— Хватит философствовать! Назовите его, — потребовал Чизхольм.

Вульф кивнул.

— Назвать его нетрудно. Но это ни к чему не приведет. Как я сказал, у меня нет доказательств. У меня есть лишь один факт, впрочем, известный и вам, и полиции. Мне кажется, он свидетельствует о вине этого человека, но как и любой факт, его можно истолковать по-разному. Тут вам будет судить легче, чем мне, поэтому я хочу представить его на ваше рассмотрение. Вот только как это лучше сделать?

Он взглянул на Бейкера и Прентисса, потом на Соффера и, наконец, на Бики Дюркина.

— Я проиллюстрирую свою мысль. Возьмем вас, мистер Дюркин. Вы сказали, что вышли из помещения клуба вскоре после остальных и заняли место на трибуне.

— Да. — Голос Дюркина был по-прежнему хриплым. — Но я не убивал Ферроне.

— А я и не утверждал, что вы его убили. Я просто излагаю ситуацию. Вы сказали, что находились там, на трибуне, когда за вами послали, однако никто не может подтвердить, что в промежутке между началом матча и этим моментом вы не покидали своего места.

— Но я был там, — настаивал Дюркин. — Возможно, мне удастся разыскать человека, который сидел рядом со мной.

— Значит, вы не покидали своего места в названный отрезок времени?

— Нет.

Вульф оглядел всех.

— Именно этот факт, джентльмены, я и не могу объяснить. А вы?

Собравшиеся в изумлении уставились на него.

— А почему мы должны это делать? — спросил Бейкер.

— Кто-то должен, — Вульф повысил голос. — Давайте рассмотрим взаимоотношения этих людей. Дюркин гордится тем, что «открыл» Ферроне. Он покровительствует ему, дорожит им. Сегодня — теперь уже вчера — перед матчем, который должен стать триумфом Ферроне, он видит его готовым к игре — здорового, бодрого, одетого в спортивную форму. Он отправляется на трибуну и тут замечает, что команда выходит на поле, но Ферроне среди игроков нет. Дюркин продолжает сидеть. Перед началом игры по громкоговорителю объявляют замену: вместо Ферроне будет играть Гарт. Дюркин продолжает сидеть. Второй иннинг проигран. Дюркин продолжает…

— Боже мой! — Арт Кинни вскочил на ноги.

— Именно. — Вульф поднял руку. — Прошу вас, джентльмены, оставаться на своих местах. — Он кашлянул. — Это просто невероятно. Объявление о том, что вместо Ферроне будет играть Гарт, должно было ошеломить Дюркина. В такой ситуации самая противоестественная для него вещь — оставаться на своем месте. Почему вы сделали это, мистер Дюркин?

— Я не думал… — Он попытался прочистить горло. — Я не мог ничего… Что я мог?

— Не знаю. Я уже сказал, что не в силах объяснить, почему вы так повели себя, но постараюсь. Вероятно, отсутствие Ферроне не удивило вас не стало для вас неожиданностью. Другие объяснения есть? Вы можете дать их?

— Послушайте, — возмутился Дюркин, — вы не имеете права меня обвинять. Я не обязан сидеть здесь и выслушивать ваши глупости. Не обязан и не собираюсь!

Он направился было к двери, но Лью Бейкер неожиданно преградил ему дорогу.

— Назад, Бики. Назад, я сказал!

Дюркин повиновался. Он сел на свое место и оперся руками о край стола.

Вульф усмехнулся.

— Я огласил версию, мистер Дюркин, а не обвинение. А теперь, джентльмены, посмотрите на его руки, сжимающие стол в беспомощном отчаянии. Да, я обвиняю его. Я утверждаю, что этот человек подсыпал в бутылки наркотик, из-за чего вы проиграли матч, и затем, испугавшись разоблачения, убил вашего товарища.

Все зашумели и повскакивали со своих мест.

— Подождите! — скомандовал Вульф. — Я прошу вас не приближаться к нему, потому что у меня еще нет доказательств. Полагаю, что вы их скоро добудете. Дюркин сделал это ради денег и, конечно если только он не круглый дурак, взял какой-то задаток. Деньги, безусловно, находятся не у него, ибо всех присутствующих обыскивала полиция. Но они где-то поблизости. Где?

Бейкер шагнул к Дюркину.

— Я не хочу прикасаться к тебе, Бики, грязная ты крыса, — сказал он негромким сдавленным голосом. — Где деньги? Говори!

— Джо, я клянусь…

— Он клянется! Брось! Что ты сделал с нами, а? Что ты сделал с Ником? Мне противно дотрагиваться до тебя, но если дотронусь — тебя уже ничто не спасет.

Все остальные, включая Кинни и Соффера, столпились вокруг Дюркина. Это были сильные парни, и нервы их за сегодня изрядно порасшатались. Если бы их не удалось сдержать, в комнате оказался бы еще один труп.

— Посторонись, ребята, — сказал Нат Нил. — Сейчас я ему двину!

— Не надо, — сказал Кон Прентисс. — Он хочет, чтобы мы его покалечили. Он не трус, он просто хитер, как змея. Видел, как он взглянул, когда ты сказал «двину»? Ведь он только этого и ждет.

Арт Кинни протиснулся между ними и взглянул в упор на Дюркина.

— Слушай, Бики. Ты знаешь нас, а мы знаем тебя. Как ты думаешь, что тебя ждет? Куда ты денешься? Ты здесь, и мы тебя не выпустим. Сейчас я пошлю за остальными ребятами. Как тебе это понравится?

— Я требую адвоката, — неожиданно выпалил Дюркин.

— Слыхали?! — закричал Нил. — Он требует адвоката! Ну-ка разойдись! Сейчас он заткнется.

— Нет, Бики, никаких адвокатов, — сказал Кинни. — Сейчас я вызову ребят, и мы запрем дверь. Где деньги? Мы знаем, что они у тебя. Где?

Голова Дюркина опустилась на грудь. Кинни поднес к его подбородку кулак и приподнял ее.

— Нет уж, смотри на меня. Ты в наших руках. Даже если ты сбежишь, то все равно никуда не денешься. Ты проиграл, Бики. Где деньги?

— Дайте я исправлю ему дикцию, — предложил Нил.

— Я считаю, — сказал Кинни, по-прежнему упираясь кулаком в подбородок Дюркина, — ребятам следует поглядеть на тебя. Кон, ступай к телефону, свяжись со всеми, кого сможешь найти. Они непременно приедут. И пусть не болтают — полиция нам пока ни к чему.

— Нет, — затравленно выдавил Дюркин.

— Что «нет», Бикки? — Кинни убрал кулак.

— Я не хотел убивать Ника. Клянусь, Арт. Но он заподозрил… Он узнал, что я поставил тысячу долларов против нас, и сказал мне об этом. Я привел его сюда, чтобы все объяснить, но он мне не поверил. Сперва он хотел рассказать о моей ставке вам, но потом озверел и накинулся на меня. Я схватил биту, чтобы остановить его… А когда обернулся после удара, он был уже мертв. Клянусь богом, Арт, я не хотел убивать его!

— Сколько ты получил?

— Я все, все расскажу. Я получил пять тысяч и должен был получить еще пять. Меня вынудили, Арт. Букмекеры просто с ножом к горлу пристали, выхода не было. Когда явилась полиция, деньги лежали у меня в кармане. Я понял, что вот-вот начнется обыск, и спрятал их в приемник.

— Какой приемник?