему так думаешь? — закусываю губу.

Разве может быть на прок, когда тебе плохо? Что в этом хорошего и терапевтичного?! Я умираю без него, кровь высыхает в венах и артериях. Никогда не понимала смысла оптимистичной философии «всё к лучшему», потому что есть в жизни такие вещи, которые точно не имеют позитивной расцветки. А я не розовый единорог, чтобы радоваться каждой мелочи.

— Ходил к семейному психологу, — признается Богдан.

— Куда? — ухмыляюсь, округляя глаза и пытаясь заглянуть ему в глаза.

Мой Даня и психология — это просто смешно. Как эти две параллельные могли пересечься?!

— К семейному психологу, — повторяет Даня, игнорируя мою иронию. — Я тебе отправлю контакт, если хочешь, тоже сходи.

— Хмм, — качаю головой. — И что он тебе сказал? Этот психолог?

— То, что с нами происходит всего лишь стандартный семейный кризис.

— Ну про это я тоже читала, — соглашаюсь. — Наткнулась на статью про эволюцию чувств между живыми особями. Оказывается, любовь необходима, чтобы вместе воспитывать своё потомство, и когда дети становятся более-менее самостоятельными, любовь тоже трансформируется.

— Что-то подобное мне и сказал психолог. Нам с тобой нужно научиться больше времени проводить вдвоём.

— Я — за, — говорю, подступая ближе. — Хочу всё, но только с тобой, Богдан. Мне не нужен никто. Я просто умру, если ко мне прикоснется кто-то другой.

— Я сам сдохну, если такое вдруг случится, — отвечает он хрипловато. — Ты ведь исключительно моя девочка. Других у тебя не было и не будет, Яна, — жестко договаривает.

— Только твоя, — подтверждаю быстро. — Пожалуйста, не отдавай меня никому, Даня.

— Никому не отдам, — хмурит он брови и еще крепче сдавливает. — А есть варианты?!

— Нет, — мотаю головой. — Даже мыслей таких не было, Дань.

— То-то же.

Дыхание спутывается, когда Богдан падает на мягкий диван и усаживает меня сверху в позе наездницы. Поднимаю руки, чтобы муж содрал с меня тесное платье, которое тут же улетает куда-то в сторону.

— Самая красивая, — шепчет муж, стискивая в ладонях талию и разглядывая черное кружево. — Охренеть, какая ты красивая, Яна. Аж глаза режет.

Из-под опущенных ресниц наблюдаю, как привычно разгорается желание в его глазах. Из маленьких искорок в пылающее пламя.

Снимаю с Дани майку и веду пальчиками по перекатывающимся мускулам на груди. Обвожу костяшками пальцев татуировку воздушного десантника над сердцем.

— Мне надо в душ, — говорит Богдан, поднимаясь вместе со мной с дивана. — Потом буду тебя трахать так, что завтра не встанешь, поняла?

Откидываю голову назад и весело смеюсь, а у самой от этого обещания пальчики на ногах поджимаются.

— Хорошо, что я предохраняюсь, — замечаю. — Иначе разорились бы на презервативах.

Даня весело хмыкает и тащит меня в ванную. По пути прикусывает твердый сосок через кружево.

— Я хочу пить, — жалуюсь, смотря в сторону кухни.

— Блин, там бардак, — Даня нервно передергивает плечами.

— А что так?

— Вчера ребята заходили, не успел убрать со стола.

— Ого, — многозначительно задираю брови.

— Не порти вечер, Ян. Просто посидели с приятелями.

— Ладно-ладно, — успокаивающе растираю его плечи. — Пойду уберусь за одним.

— Спасибо, — шепчет он хрипло и сладко целует, сталкивая наши языки.

Боже.

Как это прекрасно, когда тебя целует собственный муж. Страстно, возбуждающе… Моё белье насквозь мокрое. А вся ночь только впереди.

Спрыгиваю с Дани и под его тяжелым взглядом, виляя бедрами, в одном белье удаляюсь на кухню. Напевая незамысловатый мотивчик под нос, включая воду в кране и убираю со стола посуду, пока взгляд не натыкается на кое-что любопытное.

Глава 11. Яна

У меня никогда не выходило управлять своим гневом.

Я, честно, много-много раз пыталась. Считала до десяти и обратно. Анализировала ситуацию в моменте. Представляла себя немой, глухой, тупой. Чего только не делала.

Но если я почувствовала внутри себя трехметровую волну бешенства, то